Викинг. Бог возмездия - Кристиан Джайлс

Они неуклонно продвигались вперед сквозь скьялдборг Рандвера, точно заклепки через древесину ели, и вражеские воины умирали под их клинками. Однако свинфилкья не может справиться с врагом, который взял ее в кольцо. Воины Рандвера со всех сторон наносили удары копьями, и после десяти биений сердца клин исчез – осталась лишь группа воинов, дерущихся за свою жизнь с противником, который превосходил их числом более чем в два раза.

Сигурд оказался в самом центре схватки; его хирд собрался вокруг него, их окровавленные тела оказались между ним и врагом, и мгновение юноша стоял, окруженный оглушительным хаосом. Он видел, как Убба разбил врагу лицо навершием щита и быстрым выпадом меча добил его. Рядом с ним Бьярни уклонился от смертельного удара мечом, вонзил клинок во внутреннюю часть вражеского бедра, и отчаянный крик раненого на миг перекрыл грохот сражения. Сигурд повернулся и увидел, что Агнар Охотник и Кетиль Картр дерутся спина к спине. Агнар принял удар меча на скрещенные длинные ножи, отвел лезвие в сторону и в следующее мгновение рассек лицо врага. Кетиль получил три раны – самую серьезную в плечо: похоже, пропустил удар топора, – однако продолжал сражаться, точно герой древней саги, с ревом вызывая все новых и новых врагов на поединок.

Старые воины, которые когда-то сражались за ярла Хакона Поджигателя, снова стояли плечом к плечу, и сейчас только многолетний опыт позволял им оставаться в живых. Хаук с суровым лицом застыл между Бодваром и Грундаром, последними из их старого хирда, воинами давно ушедшего века.

– Нам нужно бежать, Сигурд! – крикнул Улаф, и тот обернулся, инстинктивно отыскивая взглядом Рандвера, пытаясь увидеть ярла в хаосе схватки. – Он уже в безопасности, – сказал он, понимавший, что на уме у Сигурда. – Его сын получил ранение, и Рандвер унес его с поля боя. Сейчас нам до него не добраться, Сигурд, и мы никогда не покончим с конунгом, сыном шлюхи, если умрем здесь.

– К морю! – взревел Сигурд, и его Волки нанесли врагу еще один сокрушительный удар, чтобы у них появились шансы на спасение.

Теперь, когда Рандвер больше не находился в гуще сражения, его воины не знали, что делать, и хирду Сигурда снова удалось, собравшись вместе, сомкнуть щиты перед понесшим серьезные потери врагом, который был рад возможности перевести дух. Продолжая наблюдать за людьми ярла, отряд Сигурда отступал к тому месту, которое они занимали у края утеса, за исключением Хаука и двух его спутников, они остановились и сомкнули потрепанные, забрызганные кровью щиты. Люди выглядели изнуренными, но продолжали высоко держать головы и постарались выпрямить спины.

– Сюда, Хаук! – рявкнул Сигурд.

– Нет, парень! – крикнул Хаук через плечо. – Мы никогда не бежим. Не отступаем ни перед каким врагом. И не сделаем этого сегодня.

– Но мы сможем прорваться! – сказал Сигурд.

– Вот и попытайся, парень, – ответил старик. – Я надеюсь, ты вернешься сюда и закончишь то, что мы начали. – Он ударил рукоятью меча об остатки разбитого щита. – Люди Осойро! – крикнул он голосом хриплым и трескучим, точно старая кожа. – Сегодня мы станем пить мед с нашими братьями в Вальхалле. – Грундар и Бодвар ударили по своим щитам и принялись проклинать наступающего врага. Последний гордый вызов перед лицом смерти, заставивший отряд Сигурда ударить копьями по своим щитам – многие из них были не прочь остаться с Хауком и достойно встретить врага. – А теперь уходите! – крикнул Хаук через плечо. – Мы будем ждать тебя в сияющих чертогах, Сигурд Харальдарсон!

Юноша тряхнул головой, но сильная рука сжала его плечо.

– Лучше закончить свои дни так, чем получить удар копьем в спину, – сказал Улаф, кивая в сторону скромной «стены щитов» Хаука.

Сигурд знал, что он прав, Хаук и его соратники не могли бежать так быстро, как требовалось. И все же мысль о том, что они оставят их умирать, была для Сигурда подобна удару клинка в грудь. Между тем Скарт призывал воинов ярла покончить с людьми Осойро.

