Черная роза - Костейн Томас

— Может, и так. Я не уверена. Но в чем я убеждена, так это в том, что ты со мной спорил и даже был груб.

— Ты попыталась глядеть на нас сверху вниз. Ты всегда так себя вела по отношению ко мне, Ингейн.

— А сейчас, — сказала она со вздохом, — я обратилась к вам за помощью. Я уже не такая надменная. Я не была счастлива в браке с Эдмондом. — Она начала волноваться. — Не сомневаюсь, что ты его ненавидишь, но тебе неизвестно, какой он жадный, жестокий и отвратительный человек!

— Я его почти не знаю, но могу поверить всему, что о нем говорят. А как насчет его матери? Что ты можешь сказать по поводу этой Нормандской женщины?

Ингейн резко тряхнула головой:

— Если бы не она, я смогла бы справиться с Эдмондом. Сначала он гордился мною. Но мать невзлюбила меня с самого начала. Она желала продолжать заправлять в Булейре, и их было двое против меня одной. Уолтер, я ничего не смогла сделать. Они постоянно шушукались и строили заговоры. Они ни о чем больше не могут думать, как только о том, чтобы скопить, сэкономить и добавить еще мешочек золота к тем, что они где-то прячут. Ты не обратил внимания, что у них одинаковые носы? Длинные, алчные и вульгарные. Они сидели, склонившись друг к другу так, что касались кончиками гадких носов, и шептались, шептались, шептались… Они постоянно шептались, чтобы я ничего не слышала. — Она злобно расхохоталась. — Ты можешь мне поверить, что после свадьбы у меня не было в руках ни одной монетки? Уолтер был поражен:

— Ингейн, твой отец умер, а ты его единственная наследница!

— Эдмонд забрал Тресслинг в качестве моего приданого. Он сразу все там взял под свой контроль и сам собирал ренту и часть урожая. Я смогла удрать, потому что вчера он отправился туда. Он должен был вернуться ночью. Что теперь в Булейре творится, трудно себе даже представить.

— В это трудно поверить.

— Это невероятная парочка! Таких еще поискать! Его мать свихнулась! Она не дает вынести гроб твоего отца из церкви. Свечи все догорели дотла, но она не позволяет, чтобы их кто-либо касался. Она даже хотела, чтобы его тело оставалось с ней. — Ингейн взяла Уолтера за руку и пригнула к нему голову. — Когда она на меня смотрит, я читаю безумие в ее глазах. Я уверена, что она хочет меня убить, и ей бы удалось это сделать, если бы я осталась в замке.

— Когда Эдмонд узнает, где ты, он выступит против нас со всеми своими солдатами, — заявил Уолтер. — Мы вчера обсудили все с дедом и решили: пока ты с нами, нам следует собрать всех наших людей здесь.

— Не надо ничего бояться. Он так жаден, что постоянно уменьшал охрану. В замке не более дюжины лучников и столько же караульных. Со мной приехали мои слуги из Трес-слинга. В любом случае люди из Булейра не очень-то любят своего хозяина, поэтому он не станет прибегать к демонстрации силы.

Несколько минут они прогуливались молча.

— Жаль, что тебе так не повезло в браке! — сказал Уолтер. Он вспоминал счастливые дни, недели и месяцы, которые он провел с Мариам в Приюте Вечного Блаженства.

— Я тебе не рассказала самого главного. Он очень жесток. Если кто-то противится его желаниям, он беспощадно расправляется с ним. Джек Далди очень занят в своей камере пыток! В замке Булейра и в грош не ставят законы короля!

— Я что-то такое слышал, когда был в Лондоне.

— Он мстит крестьянам за то, что произошло после смерти его отца. Уолтер, он им мстит в стократном размере! — Ингейн помолчала. — И это… еще не все. Мы живем раздельно с тех пор, как родился мой сын. Он приводит женщин и развлекается с ними, не стесняясь меня. Далеко не все из них желают стать объектом его внимания. Эдмонд пользуется вассальным «правом первой ночи». — Ингейн горько рассмеялась: — Трудно поверить, что такое могло произойти с Ингейн из Тресслинга, гордой молодой наследницей, которая была уверена в себе и думала, что она сможет подчинить себе любого мужчину! Наверно, мне нужно было выйти замуж за Ниниана. Или даже… — Она быстро взглянула на Уолтера, а потом отвела глаза. — Или… или за другого кандидата.

— Что ты собираешься делать? — спросил Уолтер.

