Дальняя бомбардировочная... - Голованов Александр Евгеньевич

Для охраны железнодорожных путей немцам пришлось задействовать значительное количество войск, так теперь необходимых им на фронте, и все-таки пресечь деятельность партизан по срыву железнодорожных перевозок им так и не удалось. В этой «рельсовой войне» особо проявили себя партизаны Белоруссии. Они показали образцы выполнения поставленных задач и вывели из строя самое большое количество рельсов.

Наше партизанское движение доставляло много забот высшему командному составу противника, который уже не мог обойти молчанием это явление и вынужден был издавать целую серию директив в связи с этим. Так, командир 61-й пехотной дивизии генерал Краппе в обращении к офицерскому составу своей дивизии 11 июля 1943 года писал о том, что «затяжная война и стабилизация фронта обусловили в тылу возрастающее соприкосновение с русским гражданским населением и привлечение его к работе. Партизаны усиливают свою деятельность и пытаются большим авторитетом своих вождей, распространением листовок и другими способами привлечь на свою сторону население, уже более или менее сотрудничавшее с нами. Сталину удалось превратить борьбу за сохранение своей системы в священную Отечественную войну и тем самым вызвать патриотическое и религиозное самопожертвование, способность к которому издавна была одним из самых сильных свойств русского человека. От этих фактов нельзя ни в коем случае отделываться как от незначительных или второстепенных… Военной оккупацией нельзя покорить революционный народ, напротив, этим только начинается это покорение. Война против революционного народа является не только военным делом… Я буду очень благодарен, если офицерский состав будет больше заниматься этой проблемой». [340]

18 сентября 1943 года командующий немецкой группой армий «Север» Кюхлер подписывает директиву своим войскам, в которой говорится, что в последнее время растет число случаев перехода из местных частей к партизанам и бегство «добровольных помощников» русской и украинской национальности. Местами перебежали целые отделения и взводы со всем снаряжением после убийства своих немецких командиров.

Причина побегов, как указывает Кюхлер, заключается в большинстве случаев не в плохом обращении, недостаточном питании и тому подобном, а «в искусной разлагающей пропаганде партизанских агентов, которых нужно искать во всех слоях русского населения. Нужно считаться с возможностью, что ненадежность добровольных помощников будет расти».

27 сентября 1943 года за подписью Кейтеля объявляется директива, где говорится о том, что случаи бегства, коллективного перехода, «предательских нападений на свои опорные пункты», покушений на начальников среди местных «восточных частей» и «добровольных помощников» требуют самых жестких, срочных и эффективных мероприятий для преодоления таких явлений. Случаи открытого сопротивления всякого рода предлагается подавлять немедленно силой оружия и пресекать в самом зародыше. Во всех остальных случаях в отношении арестованных преступников широко применять военно-полевые суды. Приговоренных к смертной казни казнить в присутствии части. Части, в которых замечается расшатанность и ненадежность, немедленно и безоговорочно распускать. Личный состав таких частей отправлять в лагеря на тяжелые работы.

18 октября 1943 года Кюхлер вынужден был опять обратиться к офицерскому составу с указанием на то, что в последние дни основная масса местных русских частей, ввиду доказанной ненадежности, была вывезена из района действий группы армий или распущена. Он пишет дальше о том, что до сих пор воздерживался от того, чтобы отдать приказ о возвращении всех «добровольных помощников» в лагеря для военнопленных. Однако участившиеся побеги побудили его к тому, чтобы вновь указать всему начальствующему составу на его обязанности в отношении надзора. Из-за недостаточного надзора со стороны некоторых командиров подразделений партизаны имеют постоянный приток боеспособных мужчин, что создает угрозу роста партизанского движения.

И все-таки Кюхлер в заключение предлагает выяснить, в какой мере в отдельных частях из имеющихся «добровольных помощников» можно сформировать рабочие батальоны с многочисленным немецким персоналом. [341]

Как мы видим, во всех этих директивах предъявляются требования решительной борьбы с партизанами, с их воздействием на население, указывается на ненадежность частей, сформированных из местных жителей и «добровольных помощников», и в то же время прилагается много усилий для того, чтобы сохранить местные части, так как людские резервы у немцев были уже на пределе.

А вот 29 ноября 1943 года генерал Краппе в обращении к личному составу своей дивизии по вопросам контрразведки и надзора за русскими добровольцами прямо пишет, что с середины сентября наблюдается непрерывное усиление партизанского движения. Краппе пишет, что в прифронтовой полосе это движение отсутствует, но чем дальше от фронта, тем оно сильнее. Так, в армейском тылу партизанское движение следует считать серьезным, а во фронтовом тылу — очень серьезным. В этом документе говорится о том, что в районе Луга — Псков имеются бригады и даже дивизии партизан, усиленные авиадесантными частями. Партизанское движение настолько организовано, что нити его ведут до Волосово и Гатчины. Партизанам с самолетов сбрасываются командные штабы, боеприпасы и т. д. Можно ожидать и нужно быть готовым, указывает немецкий генерал, к тому, что при наступлении на фронте партизанские отряды получат задачу внезапными ударами прервать снабжение.

Вряд ли нужно приводить еще какие-либо документы. Изложенных здесь вполне достаточно для того, чтобы видеть, какую огромную работу проводили наши партизаны как среди местного населения, так и среди лиц, находившихся в частях немецкой армии. При той организации слежки, которая проводилась немцами, и при психологической обработке, которую проводило немецкое командование среди своих солдат, которым было предоставлено право задерживать любого с их точки зрения подозрительного человека, эта работа была исключительно опасной.

Борьбу с партизанскими отрядами немцы, как правило, стали вести с применением артиллерии, танков и авиации. Это уже не были отдельные мелкие подразделения, как ранее, но целые части регулярных немецких войск, и борьба с ними требовала и соответствующего вооружения. Как Центральный штаб, так и начальники республиканских и областных штабов партизанского движения нажимали на командование АДД как только могли, чтобы забросить своим отрядам хотя бы минимум того, что им требовалось. Однако, несмотря на новые формирования, самолетов в АДД для выполнения всех возлагаемых на нас задач не хватало. Чем шире разворачивались наши боевые действия на фронтах, тем больше требовалось самолетов для их поддержки и обеспечения. Чем больше становилось партизанских отрядов и чем крупнее по численности они были, тем большее количество самолетов требовалось для их снабжения. [342]

Не успела, к примеру, еще как следует развернуться «рельсовая война», а уже 17 августа начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко, сообщая о результатах этой операции с 3 по 17 августа, поставил вопрос о том, что отряды ощущают значительный недостаток взрывчатых веществ, капсюлей-детонаторов и для обеспечения только этой боевой работы требуется ежедневно, как минимум, 20—25 самолетов.

Каждый начальник штаба обращался непосредственно к нам с просьбами, чтобы обеспечить участок своей работы, за что он прежде всего нес ответственность. Мы, конечно, не могли оставаться глухими к таким просьбам, ибо за каждой из них стояли живые люди, которые ждали так необходимой им поддержки. Вот, например, 5 июня 1943 года обратился к нам подполковник Тужиков — уполномоченный Ленинградского штаба партизанского движения на Северо-Западном фронте. Он писал, что в связи с активными действиями карательных отрядов, брошенных против партизан, последним крайне необходимы боеприпасы и медикаменты, и просил направить на аэродром Выползово самолеты для переброски партизанам всего необходимого. Совершенно ясно, что выполнять такие просьбы нужно было быстро. Всякая затяжка времени могла привести к тому, что помощь могла уже не понадобится. Конечно, по таким сигналам решения принимались немедленно.