Сигурд бросил последний взгляд на отважную троицу воинов, твердо стоявших на пути врага – сдвинуть с места их могла только смерть.

А потом повернулся и побежал к морю.

Глава 20

Они бежали по скользкой тропинке, ведущей к берегу, а последняя песнь клинков людей Осойро звучала в ушах Сигурда, точно уходящий в небо дым. И, когда они скатились к пристани, его сердце запрыгало в груди, словно лосось, – он увидел, что Руна, Вальгерда и Карстен уже находятся на борту «Рейнена», корабля его отца, и драккар готов выйти в море.

– Значит, мы отплываем? – спросил стоявший у мачты Карстен, пряча в бороде улыбку.

Воины быстро забирались на корабль; некоторые бросились помогать с парусами, другие взялись за весла, чтобы установить их в уключины. Все понимали, что им потребуются ветер и весла, чтобы оказаться как можно дальше от ярла Рандвера.

– Рад снова видеть наш драккар, – сказал Улаф, забрав из рук Брама весло, и они вдвоем приготовились оттолкнуть «Рейнен» от пристани.

Сигурд все еще тяжело дышал, но его ноздри наполнил так хорошо знакомый запах «Рейнена»: смолистый аромат сосны, смазанные дегтем веревки, влажный шерстяной парус и соленая вода, просочившаяся в трюм между камнями балласта.

– Нам следовало их поджечь, но они слишком пропитаны влагой, к тому же нам не хватило времени, – сказала Вальгерда, кивнув в сторону другого корабля Харальда, «Морского орла», и любимого драккара Рандвера «Волк фьордов», которые остались без команд и, покачиваясь на волнах медленно дрейфовали прочь от причала – Вальгерда успела перерезать швартовые.

– Ты дала нам шанс, – сказал Сигурд, благодарно кивнув Вальгерде.

Повернувшись к холму, он увидел, что там уже появились люди Рандвера, проклинавшие все на свете, – два дрейфующих корабля и уходивший под парусом «Рейнен».

– Ну, никто не посмеет сказать, что мы не испортили им свадебный пир, – крикнул Улаф, и его слова вызвали громкий смех воинов, все еще покрытых кровью после тяжелого сражения.

Однако это не помешало им вовсю налегать на весла, и поднявший парус драккар набирал ход. Большинству из них приходилось стоять, потому что на корабле не оказалось походных сундучков.

– На «Волке фьордов» были сундучки, – сказала Руна, подходя к Сигурду, – и он сказал, что нам следует выбрать именно тот драккар, – продолжала она, кивком показав на стоявшего за рулем Карстена. – Но я убедила его, что ты предпочтешь «Рейнен».

Сигурд увидел, что она отчаянно дрожит, и обнял за плечи, поморщившись от боли во всем теле. Впрочем, он сомневался, что получил серьезные ранения.

– Неужели ты думаешь, что отец оставил бы «Рейнен» и предпочел эту кучу козьего дерьма? – спросил он, глядя на Рандвера, который уже спустился на причал и выкрикивал команды своим людям, метавшимся по берегу и не понимавшим, что делать дальше; однако несколько человек отыскали маленькую лодку и отплыли за «Волком фьордов».

Дрожащей рукой Руна убрала с лица прядь все еще мокрых волос и спросила, следует ли ей тоже сесть на весла, но Сигурд покачал головой.

– Очень скоро наши паруса поймают ветер, а Карстен – хороший рулевой. – Он снял плащ, с облегчением отметив, что на нем совсем мало крови, накинул его на плечи сестры, поверх ее собственного – на случай, если она все еще не согрелась, – и сказал, указав на скамью возле кормы: – Отдохни, пока есть возможность.

Потом Сигурд повернулся, чтобы посмотреть на свою усталую мрачную команду.

Кетиль Картр не греб; его лицо смертельно побледнело, он потерял много крови, и сейчас стоял и смотрел в сторону берега, сберегая оставшиеся силы. Лицо Бьорна искажала гримаса боли, бринья на боку была рассечена и испачкана кровью. И если б голова Агнара была корпусом корабля, то команде пришлось бы сейчас вычерпывать воду – его лоб пересекала длинная глубокая рана.

К тому же, они оставили пятерых своих братьев на холме, и Сигурд знал, что это и есть самая серьезная рана.