Ревизор: возвращение в СССР 43 - Винтеркей Серж

Каждый такой штрих, который ему удастся выявить из статей Ивлева, был очень важен. Каждый из них поможет ему лучше понять этого человека и сделать потом главный вывод: удастся ли его завербовать для использования в целях Соединённых Штатов Америки…

***

Москва, квартира Ивлевых

Только положил трубку после разговора с Захаровым, как телефон снова зазвонил. Оказалось, что это Вера Ганина.

– Паша, извини, что так неожиданно, но, возможно, ты знаешь, что сегодня в Москве начался очень представительный Всемирный конгресс миролюбивых сил в Москве… И продлится до самого конца октября.

– Да, конечно, слышал, – подтвердил я ей. И так оно и было. Трудно было не заметить это мероприятие. Я уже даже знал, что в его работе участвуют 3200 делегатов, представители 120 международных и 1100 национальных организаций и движений из 143 стран мира… Цифры в моей аудиторской памяти, даже раз туда попав, легко укладываются и чувствуют себя там как дома…

– Так вот, мне совершенно внезапно замглавного редактора только что поручил тебя туда отправить, мол, и в списки ты уже внесён по его просьбе.

– А с какой, позволь узнать, целью? – спросил я.

Ну да, то, что вот так, с бухты-барахты, в тот самый день, когда уже открывается мероприятие, внезапно меня туда отправляют, заранее не согласовав, как-то удивительно, честно говоря. И нарушает некоторые из моих планов.

Вера по моему голосу сразу догадалась, что я не в восторге, и затараторила:

– Нет, Паша, ты, наверное, неправильно понял, тебе вовсе не обязательно там всё время присутствовать. Просто Силин решил, что раз у тебя неплохие статьи выходят по международной тематике, то ты сможешь найти там какой-нибудь интересный эпизод и разовьёшь его в очередной статье для «Труда», только и всего. То есть ты можешь просто в какой-то из этих дней прийти, поймать какой-то интересный сюжет и раскрутить его, а каждый день туда ходить вовсе не обязательно.

– А, ну тогда другое дело, – сразу успокоился я.

– Да, всё именно так. Даже не сомневайся, – начала дальше заверять меня Вера, хотя я уже всё и так понял. – На полноценной основе каждый день там будут присутствовать наши штатные корреспонденты. Просто Силин считает, что они немножко кондово освещают такого рода мероприятия. Возможно, глаз у них замылился… А у тебя всегда свежая точка зрения, и ты часто подымаешь те аспекты, которые другие вообще не замечают. А писем после твоих статей приходит столько, что абсолютно понятно, что именно эти аспекты читателям и интересны…

– Хорошо, раз так, то я тогда уже в субботу туда отправлюсь, – сказал я ей, – а то пятница у меня уже вся забита мероприятиями.

– Да, конечно, Паша. – заверила меня Вера, что ее все устраивает, – форум, то есть конгресс же, длинный, ничего страшного. Главное, постарайся побыстрее эту статью написать после того, как у тебя материал какой-то соберётся. Чтобы мы могли её опубликовать в самом конце конгресса, а не после него уже…

***

Москва, Торгово-промышленная палата

Дела на работе у Андриянова после того злополучного партсобрания не клеились. Репутацию восстановить никак не получалось. Отношения с сослуживцами испортились, причем как с женщинами, так и с мужчинами. Неодобрения от женской половины коллектива Андриянов, в принципе, ожидал. Это было вполне логично. А вот нежелание больше иметь с ним дело со стороны мужчин стало неприятным сюрпризом. Как ему весьма неохотно объяснил замначальника соседнего отдела, который был ему сильно должен и потому общения не избегал, хоть и очень хотел, судя по выражению лица:

– Половина коллег-мужчин не хотят общаться из-за того, что ты, Антон, начальника своего подставил своим поведением, а половина Председателя Торгово-промышленной палаты боится и не хотят иметь дел с тем, кто у него в немилости…Ну а ты как хотел – стуканут Блащицкому о том, кто с тобой водится, и этот бедолага тоже в опалу попадет…

Так что теперь на работу Антон ходил мрачным, работал за двоих, поскольку за всеми его действиями пристально следили, и даже в столовой во время обеда сидел теперь в одиночестве.

