Черная стрела - Стивенсон Роберт Льюис

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53

Он пристально смотрел по сторонам, надеясь найти хоть след того мальчика, которого

направил на эту дорогу.

«Нужно было рассказать ему все гораздо подробнее, – думал он. – Боюсь, он погибнет в

болоте».

Вдруг кто-то окликнул его по имени, и, глянув через плечо, Дик увидел лицо мальчика,

смотревшего на него из камышей.

– Ты здесь! – воскликнул Дик, останавливая лошадь. – Ты так забился в камыши, что я

чуть не проехал мимо. Я видел твою лошадь: ее затянуло в трясину, и я избавил ее от

мучений. Клянусь небом, если бы ты был добрее, ты сам бы ее пристрелил. Ну, вылезай. Тут

тебя никто не обидит.

– Добрый мальчик, у меня нет никакого оружия; да мне и не нужно оружия, потому что

я все равно не умею сражаться, – ответил беглец, выходя на тропинку.

– Как ты смеешь называть меня мальчиком? – крикнул Дик. – Я, наверно, старше тебя.

– Прости меня, добрый мастер Шелтон, – сказал беглец. – Я вовсе не хотел тебя

обидеть. Напротив, я хочу просить тебя о помощи, так как я попал в беду, сбился с дороги,

потерял свой плащ и своего несчастного коня. У меня есть хлыст и шпоры, а ехать не на чем.

А главное, – прибавил он, оглядев свою одежду, – я такой грязный!

– Вздор! – воскликнул Дик. – Стоит ли обращать внимание на то, что ты выкупался!

Кровь ран и грязь странствий украшают мужчину.

– Если так, я предпочитаю некрасивых мужчин, – ответил мальчик. – Но что мне

делать? Прошу тебя, добрый мастер Ричард, дай мне совет! Если я не доберусь до Холивуда,

я погиб.

– Я дам тебе не только совет, – сказал Дик, слезая с лошади. – Я дам тебе своего коня, а

сам побегу рядом. Когда я устану, ты побежишь, а я поеду. Так будет скорее.

Мальчик сел на коня, и они двинулись вперед через трясину. Дик шагал рядом с

мальчиком, положив руку ему на колено.

– Как тебя зовут? – спросил Дик.

– Зови меня Джон Мэтчем, – ответил мальчик.

– А что тебе нужно в Холивуде? – спросил Дик.

– Я хочу спастись от человека, который обидел меня, – сказал Джон Мэтчем. – Добрый

аббат Холивуда всегда защищает слабых.

– А как ты попал к сэру Дэниэлу, мастер Мэтчем? – спросил Дик.

– Он захватил меня силой, – ответил Джон Мэтчем. – Он выкрал меня из моего родного

дома, одел меня в этот наряд. Вез меня так долго, что у меня чуть не разорвалось сердце...

Насмехался так, что я чуть не плакал. А когда мои друзья погнались за нами, он посадил

меня к себе за спину, чтобы их выстрелы попали в меня! Стрела ранила меня в ногу, и теперь

я слегка хромаю. Но придет день суда, и он заплатит за все!

– Уж не надеешься ли ты попасть в луну из арбалета? – сказал Дик. – Он храбрый

рыцарь, и рука у него железная. И если он догадается, что я помог тебе удрать, мне будет

плохо.

– Бедный мальчик! – сказал Джон Мэтчэм. – Он твой опекун, я знаю. По его словам, он

и мой опекун тоже. Он, кажется, купил право на устройство моего брака. Я в этом плохо

разбираюсь, но у него есть какой-то повод притеснять меня.

– Ты опять называешь меня мальчиком! – сказал Дик.

– А разве ты хочешь, чтобы я называл тебя девочкой, добрый Ричард? – спросил

Мэтчем.

– Только не девочкой, – ответил Дик. – Я девчонок терпеть не могу!

– Ты говоришь, как мальчишка, – сказал Джон Мэтчем. – Ты гораздо больше думаешь о

девчонках, чем хочешь сознаться.

– Вот уж нет! – решительно сказал Дик. – О девчонках я никогда и не вспоминаю. Черт

с ними! Я люблю охоту, сражения, пиры, я люблю веселую жизнь в лесах! А девчонки на

такие дела не годятся... Была, впрочем, одна не хуже мужчины. Но ее, бедняжку, сожгли, как

ведьму, за то, что она, вопреки природе, одевалась по-мужски.

Мастер Мэтчем набожно перекрестился и прошептал молитву.

– Что ты делаешь? – спросил Дик.

– Молюсь за ее душу, – ответил Мэтчем дрогнувшим голосом.

