Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн

Молодым людям не нравилась компания старого каторжника, но ничего лучшего найти они не могли.

Однажды я находился у своей шахты. Вдруг с соседней шахты прибежал взволнованный молодой джентльмен и возбужденным голосом сказал:

— Берите вашего товарища и приходите вместе к нам! Я должен сообщить вам страшную вещь!

Когда мы пришли ка указанное место, там уже собралось человек пять или шесть рудокопов из соседних приисков, и юноша, сообщил нам следующее:

— Я вам расскажу страшную историю, — начал он. — Мой приятель убит; человек, который совершил это преступление, находится внизу, в шахте. Я попрошу кого-нибудь сходить за полицией, и не успокоюсь до тех пор, пока не увижу убийцу под стражей или мертвым.

Это известие с необыкновенной быстротой распространилось по всем приискам, и скоро вокруг нас собралась большая толпа рудокопов.

Два или три человека отправились за полицейскими. Пока мы ожидали их возвращения, молодой человек рассказал нам подробности этого ужасного происшествия.

— Я сегодня вышел из шахты около половины восьмого, — сказал он, — и, придя домой, стал готовить обед для себя и для моего приятеля, который остался с другим нашим товарищем-убийцей. Он хотел закончить свою работу, и я ожидал его, самое позднее, часа через полтора. Но он не пришел, и я, пообедав, вернулся на работу.

Спустившись в шахту, я зажег свечу. Мне бросилось в глаза, что работа осталась в том же состоянии, в каком она была, когда я уходил, а между тем мой товарищ хотел обязательно ее закончить. Я стал осматриваться, и первое, что бросилось мне в глаза, был носок сапога, торчащий из глины. Я стал раскапывать глину и, к своему ужасу, открыл сначала ноги, а потом и все тело моего приятеля. Он был уже мертв!

Я не сомневаюсь, что этот носок сапога, торчавший из глины, спас и мою собственную жизнь, потому что человек, убивший моего приятеля, отправил бы и меня вслед за ним на тот свет. Мы оба были бы погребены в шахте, и никто не узнал бы, что с нами стало.

Я только собрался подняться наверх, как увидел, что человек, находящийся теперь там, собирается спуститься в шахту. Я позвал его и самым спокойным голосом сказал, что хочу выйти на несколько минут наверх, чтобы выпить стакан водки. Мой естественный тон, очевидно, успокоил его, и он помог мне подняться. Я тогда спросил его, что случилось с Биллом — так зовут моего приятеля. «Он не приходил домой обедать, и его нет внизу», — сказал я.

— Когда мы возвращались домой обедать, — ответил он, — я видел, что Билл встретился с каким-то человеком, поздоровался с ним, и затем они отправились куда-то вместе.

Я сказал, что мы сегодня должны поработать немного подольше и, как только выпью стакан водки, вернусь. Это, по-видимому, успокоило компаньона, и он попросил меня помочь ему спуститься в шахту. Я исполнил его просьбу, сказав, что скоро последую за ним. Потом я убрал канат, чтобы убийца не мог подняться наверх.

Убийца и его жертва находятся теперь оба в шахте. Я полагаю, что он хотел убить нас обоих, чтобы одному завладеть всем золотом. И пригласил он нас в компанию в виду крайней необходимости.

Вскоре прибыли и полицейские. Один из них обратился вниз к преступнику, которому был брошен канат, и приказал ему «именем королевы» подняться.

— Вы наш пленник, — сказал полицейский, — убежать вы никуда не можете, и самое лучшее для вас — сдаться.

На это не последовало никакого ответа.

Один из полицейских решил спуститься вниз.

— Стой! — крикнул убийца. — Если вы спуститесь, то в ту же минуту я вас заколю.

Но полицейский был человеком храбрым и продолжал спускаться. Он вынул револьвер и взвел курок. Приблизившись ко дну шахты, он крикнул убийце:

— Бросьте вашу кирку! Вы не спасетесь, а только ухудшите свою участь!

С этими словами полицейский спрыгнул на дно шахты с поднятым револьвером.

Разбойник увидел, что дальнейшее сопротивление было бы безумием с его стороны, и бросил в сторону кирку.

Убийца был арестован и отправлен в Мельбурн.

На следующий день, после похорон несчастной жертвы ко мне в палатку зашел товарищ убитого. Мы долго с ним беседовали.

