Варяг. Княжич Варяжский - Мазин Александр Владимирович

Метра четыре между ними. Для мишки – один бросок. Меньше секунды. Но – сидит.

Сергей вынул из чехла на поясе нож. Примерился и метнул. Медведь отбил. Неудивительно. Они лососей на перекате из воздуха вынимают.

Отбил, но, видно, неудачно. Ножик острый. Лапку порезал. И этого хватило.

Зверь бросился вперед. Очень быстро. А лапу – цапнуть! – выбросил еще быстрее…

Только Сергей не лосось.

Уход вправо, из-под удара, которым мишка волку хребет ломает, и один точный укол. На половину длины меча.

И, отпустив меч, сразу уход мишке за спину. Медведь живуч. Даже раненный в сердце, он будет драться. Но если сердце это разрезано пополам, то – недолго.

Так и вышло. Секунд двадцать хаотичного махания лапами, и конец.

Сергей обтер клинок снегом, потом тряпочкой и спрятал в ножны.

– Разберите его здесь, – сказал он. – Мне шкура и печень. Остальное на общий стол.

– Мальчишка, – проворчал Левота. – Думает, что может на нашем торгу свои цены назначать.

– Он же Дерзкий, – хмыкнул Поджар. – И посадник княжий Прокуй к нему благоволит. И Хвалибор за него стоял.

– Нет более Хвалибора, – буркнул Левота. – Сгинул. И кого, по-твоему, Неревский конец новым тысяцким кричать станет?

– Тебя, старший? – предположил Поджар.

– Меня. А для того что нам надобно?

– Деньги.

Поджар очень хорошо понимал, как устроен Господин Великий Новгород.

– Его человек здесь Прибысл, – сказал он. – Своежира брат. Грудята с Хвалибором его до соломинки обобрали. А он, вишь, снова поднялся.

– Негодный человек этот Прибысл, – заметил Левота. – Белозерские его брата убили. Этот Дерзкий, говорят, и убил. А Прибысл под него лег. Припугни его, а потом прикорми, и будет он за нас.

– Не будет, – покачал головой Поджар. – Говорили с ним уже. Не поддается.

– Ужель не боится тебя? – удивился Левота.

– Боится, но… – Поджар пошевелил пальцами.

– Что?

– Дерзкого он боится больше. Не договоримся.

– Это если Дерзкий – будет, – усмехнулся Левота. – А если нет?

– Дерзкий хоть и годами юн, но воин, говорят, изрядный, – возразил Поджар. – И дружина с ним немаленькая.

– Так и плачу я тебе немало! – раздраженно бросил Левота. – Придумай как. В постель он тоже с полусотней гриди ложится? Придумай, как его скинуть. И поторопись. Люди донесли: сюда он едет. В Ладоге уже. Сделай, чтоб он по дороге потерялся. Стрелка найми, чтоб его где-нибудь на ночевке достал.

– Ты не понимаешь, боярин, – покачал головой Поджар. – Он воин. Варяг. Да еще с дружиной. Кабы такого можно было одной стрелой исподтишка взять, у нас бы князей не осталось.

– Так двух стрелков найми! – сердито потребовал Левота. – Хоть десяток! Мне этот сопляк хитромудрый в Новгороде не нужен! Чтобы каждый чужак с тугой калитой нам, коренным, торговлю портил? Не бывать такому!

– Ты господин, – слегка поклонился Поджар. – Ты велишь, я делаю. Но за такое дело пяти гривен будет маловато.

– И сколько ты хочешь? – прищурился Левота.

– Пятьдесят!

– Что?! – взвизгнул Левота. – Да за такие деньжищи я его сам прибью!

– Ну сам так сам, – тут же согласился Поджар. – Я могу идти, боярин?

– Стоять! – гаркнул Левота. – Двадцать!

– Пятьдесят, – покачал головой Поджар. – И это не мне – людям. Мне ты и так платишь. Но за меньшее на такое дело они не пойдут. Юнец этот с белозерским князем в родстве. И Олег Киевский на него виды имеет. Так что нужны люди проверенные, умелые. И они есть. Но дать им надо столько, чтобы сразу из наших мест убрались, потому что искать их будут очень старательно, а если найдут…

– Выдашь меня? – злобно прищурился Левота.

– Не понадобится, боярин, – спокойно ответил Поджар. – Все знают, чей я человек.

– Так, может, их после дела… тоже за Кромку? – предложил Левота. – Мертвые помалкивают.