– За душу ведьмы? – воскликнул Дик. – Ну что же, молись за нее. Это была лучшая

девушка в Европе, и звали ее Жанна д'Арк.10 Старый Эппльярд-лучник рассказывал, как

10 Жанна д'Арк, или Орлеанская дева (ок. 1412–1431), – крестьянская девушка, которая стала во главе

французской армии и нанесла англичанам ряд тяжелых поражений. Орлеанской девой ее прозвали за победу,

одержанную ею над англичанами возле города Орлеана. Англичане взяли ее в плен, объявили ведьмой и сожгли

на костре.

удирал от нее, словно от нечистой силы. Это была храбрая девушка!

– Если ты не любишь девушек, добрый мастер Ричард, – продолжал Мэтчем, – ты не

настоящий мужчина. Ибо господь нарочно разделил род человеческий на две части и послал

в мир любовь для ободрения мужчин и утешения женщин.

– Вздор! – сказал Дик. – Ты много думаешь о женщинах потому, что ты молокосос,

младенец! По-твоему, я не настоящий мужчина. Ну что ж, слезай с коня, и я чем угодно –

кулаками, или мечом, или стрелой – на твоей собственной особе покажу тебе, мужчина я или

нет!

– Я не воин, – сказал Мэтчем поспешно. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Я просто

пошутил. А о женщинах я заговорил потому, что слышал, будто ты скоро женишься.

– Женюсь? – воскликнул Дик. – Первый раз слышу! На ком же я женюсь?

– На Джоанне Сэдли, – ответил Мэтчем краснея. – Это затея сэра Дэниэла. Эта свадьба

ему выгодна: он получит деньги и жениха и невесты. Мне говорили, что несчастная девушка

очень огорчена. Не знаю... быть может, она, так же как ты, питает отвращение к брачной

жизни, а быть может, ей просто не нравится жених.

– От свадьбы, как от смерти, никуда не уйдешь, – проговорил Дик покорно. – Она

огорчается? Видишь, какие бестолковые эти девчонки! Она огорчается, хотя ни разу меня не

видела. Разве я огорчаюсь? Нисколько. Если мне придется жениться, я плакать не стану... Ты

знаешь ее? Расскажи мне, какая она. Красавица или урод? Злая или добрая?..

– А не все ли тебе равно? – сказал Мэтчем. – Если нужно жениться, ты женишься.

Какое тебе дело, урод она или красавица? Это все пустяки. Ты ведь не молокосос, мастер

Ричард. Если тебе придется жениться, ты плакать не станешь.

– Хорошо сказано, – ответил Шелтон. – Мне все равно.

– Приятный муж будет у твоей жены! – сказал Мэтчем.

– У нее будет такой муж, какого она заслуживает, – возразил Дик. – Бывают мужья и

лучше, бывают и хуже.

– Несчастная девушка! – воскликнул Матчем.

– Чем же она такая несчастная? – спросил Дик.

– Она выходит замуж за человека, сделанного из дерева, – ответил Мэтчем. – О горе!

Деревянный муж!

– Я, вероятно, действительно сделан из дерева, – сказал Дик, – раз ты едешь на моем

коне, а я иду пешком. Но если из дерева, так из хорошего.

– Добрый Дик, прости меня! – воскликнул Мэтчем. – Я пошутил. У тебя самое доброе

сердце во всей Англии! Прости меня, милый Дик!

– Глупости! – сказал Дик, смущенный пылкостью своего товарища. – Все в порядке. Я,

хвала святым, не обидчив.

Ветер дул им в спину и внезапно донес до них звук трубы; это трубил трубач сэра

Дэниэла.

– Тише! – сказал Дик. – Труба!

– Ах! – сказал Мэтчем. – Они заметили, что я удрал, а у меня нет коня!

Он смертельно побледнел.

– Не трусь! – ответил Дик. – Ты их здорово обогнал, а до перевоза уже рукой подать.

Это у меня нет коня, а не у тебя.

– Увы, меня поймают! – воскликнул беглец. – Дик, добрый Дик, помоги мне!

– По-моему, я все время тебе помогаю, – сказал Дик. – Ты очень труслив, и мне жаль

тебя. Слушай же, Джон Мэтчем: я, Ричард Шелтон, даю слово доставить тебя невредимым в

Холивуд, что бы ни случилось! Да покинут меня святые, если я покину тебя! Ободрись, сэр

Трус. Дорога здесь лучше. Пришпорь коня. Скорей! Скорей! Обо мне не заботься: я бегаю,

как олень.

Конь бежал крупной рысью, но Дик без труда поспевал за ним. Так миновали они

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53