— Если бы мне пришлось думать только о самом себе, — говорил он, — я ни за что не стал бы больше работать на этом прииске. Слишком это было бы тяжело после случившегося! Надо вам сказать, что убитый молодой человек был моим другом с детства и всегдашним компаньоном с тех пор, как мы вместе оставили нашу родину. На мне лежит тяжелая обязанность сообщить отцу, матери и сестрам убитого о его трагическом конце. Его родители — люди очень бедные, и он берег каждый пенни, который зарабатывал на приисках, чтобы по возвращении домой сделать жизнь своих родных лучше. Мой долг по отношению к нему и его памяти — продолжать работать на этом прииске. Я до конца буду разрабатывать наш прииск, и каждую крупицу, которая принадлежала бы моему товарищу, я буду откладывать для его родителей. Я знаю, что возможность увидеть его самого они не променяли бы на все золото Австралии.

Через некоторое время он выполнил свою задачу и уехал.

Впоследствии я узнал, что убийцу судили в Мельбурне и признали виновным. Старый каторжник окончил свою жизнь на виселице.

Глава XXVIII

ЗАЖИВО ПОГРЕБЕННЫЙ

Разработав свой прииск на Авоке, я поехал в Балларат, где немного отдохнул, а затем тронулся на прииски, расположенные у Монт-Блеквуда; я остановился и раскинул палатку на приисках, известных под названием Ред-Хилл.

Монт-Блеквуд считался наиболее возвышенной местностью в Виктории. Поверхность была очень неровной, скалистой, а почва, покрывающая скалы, неглубокой.

Слух о богатых залежах золота привлек в Монт-Блеквуд тысячи людей, хотя впоследствии оказалось, что богатства тамошних россыпей были сильно преувеличены.

Через три недели после моего прибытия ночью пронесся ужасный ураган. Сотни громадных деревьев были вырваны с корнем и сброшены вниз. В темноте ночи невозможно было узнать, с какой стороны падают деревья. Везде слышался страшный треск.

Впоследствии выяснилось, что не менее тринадцати человек были убиты падавшими деревьями, и гораздо большее число получили более или менее тяжелые ушибы и ранения.

Когда наступило утро и окончилась буря, лагерь рудокопов представлял ужасную картину разрушения. Все пространство вокруг горы было буквально покрыто стволами деревьев.

На Монт-Блеквуде я работал в компании с тремя рудокопами и наш доход был небольшой.

Однажды мне пришлось работать в туннеле нашей шахты. Потолок туннеля не был укреплен деревянными подпорками, и при одном сильном ударе киркой вдруг произошел обвал. Меня засыпало землей. Двинуться я не мог, так как громадная тяжесть свалившейся земли парализовала все мои члены. Я начал кричать. Товарищи, работавшие неподалеку, прибежали на помощь и после нескольких часов упорного труда освободили меня Я не в состоянии был двигаться, и товарищи отнесли меня в палатку. Только через несколько дней я поднялся с постели.

Этот случай заставил меня относиться к Монт-Блеквуду с таким отвращением, что я не мог больше здесь работать и, спешно ликвидировав свои дела, уехал в Балларат. Там я познакомился с двумя молодыми людьми, которые мне очень понравились. Мы образовали товарищество и отправились на прииски Гравель-Питс. Один из молодых людей получил, как видно, очень приличное, вполне светское воспитание. Его звали Александр Олифант, но больше он был известен под именем Элефант (слон). Это прозвище подходило к нему из-за громадного роста и необыкновенной физической силы. Он был уроженцем колонии Новый Южный Валис.

Из разговоров можно было убедиться, что он получил прекрасное образование и побывал в Лондоне, Париже и других больших городах Европы. Какая-то тайна окружала этого человека. Я не старался раскрыть ее. На приисках не принято обнаруживать любопытство относительно прошлого своих товарищей. Очень часто бывает, что люди работают вместе несколько лет и не только не знают прошлое, но очень редко даже и настоящее имя другого. Молодой человек, работавший вместе со мной, был известен у нас просто под именем «моряк Билл». Мы знали, что он был моряком и считался честным и благородным товарищем. Он работал вместе с Элефантом более года. Хотя они казались интимными друзьями — и действительно были друзьями, — однако ни тот, ни другой не знали истории жизни друг друга.