Охотники на мамонтов - Ауэл Джин Мари Антинен

Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 216

— Фрали, у тебя сильно отекают ноги? — немного нерешительно спросила Эйла. Женщины насторожились, ожидая ответа Фрали, как будто все они понимали, какая мысль пришла в голову Эйле. Даже Крози не сказала ни слова, а просто поглядывала на дочь.

В легкой задумчивости Фрали посмотрела на свои ноги, словно оценивая, насколько сильно опухли ее лодыжки. Затем она подняла глаза и сказала:

— Да, в последнее время они стали часто опухать.

Неззи вздохнула с явным облегчением, которое передалось и остальным.

— Тебя все еще тошнит по утрам? — спросила Эйла, подавшись немного вперед.

— Да, а во время первых двух беременностей меня никогда так долго не тошнило.

— Фрали, может быть, ты согласишься… чтобы я осмотрела тебя? Фрали окинула взглядом женщин. Никто не проронил ни слова.

Неззи улыбнулась и кивнула ей, молчаливо побуждая ее к согласию.

— Хорошо, — сказала Фрали.

Эйла быстро приступила к делу, внимательно осмотрела ее глаза, проверила дыхание, пощупала лоб. Конечно, в таком полумраке трудно было провести нормальный осмотр, тем более правильно оценить, нет ли у Фрали жара.

— Ты можешь прилечь на лавку? — попросила Эйла.

Все быстро переместились, освобождая место, чтобы Фрали могла вытянуться в полный рост. Эйла с явным знанием дела тщательно обследовала беременную женщину, а остальные с интересом наблюдали за ее действиями.

— По-моему, тошнота у тебя бывает не только по утрам, — заметила Эйла, заканчивая осмотр. — Я могу помочь тебе. Но ты должна будешь есть то, что я приготовлю тебе. Тогда ты сразу почувствуешь себя лучше. И ноги перестанут отекать. Ты согласна?

— Не знаю, — нерешительно сказала Фрали. — Фребек проверяет все, что я ем. Думаю, он начнет беспокоиться и не позволит мне сделать этого. Он вечно спрашивает, кто готовит то, что я ем.

Крози сидела, плотно сжав зубы, и явно изо всех сил старалась, чтобы неосторожное слово не сорвалось с ее языка. Крози боялась, что если она сейчас опять начнет ругать Фребека, то Фрали встанет на его защиту и откажется от помощи Эйлы. Неззи и Тули обменялись выразительными взглядами: Крози проявила просто потрясающую сдержанность.

Эйла понимающе кивнула.

— Мне кажется, я знаю, как это можно устроить, — сказала она. Диги удовлетворенно вздохнула и сказала:

— Не знаю, как вы, но я уже достаточно попарилась и собираюсь мыться да выходить. Как ты считаешь, Эйла, не пора ли нам пробежаться по снежку?

— Отличная мысль. Я уже изнываю от жары.

Глава 17

Лежанка, на которой обычно спали Эйла и Джондалар, была занавешена. Джондалар приподнял край полога и улыбнулся. Эйла, скрестив ноги, сидела на меховом покрывале и расчесывала мокрые волосы, ее розовое тело влажно поблескивало.

— Какое чудесное ощущение, — сказала она, тоже улыбнувшись ему. — Диги была права, сказав, что мне это понравится. А тебе понравилась баня?

Он забрался на кровать и сел рядом с ней, опустив полу занавеса. Его кожа тоже была розовой и распаренной, но он уже полностью оделся, а его расчесанные волосы были приглажены и стянуты шнурком на затылке. После парилки он почувствовал себя помолодевшим и даже подумывал, не сбрить ли бороду, но ограничился тем, что слегка подровнял ее.

— Я всегда любил попариться, — сказал он. Затем, не в силах сдерживать свое желание, он привлек Эйлу к себе и, поцеловав ее, начал ласкать руками ее теплое тело.

Она с готовностью откликнулась на его ласки, подавшись ему навстречу, и тихо застонала, когда Джондалар припал губами к ее груди.

— О Великая Мать, как соблазнительна эта женщина! — воскликнул он, откидываясь назад. — Ты представляешь, что скажут люди, собравшись на церемонию твоего Удочерения к очагу Мамонта и обнаружив, что мы с тобой делим Дары Радости и совсем не готовы к празднику?

— Мы можем сказать им, чтобы пришли попозже, — с улыбкой ответила она.

Джондалар от души расхохотался:

— Да, я думаю, ты вполне способна на такое!

— А почему бы и нет, ведь ты подал мне знак, разве не так? — сказала она с озорной усмешкой.

— Подал знак?