— Не знаю. Я думала только об одном — что мне необходимо оттуда убраться. Я никогда больше не вернусь в Булейр. Что бы ты мне посоветовал?

— Тебе следует отправиться в Лондон и просить защиты у короля. Мне говорили, что он очень справедлив. Он выслушает тебя и, мне кажется, постарается, чтобы тебе достались хотя бы поместья Тресслинга.

— Отправиться в Лондон? Это невозможно! Я не могу туда добираться одна. Уолтер, мне не на что жить с моими людьми. Я тебе уже говорила, что у меня в кошельке нет даже самой мелкой монетки!

— Пусть это тебя не беспокоит. Я вернулся с Востока с деньгами и могу помочь тебе, пока ты поживешь в Лондоне и король будет рассматривать твое дело.

Ингейн пораженно посмотрела на Уолтера:

— Ты это сделаешь для меня? Дорогой Уолтер, я всегда так плохо к тебе относилась! Как могут так сильно отличаться два брата?

— Мы всего лишь сводные братья. Не надо забывать об этом.

Уолтер все время посматривал на дорогу и теперь внезапно остановился.

— Вот он. Он не теряет времени зря. Твой рыцарь и хозяин едет, чтобы забрать тебя. Его сопровождает примерно дюжина всадников. Мы должны немедленно вернуться в дом.

Ингейн молча смотрела на приближающихся всадников.

— Я к нему не испытываю ничего, кроме презрения. Нет, я подожду его здесь, потому что не хочу, чтобы он подумал, что я его боюсь.

Уолтер не стал ее переубеждать. Он повернулся и громко окликнул караульных. В ответ раздался сигнал от частокола.

— У нас защитники, — сказал он Ингейн.

Когда к ним подъехал лорд Лессфорда, рядом с Уолтером стояли восемь сильных мужчин из Герни. Эдмонд натянул поводья и сделал знак своим сопровождающим, чтобы они держались позади. Годы его сильно изменили. Лицо пополнело и казалось недовольным. Внешность стала еще более отталкивающей.

Он молча и с неприязнью несколько секунд разглядывал жену.

— Значит, я нашел тебя именно здесь, моя милая. Хорошенькая у тебя компания. Садись на коня и без промедления отправляйся со мной в Булейр!

— Я никогда не вернусь в Булейр.

— Это решать не тебе, — отрезал муж. — Решаю тут я. И я приказываю тебе собрать слуг и отправиться в Булейр через десять минут!

Ингейн с вызовом рассмеялась:

— Милорд, вы стали плохо слышать? Я покинула вас навсегда. Никто на земле не сможет изменить мое решение. Могу только сказать, что презираю вас и лучше умру, чем стану жить с вами под одной крышей.

Граф помолчал, потом обратился к Уолтеру:

— Мне не было известно, что Ублюдок из Герни возвратился из странствий, — сказал он спокойным голосом. — Дорогая, ты решила меня покинуть, потому что возвратился этот Ублюдок?

— Я вернулся в Герни вчера, и даже мой дед заранее не знал, что я приеду, — заметил Уолтер.

— Какое странное совпадение! Действительно, это просто удивительно. Для меня никогда не было секретом, как ты относишься к моей жене. — Тут граф впервые проявил признаки гнева: — Это ты научил ее не повиноваться мне!

— Я не собираюсь давать никаких объяснений. Но, по-моему, было бы справедливо, если бы леди Ингейн сказала, что она сама пришла к такому решению.

— У вас мой сын, — сказал граф, обращаясь к Ингейн. — Я этого не потерплю. А где станете жить вы, меня мало касается.

— Он — мой сын.

— В законе об этом ничего не сказано!

— Закон? — выкрикнула Ингейн. — Ты в первый раз заговорил о законе, мой милый Эдмонд!

Последовала долгая пауза. Лорд Булейра сгорбился в седле, и только его глазки метались от Ингейн к Уолтеру и обратно.

— Кажется, придется прибегнуть к силе, — наконец заявил он.

— Сперва подумайте хорошенько, — быстро вставил Уолтер. — Вы видите, что у моих людей готовы луки, а лучники Герни точно попадают в цель.

— Ублюдок из Герни, я могу тебя победить, и мне будет приятно это сделать! — воскликнул Эдмонд.

— Сводный братец, тебя прежде нашпигуют стрелами, — засмеялся Уолтер. — Хоть ты и благородный граф, но если стрела пройдет через твою глотку, то даже для тебя будет все кончено на этом свете!