– Так-то да, только нет у меня такой ватаги, чтобы привалила тех, кто способен Дерзкого в погребальный костер определить. И еще: знаю, о чем ты подумал, боярин. Не стоит. Я тебе еще пригожусь.

– Так я и не думал. – Левота немного смутился. Ненадолго. – Дашь им пять гривен задатка, – сказал он. – Остальное – когда дело сделают.

– Не пойдет, – возразил Поджар. – Все серебро сразу.

– Ага! Уже! Чтоб они с ним и сбежали!

– Не сбегут, – твердо произнес Поджар. – Я с них клятву возьму.

– Глупости! – фыркнул Левота. – Нет такой клятвы, чтобы пятидесяти гривен стоила!

– Для тебя, может, и нет, а для других – есть, – также твердо ответил Поджар. – И поспеши с деньгами, боярин. От Ладоги до Новгорода по зимнему времени пять поприщ. А то и четыре, если поторопиться.

Глава 5

Окрестности Новгорода. Княжье городище. Среди своих

В Новгород на ночь глядя не поехали. Сергей решил отложить до завтра. Места для дружины Сергея в княжьем городке хватило с избытком, старшина тут была сплошь варяжской, а здешний сотник Бирич и вовсе в троюродном родстве с теткой белгородского князя. Приняли как родных и даже услугу оказали: послали отрока в Новый город к тамошнему Сергееву представителю Прибыслу с сообщением от Вартислава: приезжай.

Прибысл ждать себя не заставил: уже по темноте прискакал. Как раз к вечерней трапезе поспел.

И немедленно огорошил: Хвалибор усоп. Взялся подчиненным пособить – вытолкать застрявший в яме воз – и надорвал сердце.

Вот делать ему было нечего, неревскому тысяцкому, как челяди помогать.

Но что есть, того не обернуть.

– И что теперь? – спросил Сергей.

– Будут нового тысяцкого выкликать, – вздохнул Прибысл. – Боярина Левоту.

И еще раз вздохнул.

– Говори! – потребовал Сергей.

– Что, прямо тут? – удивился купец.

– Тут даже лучше, – заверил Сергей.

Вокруг пел-гудел дружинный пир. Шум-звон-грохот. Сидели они почетно: гридь Сергея вперемешку со здешней. Дальше соседа никого не слышно.

– Ты, главное, не кричи, – посоветовал Сергей.

Он очень сомневался, что Прибысл знает что-то тайное и опасное.

Но, как оказалось, кое-что купец все-таки знал. Причем из первых рук. Из собственных. Потому что с неделю назад, как только похоронили Хвалибора, к Прибыслу заявился человек Левоты и без обиняков предложил Прибыслу кинуть Сергея. Разумеется, был послан: Сергей умел разбираться в людях и их верности. Однако ясно было, что, если Левота станет тысяцким Неревского конца, многим, в том числе Прибыслу, станет неуютно.

– А кто он вообще, этот Левота? – спросил Сергей. – Откуда взялся?

Оказалось – не взялся. Коренной новгородец. Сам боярин и боярский сын. Тесть его тоже тысяцкий, только Людина конца. И наверняка оттуда тоже прибегут, когда тысяцкого выкликать будут. Пусть это и неправильно, но когда свара начнется, уже и не разобрать будет, кто вопит и чьи кулаки машут. Да и у самого Левоты среди неревских поддержка немалая, заметил Прибысл. Из тех, кого Сергей знает, Грудята.

Сергей помрачнел. Вот не добили змеюку в свое время. Не захотел Сергей с наместником Прокуем ссориться, и очень зря, выходит.

– А он, Левота, уже и гадить начал. Послухов пустил, что, мол, у меня товар негодный. Убытков от того немного, торговля наша в самом Новгороде не сказать что велика, а с кем торгую, все меня знают. Однако урон чести. И твоей тоже, потому что и тебя в тех слухах поминают.

Ожидаемо. Надо полагать, черный пиар и осмысленная речь появились у человечества одновременно.

– А кто кроме Левоты? – спросил Сергей.

– Боярин Радила.

Этого Сергей тоже знал. Даже кое-какие общие связи с ним имел. Радила был подходящей кандидатурой.

– Только не потянет он против Левоты, – вздохнул Прибысл. – Он с Хвалибором вечно бодался. Так что люд, что за Хвалибора был, вряд ли за него кричать станет. Вот если бы не Левота, тогда да, тогда бы он первым был.

Однако, ситуация.

Сергей задумался. Новгород ему нужен, а вот недружественный тысяцкий на облюбованном конце – нет.