— Ну помнишь, ты объяснял мне, какой знак подает мужчина женщине, когда желает разделить с ней Дары Радости? Ты говорил, что я всегда смогу догадаться о твоем желании, если ты начнешь целовать и ласкать меня. А сейчас ты именно это и сделал. А как ты знаешь, женщины Клана не могут отказать мужчине.

— Неужели они действительно никогда не отказывают? — спросил он, усомнившись в такой покладистости женского пола.

— Так их воспитывают, Джондалар. Именно так ведет себя воспитанная женщина Клана, — ответила Эйла исключительно серьезным тоном.

— Гм-м-м… То есть ты имеешь в виду, что выбор за мной? Если я сейчас скажу, что мы останемся здесь и разделим Дары Радости, то ты заставишь всех Мамутои подождать, пока мы не закончим. — Джондалар старался говорить серьезно, но в глазах его горели веселые огоньки, он явно наслаждался этой милой интимной игрой.

— Конечно, только если ты подашь мне знак, — ответила она в той же манере.

Он обнял и вновь поцеловал Эйлу, наслаждаясь нежностью ее теплой кожи и чувствуя, как по ее телу пробегает волна ответного желания. Джондалар уже хотел было уточнить, пошутила она насчет задержки ритуала или говорила вполне серьезно, но потом с большой неохотой решил все-таки подождать до ночи и выпустил Эйлу из своих объятий.

— Придется мне пока укротить свои желания, — сказал он. — Но тебе лучше поскорее одеться, чтобы не соблазнять меня. Да и народ скоро начнет собираться. Ты выбрала себе наряд?

— В общем-то выбирать особенно не из чего. У меня нет праздничной одежды. Среди моих вещей есть только несколько накидок, что я носила в Клане, да та одежда, что я сшила по образцу твоей. Правда, есть еще пара узких кожаных штанов… Конечно, мне хотелось бы надеть что-то понаряднее. Диги показывала мне, что она собирается надеть. У нее такой красивый наряд, я никогда не видела ничего подобного. Кстати, она дала мне одну из своих… расчесок, увидев, что я начала расчесывать волосы ворсянкой, — сказала Эйла, показывая Джондалару довольно массивную, сходящуюся на конус расческу, вырезанную из бивня мамонта, узкий конец которой был обмотан ремешком из сыромятной кожи и служил в качестве ручки. — Диги также дала мне, несколько украшений из костяных бусин и маленьких раковин. Она обычно украшает ими волосы, и я, наверное, сделаю точно так же.

— Пожалуй, я пойду, не буду мешать тебе одеваться, — сказал Джондалар, подняв край полога. Перед уходом он склонился и опять поцеловал Эйлу. Кожаный занавес вновь опустился, и Джондалар постоял возле него, обводя рассеянным взглядом помещение очага Мамонта, затем на лице его появилось выражение хмурой сосредоточенности. Как бы ему хотелось оказаться сейчас наедине с Эйлой и ни о ком больше не думать. Если бы они остались жить в ее долине, то могли бы полностью распоряжаться собой. И ей не пришлось бы готовиться к вступлению в племя Мамутои, которое живет так далеко от его родного дома. Что, если она захочет навсегда остаться здесь? У него возникло тревожное предчувствие, говорившее ему, что сегодняшний вечер перевернет всю их жизнь.

Он собрался было выйти из дома, но Мамут, перехватив его тревожный взгляд, поманил Джондалара к себе. Высокий молодой мужчина медленно подошел к не менее рослому старому шаману.

— Если ты не занят, то я попросил бы тебя кое-что сделать, — сказал Мамут.

— С удовольствием. Чем я могу помочь? — спросил Джондалар. Мамут показал ему четыре длинных кола, лежавших у стены на скамье, где хранились вещи шамана. При ближайшем рассмотрении Джондалар понял, что они были сделаны не из дерева, а из бивня; изогнутые бивни обработали таким образом, что они стали ровными и прямыми. Затем старик взялся за рукоятку массивной каменной кувалды и передал ее Джондалару, который с удивлением разглядывал этот увесистый инструмент, показавшийся ему на редкость необычным. Во-первых, это орудие было полностью покрыто кожей. Повертев в руках каменную насадку, Джондалар заметил, что всю ее поверхность прорезал спиральный желобок, по которому был проложен гибкий ивовый прут, оплетавший также и костяную рукоятку. Весь инструмент был обмотан влажной грубой кожей, которую предварительно просто чисто выскоблили. После высыхания эта сыромятная кожа сжалась и теперь туго обхватывала как каменную головку, так и рукоять, надежно соединив их в единое целое.

Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 216