Викинг. Бог возмездия - Кристиан Джайлс

– Сейчас они проплывают мимо Таравики, – говорил широкоплечий мужчина с бородой, почти доходившей ему до пояса, прокладывая себе и своим спутникам путь в заполненном дымом полумраке.

– Очень скоро они станут обедом для крабов, – сказал невысокий мужчина, чей расплющенный нос занимал большую часть лица. – О чем я даже жалею – мне бы очень хотелось взглянуть на безумного мальчишку.

«Значит, они не обратили внимания на отсутствие воинов у входа», – подумал Сигурд, продолжавший сидеть на месте, пока входили другие гости, и их возбужденные разговоры наполнили зал, как вспененные волны прибоя.

– Этот пир запомнят надолго! – сказал кто-то.

– А где проклятые рабы? – спросил кто-то другой.

– Мясо подгорело.

Сигурд чувствовал, как вспотели его ладони, лежавшие на ручках кресла из бука, но продолжал сидеть, сжимая дерево, изо всех сил сопротивляясь желанию закричать и схватить щит, – а в зал входило все больше и большее вооруженных людей. Большинство прислоняли копья к стене у входа, но у многих на бедре висели мечи, и у всех были скрамасаксы или короткие ножи. Во рту у Сигурда пересохло, и он испугался, что не сможет произнести ни слова.

Поразительно, но никто его так и не заметил. Однако он находился в тени, а они не сводили глаз с пиршественных столов. К тому же никто не мог предположить, что место ярла может быть занято, в особенности человеком, который, как они думали, убегал на восток, преследуемый четырьмя кораблями. Возможно, он уже превратился в обагренный кровью труп.

Женщина – гостья, если судить по броши и дорогому платью, – которая оказалась так близко, что Сигурд мог бы коснуться ее руки, подошла к вертелу и начала его поворачивать. Юноша подумал, что сердце сейчас пробьет дыру у него в груди, и безмолвно призвал Одина; он надеялся, что бог сейчас наблюдает за ним. Когда женщина подняла взгляд, их глаза встретились сквозь клубы терпкого дыма. Она широко открыла рот, но ее опередил другой голос.

– Клянусь волосатой задницей Хеймдалля, кто ты такой? – спросил воин с расплющенным носом.

Другие мужчины и женщины повернулись, и теперь все смотрели на Сигурда, но никто ничего не предпринимал – вероятно, из-за того, что бринья и шлем делали его похожим на бога войны. Ну, если и не богом, то кем-то очень важным.

– Где ярл Рандвер? – спросил Сигурд, и его голос прозвучал спокойно, точно море в полный штиль.

– Кто ты? – спросил Веревочная Борода, который почувствовал беду, и его правая рука легла на рукоять меча.

– Я задал тебе вопрос, свиноголовый тролль, – сказал Сигурд.

Веревочная Борода вытащил из ножен меч.

– Что здесь происходит? – рявкнул кто-то, и наступила тишина, точно огонь разом залили водой.

Толпа расступилась, чтобы пропустить ярла Рандвера; взгляды мужчин и женщин перемещались от него на Сигурда и обратно – так блохи прыгают на меху. За ярлом следовал его сын, Амлет, который одной рукой поддерживал Руну; оба были совершенно мокрыми под чужими плащами. Когда Руна увидела Сигурда, ее лицо озарилось радостью, и глаза широко раскрылись, но в следующее мгновение между ней и Сигурдом возник невероятно уродливый человек. И Сигурд догадался, что это, видимо, Скарт, первый боец ярла, занимающий место на носу его корабля. Сейчас он стоял за плечом Рандвера.

– Кто ты такой? – резко спросил у Сигурда ярл Рандвер.

В его глазах мешались две части ярости и одна любопытства, и рядом со Скартом он выглядел, как Бальдр Прекрасный. Скарт не был высок, с плечами быка, шеей толщиной с бедро мужчины и руками, напоминавшими узловатые ветви дуба. На гладко выбритой голове осталась только белая прядь, свисавшая на правое плечо, однако ничто не могло подготовить к встрече с его лицом. Топор, так слышал Сигурд.

– Я – Сигурд, ярл Рандвер, – сказал Сигурд, отрывая взгляд от Скарта и останавливая его на человеке, чье место он занимал, потому что ему очень хотелось увидеть выражение лица ярла. – Сигурд Харальдарсон.

Ярл вздрогнул, словно получил пощечину невидимой рукой. Мечи с шипением вылетели из ножен, но у ярла Рандвера хватило присутствия духа поднять руку и остановить своих воинов.

