Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн

— Ну, поверил, и что? — нахмурился Фан Добин.

Ли Ляньхуа бросил на него беспомощный взгляд.

— Поверив в это, он оказался на кухне и принялся искать тайник, скорее всего, прямо как ты этим утром…

— Пусть как я утром, и что? — фыркнул Фан Добин.

Ли Ляньхуа сочувственно посмотрел на него, с такой же нежностью и сожалением, с какими мясник смотрит на поросёнка.

— Если он хотел найти сокровище, то чтобы его не обнаружили во время обхода, закрыл окна, а потом зажёг лампу.

Гуань Хэмэн издал понимающее восклицание.

— Вот оно что… — устыдился Фан Добин.

— А эти замки… Как только они защёлкнулись, открыть их стало невозможно, если только у вас нет особого ключа усадьбы Юаньбао — таким образом, никто не запирал Дун Лина. — Ли Ляньхуа лучезарно улыбнулся Фан Добину. — Он сам запер окна и двери.

— Затем от горения воздух закончился, а когда Дун Лин понял, что что-то не так, стало уже поздно, и даже если бы ему удалось взломать замок, он не сумел бы спастись бегством. — Хуа Жусюэ поднял голову, посмотрел на дымоход и холодно усмехнулся. — Дымоход и правда расположен очень высоко, без первоклассного владения цингуном добраться до него невозможно.

Ли Ляньхуа тоже бросил взгляд на дымоход и неторопливо продолжил:

— По замыслу Цзинь Маньтана, Дун Лин должен был или потерять сознание, или умереть от удушья, и всё было бы кончено. Однако… — Он повернулся к Гуань Хэмэну и улыбнулся. — Однако… Как говорится, богомол хватает цикаду*… “Голова озёрной синевы” способна исцелить множество болезней и ценится дороже золота, ни Дун Лин, ни Цзинь Маньтан не хотели отказываться от неё, естественно, нашлись и другие желающие.

Полностью выражение звучит так: “Богомол хватает цикаду, а позади него воробей”

У Гуань Хэмэна дрогнуло сердце — он согласился приехать издалека только лишь чтобы взглянуть на это сокровище.

— Цзинь Маньтан дождался, пока Дун Лин потеряет сознание, чтобы совершить убийство незаметно, он определённо собирался замести следы, — продолжал Ли Ляньхуа свою мысль. — Избавиться от трупа он мог поручить только доверенному лицу, следовательно этим занимался Цзинь Юаньбао.

— Цзинь Юаньбао? — забормотали все, одновременно посмотрев на домоправителя.

— Цзинь Юаньбао следовал за Цзинь Маньтаном несколько десятков лет, разумеется, он заслужил стать доверенным лицом. Но Цзинь Маньтан забыл кое о чём.

— О чём же? — изумился Фан Добин.

Ли Ляньхуа посмотрел на Гуань Хэмэна.

— Герой Гуань наверняка ясно видел, что Цзинь Юаньбао заражён цепнями, и хотя болезнь не смертельная, но когда цепни проникают в мозг, это причиняет немыслимые страдания.

— Бесспорно, — кивнул Гуань Хэмэн.

— Таким образом, Цзинь Юаньбао тоже нуждался в “Голове озёрной синевы”, Цзинь Маньтан однако весьма дорожил этим сокровищем и за двадцать лет лишь считанным людям довелось пить из неё вино, конечно, он не мог просто так поделиться ей с домоправителем. Говорят, каждый раз, когда в “Голову озёрной синевы” наливают вино, её сила немного уменьшается. Цзинь Маньтан так берёг её в надежде продлить свои дни, Цзинь Юаньбао же, простой слуга, мог лишь вытянув шею смотреть на неё, однако он знал, где она спрятана, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Очень мучительно видеть, но быть не в силах заполучить что-то, поэтому когда Цзинь Маньтан приказал ему избавиться от тела Дун Лина, возможно, у него уже зародился план.

— Какой план? — бесстрастно спросил Хуа Жусюэ.

— План, который бы позволил ему украсть “Голову озёрной синевы” и остаться вне подозрений. — Ли Ляньхуа перевёл дух. — Если он тайком утащит тело Дун Лина, а Цзинь Маньтану скажет, что Дун Лин потерял сознание, но выжил, внезапно очнулся и прячется где-то в усадьбе, то чтобы завладеть “Головой озёрной синевы” ему достаточно лишь подгадать и во время “исчезновения” Дун Лина оказаться рядом с Цзинь Маньтаном, тогда все ему поверят.

Фан Добин слушал с возрастающим удивлением.