Происходящее его сильно беспокоило. Он прекрасно знал, чем подобное заканчивается. При любой грядущей реорганизации или сокращениях он будет в числе первых, кто попадет под увольнение или перевод. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы ситуацию исправить.

Антон впервые всерьез задумался о том, чтобы завести отношения с женщиной своего возраста. Повстречаюсь месяц-другой, – размышлял он, – покажу всем, что у меня серьезная спутница есть, а не девушка юная. Глядишь, успокоятся, перестанут языками чесать…

Всерьез жениться на ком-то своего возраста он, естественно, не собирался, не допуская даже мысли о подобном исходе и ставя целью лишь исправить текущую ситуацию, не более того.

Сидя в столовой и обедая, Антон сосредоточенно перебирал варианты, отвергая их один за другим. В итоге, вздохнув, сделал вывод, что со знакомыми женщинами из столицы связываться не рискнет. Слишком много шансов получить неприятности, если завершить роман спустя пару месяцев отношений. Начнет еще бегать к моему начальству, жаловаться, только хуже все станет, – размышлял Андриянов. – Еще и правда жениться заставят… Надо мне кого-то из провинции найти, – понял вдруг он, сразу вспомнив про Оксану. – Это будет идеальный вариант. Погуляем вместе, покажу ее всем, а потом, когда все уляжется, расстанемся, и вернется она в свой Святославль, никуда не денется… Прописки московской нет же…

– Антон Григорьевич, добрый день! – прервал его размышления знакомый голос.

Подняв от тарелки взгляд, Андриянов увидел Нину Степановну из бухгалтерии, а рядом с ней какую-то незнакомую полноватую женщину лет сорока пяти.

– Здравствуйте, Нина Степановна, – поздоровался Антон настороженно.

– А я смотрю, вы один обедаете, – продолжила бухгалтерша, улыбаясь. – Так удачно. А то меня начальница вызвала к себе, а я тут с двоюродной сестрой моей… Познакомьтесь, кстати, Анна Дмитриевна, – представила она стоявшую рядом женщину, которая радостно улыбнулась Андриянову, сверкнув золотым зубом. – Пришлось бы Анечку одну обедать оставлять, неудобно было бы. Как удачно, что вы один сидите. Не возражаете, если я сестру с вами оставлю, а сама к начальству сбегаю? – спросила она, тут же решительно поставив поднос на стол напротив Антона. – Садись, Анюта. Антон Григорьевич такой балагур, и всех здесь знает. Тебе точно понравится с ним общаться.

Сказав это, Нина Степановна тут же ускакала, не дав Андриянову и слова сказать. Тот ошарашенно посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на женщину напротив.

– У вас тут так интересно, – снова сверкнула золотым зубом та. – Я, кстати, тоже бухгалтером работаю, на овощебазе. Ниночка про вас столько рассказывала…

– Могу себе представить, – ответил Антон, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

Кругом сновали коллеги, с любопытством поглядывая в их сторону. Среди них Андриянов заметил и начальницу Нины Степановны, сидевшую за столиком в углу зала, к которой та якобы пошла. Сомнений в том, что вся эта сцена специально подстроена, у него уже не было. И хуже всего было то, что многие сослуживцы явно были в курсе происходящего, судя по взглядам и улыбочкам, бросаемым в их сторону. Затянул он со своим маневром, затянул… Вот ему уже и подводят специально кандидатуру на женитьбу…

Вынужденно пообедав в компании кузины бухгалтера, Антон узнал кучу совершенно ненужных и неинтересных ему подробностей о ее жизни. И о том, как она была замужем почти двенадцать лет, и о ее сыне-школьнике, и о покойном ныне муже, утонувшем четыре года назад во время поездки летом в деревню, и само собой о том, как сложно встретить в наше время хорошего мужчину. Проводив внезапную знакомую до бухгалтерии, вымученно улыбнувшись на прощание и решительно ответив отказом на предложение обменяться телефонами, Андриянов поспешил к себе в отдел. Предупредив недовольно хмыкнувшего Рябко, что отлучится на пятнадцать минут, Андриянов не мешкая рванул на переговорный пункт, благо тот находился неподалеку.