– Ты – Сигурд? – спросил он, и по залу прокатился шепот.

Казалось, красивое лицо ярла сжалось, как кулак, пока разум пытался осознать, что произошло.

Сигурд кивнул, и губы Скарта сложились в нечто, напоминающее усмешку.

– Я пришел за своей сестрой, – сказал юноша, и его глаза впились в глаза врага – так бурав плотника сверлит дыры для заклепок. – И я пришел убить тебя, Рандвер. – Сигурд улыбнулся.

Кое-кто из воинов ярла Рандвера в ответ рассмеялся. Амлет попросил одного из своих людей проследить за Руной, а сам шагнул вперед с обнаженным мечом.

– Должно быть, твой череп дал течь, Харальдарсон, – сказал ярл, склонив голову набок.

– Когда я покончу с тобой и твоими сыновьями, подлый убийца женщин, – сказал Сигурд, – я плюну на твой труп и скормлю его рыбам.

Ярл нахмурился, понимая, что за словами Сигурда кроется больше, чем просто пустые угрозы.

– Позволь мне освежевать его, господин, – прорычал Скарт.

Сигурд оскалил зубы.

– Я жду тебя, свиноголовый тролль.

Скарт обнажил меч, в мерцающем пламени очага ожил змей на клинке, и Сигурд услышал звон оружия и топот ног по земляному полу. Закричали женщины, посыпались проклятия мужчин, пламя светильников замерцало сильнее.

– Тебе придется пройти сквозь меня, чтобы добраться до него, Скарт, сын Скамкеля, – прогрохотал голос Улафа.

Он стоял в дальнем конце зала, вооруженный копьем и щитом, и его взгляд пронзал героя Рандвера, точно вертел висящую над огнем свинью. По обе стороны от Улафа выстроились стены из липового дерева, железа, плоти и клинков, связанные нерушимыми узами клятвы.

– Убейте их! – выкрикнул ярл Рандвер, с его губ летела слюна, глаза едва не вылезли из орбит.

Сигурд подхватил щит и копье и бросился на врага.

Но Плоский Нос преградил ему путь. Юноша скользнул влево и поднял копье, чтобы принять мощный удар меча; клинок погрузился в дерево, и рука Сигурда онемела до самого плеча. Плоский Нос продолжил движение правым плечом, врезался Сигурду в грудь, отбросил его назад, и оба рухнули на пол. Сигурд задохнулся, а слюна рычащего Плоского Носа брызнула ему в глаза.

Противник попытался нанести удар головой Сигурду в лицо, но тот поднял руки и вдавил большие пальцы в глазницы врага. В этот момент по залу прокатился грохот. В следующее мгновение Плоский Нос отлетел в сторону, и Сигурд успел заметить оскалившегося Свейна и его бешеные глаза. Великан поднял Плоский Нос, точно бочку, взревел и швырнул его в стену. Сигурд откатился в сторону и увидел, как Флоки рассек чье-то лицо на две половины, а Убба щитом отбросил назад Веревочную Бороду. Люди Рандвера падали под натиском Волков Сигурда, словно высокий ячмень под косой, и их предсмертные крики были подобны воплям из ада.

– Руна! – крикнул Сигурд, с трудом поднимаясь на ноги и смаргивая кровь, заливавшую правый глаз.

Улаф дрался со Скартом, но им не хватало места для мечей в толпе, в которой воины Рандвера пытались оказывать сопротивление, а женщины искали путь к спасению, заползая под столы, точно объятые ужасом животные, и летела во все стороны еда.

– Руна, ты где? – позвал Сигурд, поднял копье и, запрыгнув на трон Рандвера, попытался понять, что происходит в чудовищном хаосе.

Он увидел, как Агнар Охотник рассек горло врагу своими длинными ножами, а Вальгерда проткнула копьем крупного мужчину с черной бородой. Затем Сигурд заметил, что Руну тащат к дверям. Она отчаянно сопротивлялась, и мужчина, державший ее, не знал, как поступить, – не мог же он схватить невесту сына ярла за золотые волосы. Сигурд поднял копье, чтобы сделать бросок, но решил не рисковать.

– Другая дверь, Сигурд! – сказал Свейн, сжимавший топор с длинной рукоятью, по лезвию которого текла кровь.

Сигурд кивнул, и они вместе побежали к задней части зала, где за старым парусом все еще прятались рабы, чьи глаза наполнились слезами, а тела дрожали, как у овец, которых ведут на бойню. Сигурд поднял железную задвижку, они выскочили на дождь и помчались вдоль дома.