— Он хотел устроить так, чтобы быть рядом с Цзинь Маньтаном, но чтобы тело Дун Лина вдруг исчезло?

— Верно, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — он хотел, чтобы Цзинь Маньтан думал, что Дун Лин жив.

— Теперь мне ясно… — медленно проговорил Хуа Жусюэ, посмотрев на дымоход.

Гуань Хэмэн проследил за его взглядом.

— Мне понятно, но не всё.

Ли Ляньхуа с сожалением посмотрел на Фан Добина.

— Чтобы труп “внезапно” исчез из кухни, есть только один способ — вытащить его через дымоход.

— Через дымоход? — нахмурил брови Фан Добин.

Ли Ляньхуа разочарованно вздохнул.

— Попробуй представить, если здорового… э-э-э… мёртвого человека выбросить из окна, то каким бы плохим ни было зрение, всё равно заметишь. Но вот вытащить его наверх — другое дело, не забывай, что Дун Лина повесили на пеньковой верёвке. Когда он потерял сознание от удушья, его могли зарезать кухонным ножом, утопить в чане с водой, почему именно повешение? — Он раздельно проговорил: — В кухне пять котлов, поэтому и дымоход очень большой. В усадьбе Юаньбао много цветущих деревьев, ветки у них очень гибкие и упругие, Цзинь Юаньбао нашёл два дерева подходящей высоты и натянул между ними стальную проволоку как струну, чтобы получилась прямая линия, затем завязал на ней верёвку скользящим узлом, а другой конец спрятал в дымоходе для повешения — и готово. Как только Цзинь Маньтан убедился, что у Дун Лина не осталось сил сопротивляться или он уже мёртв, приказал Цзинь Юаньбао замести следы. Перед уходом Цзинь Юаньбао вытянул верёвку и обвязал вокруг шеи Дун Лина. Поскольку этот конец верёвки был короткий, проволока натянулась, оба дерева согнулись, тем самым создав сопротивление. Цзинь Юаньбао требовалось лишь разжать руки — распрямившись, деревья выдернули тело Дун Лина из дымохода, и оно повисло в саду. Ночью в усадьбе мало кто бродит там, наверняка никто и не заметил.

Хуа Жусюэ нахмурился и надолго задумался.

— Пока что вполне вероятно… И это объясняет, зачем Дун Лина переодели — если его протащило через дымоход, то к ткани наверняка прилипло бы характерное для кухни масло.

Ли Ляньхуа слегка усмехнулся.

— Согласно этому предположению, на деревьях должны остаться следы трения. Цзинь Юаньбао полагал, как только Дун Лин исчезнет, украсть “Голову озёрной синевы” и свалить всё на Дун Лина, но Цзинь Маньтан, услышав новости, неожиданно тут же вернулся в спальню охранять своё сокровище. У Цзинь Юаньбао не было шанса совершить задуманное, но в этот момент произошло кое-что, чего он не предвидел…

— Дун Лин ожил? — пошутил Фан Добин. — Стал ходячим трупом?

— Угадал, — широко улыбнулся Ли Ляньхуа.

— Правда, стал ходячим трупом? — опешил Фан Добин. — Не пугай меня.

Ли Ляньхуа указал на спальню Цзинь Маньтана вдали за окном.

— Дымовая труба в этой кухне достаточно высокая, чтобы тело Дун Лина вылетело на высоту около четырёх чжанов. Во всей усадьбе Юаньбао есть только два дерева такой высоты, одно — за кухней, а другое — перед спальней Цзинь Маньтана. Цзинь Юаньбао натянул проволоку через сад, но он не мог привязать её на одинаковой высоте, конец перед спальней Цзинь Маньтана, очевидно, был привязан ниже, образуя наклон, и после того, как Дун Лин повис на проволоке, вскоре он начал соскальзывать по ней…

Тут слушатели ахнули — картина представлялась ужасная.

Однако улыбка Ли Ляньхуа стала ещё более приятной и расслабленной.

— Когда Цзинь Маньтан побежал в свою комнату сторожить “Голову озёрной синевы”, увидел в окне жуткую картину — со свирепо исказившимся лицом и высунутым языком, весь в пятнах Дун Лин плыл в его сторону, не касаясь ногами земли…

У Гуань Хэмэна заколотилось сердце.

— Если у него кровь и ци изначально были не в порядке, то неудивительно, что от такого потрясения у него случилось кровоизлияние в мозг.

Ли Ляньхуа одобрительно кивнул.

— Когда с Цзинь Маньтаном произошёл несчастный случай, Дун Лин, скользя по проволоке, пронёсся ногами по траве, оставив две странные борозды.