Контрабандисты - Лоуренс Йен

Капитан Кроу повернул голову против ветра и принюхался.

— Чуешь? — спросил он.

Я покачал головой.

— Туман. Я его не вижу, но чую. — Он приподнялся на цыпочки. — Нам бы еще несколько минут.

— Давайте поднимем флаг, — предложил я. — Юнион Джек.

Он нахмурился.

— Эть, тоже умник.

— Нет, правда. Мы не имеем права, но… Они не будут стрелять по флагу.

Кроу уставился на меня. На физиономии появилась знакомая хитрая улыбка.

— Конечно, черт меня побери. Как я сам не додумался. — Он засмеялся и хлопнул меня по плечу. — Держи штурвал. — И он помчался вниз.

С палубы поднялся Дашер. Он поправил свои пробки и тряхнул головой.

— Он, конечно, подлая скотина, но насчет тумана никогда не ошибался.

Молнией принесся Кроу со связкой флагов и сунул ее мне в руки.

— Действуй! Дашер, помоги ему.

Мы прикрепили флаг к фалу, и ветер развернул его, замелькали белый, красный и синий цвета. В спешке я установил его вверх ногами, знак судна, терпящего бедствие.

— Пусть, оставь, — сказал Дашер. — А то мы не в бедствии! — Но я перевернул его, и флаг пополз вверх. Он хлопал и трепетал на ветру, большой красный крест и Юнион Джек.

Дашер взглянул вверх, потом назад, на яхту.

— О, они немало подивились. Гляди-ка, спорят. «Это конь короля», — говорят одни. А другие резонно удивляются: «Почему ж тогда он удирает, как застуканный воришка?» — Он засмеялся. — Таким зрелищем можно наслаждаться не каждый день.

Флаг дал нам очень уж короткую передышку. Затем яхта, взгромоздившись на гребень волны, снова выстрелила, с большим перелетом. И ее увенчало яркое цветастое пятно, трепещущее на ветру. Они подняли точно такой же флаг.

— Вот хохма! — веселился Дашер. — Можно даже подумать, весь королевский флот сразу оказался здесь.

Я пристально смотрел на флаг, развевавшийся на гафеле мачты. Странная шутка, подумал я. Контрабандисты салютуют друг другу королевскими флагами?

— А вдруг это на самом деле королевское судно? Может, это яхта таможенной полиции.

— Отсюда трудно определить, — неуверенно ответил Дашер. — Слишком далеко.

— Схожу за подзорной трубой.

Я повернулся к мостику, но Дашер удержал меня.

— Поздно, — сказал он.

В первый момент я рассердился и попытался стряхнуть его руку. Но хватка Дашера вывела меня из положения равновесия, я споткнулся и врезался в его пробки. Одна из них отскочила и запрыгала по палубе.

— Да ты лучше посмотри. — Он указал пальцем на яхту.

За ней клубились подернутые синим и желтым, словно взбитые веником облака, как будто пар над гигантским котлом. Небо потемнело, море как будто начало закипать.

— Туман! — заорал Дашер. Он засмеялся и сплясал джигу. — Молодец старая Требуха. Он опять прав. Он всегда прав, зараза.

Обстановка быстро менялась, туман густел и стлался над водой, вздымаясь к небесам. Он охватил яхту и превратил ее в призрак. Серый и ужасный призрак.

Тактика стрельбы изменилась. С воем ядро пронеслось низко над моей головой. Оно оставило в парусе правильную круглую дыру, как будто на парусине кто-то нарисовал кусок неба. И снова такой же выстрел. Я услышал свист ядра и, подняв голову, увидел, как гафель фок-мачты разлетается в щепки.

Дашер скрючился у фальшборта. Лицо его вдруг очень постарело, страх гнездился в глазах.

— Оюшки! — запричитал он. — Взялись-таки за дело…

И яхта исчезла.

Облако тумана повисло перед бушпритом «Дракона», окутало мачты. Шхуна прошла его насквозь и врезалась в другое такое же судно. Потом солнце исчезло и мир вокруг нас стал совершенно белым. Штурвал еле виднелся, а поверхность воды полностью скрылась. Нервы мои были на пределе, я ожидал следующего выстрела, направленного прямо в меня.

«Дракон» резко накренился, капитан взял против ветра. Но он немного не успел. Снова раздался ужасный свист и тут же — замораживающий кровь человеческий вопль. «Дракон» вздрогнул, как испуганная лошадь, а крик все звучал в тумане.

— Готов, — пробормотал Дашер, сжавшийся под фальшбортом. В его голосе чувствовался тот же страх, который терзал и меня. — Добрый Боженька, с капитаном кончено.

11.

Терпеть не могу крови!

Шхуна шла сквозь туман, штурвал поворачивался свободно, никем не сдерживаемый. Капитан бесследно исчез, как будто его и не было на шхуне. Дашер бегал по судну, заглядывая куда только можно.

— Капитан Кроу! — кричал он. — Капитан Кроу!

Знакомый голос откликнулся непонятно откуда:

— Хватит вопить! Я здесь.

— Где? — спросил Дашер и с глупым видом уставился на мачты.

— Здесь, дубина безмозглая. У фок-мачты.

— Иди, — подтолкнул я Дашера и занялся штурвалом. Я повернул его по ветру, но Дашер оттеснил меня.

— Я порулю, — сказал он. — Иди ты. Я терпеть не могу крови.

Я вылупил на него глаза. Сам Дашер, лихой Томми Даскер, признается, что боится вида крови, настолько перепуганный, что не может помочь раненому!

— Пожалуйста, — упрашивал он. — Мне плохо от крови. Даже при мысли об этом ужасе у меня подкашиваются ноги.

Я оставил его у штурвала и направился к носу корабля. Когда я дошел до грот-мачты, шхуна уже набрала ход, а подойдя к фок-мачте, я чувствовал, что она перешла в резвый галоп по волнам Ла-Манша.

Под мачтой спиной ко мне сидел капитан Кроу, держа в руках тело Мэтью. Красная от крови рука впилась в его плечо. С одной стороны от него свисала голова, с другой торчали ноги, ступни повернуты одна к другой.

— Что случилось? — спросил я.

Капитан Кроу шевельнул головой.

— Не подходи, — буркнул он. — Ни к чему тебе этим любоваться.

— Он умер?

— Хотел бы он.

Тут я увидел еще одного моряка. Кок Гарри стоял у мачты, его силуэт уже был размыт

туманом. Он замер, будто высеченная из камня статуя. Глаза его смотрели прямо в мои, но, что в них выражалось, я не мог понять — страх, ненависть или нежность?

— Отваливай, — сказал капитан. — Нечего тебе тут делать.

Рука умирающего моряка крепче вцепилась в плечо капитана. От макушки до пяток Мэтью было не меньше семи футов. Но он вовсе не казался таким высоким.

В этот момент я был уверен, что это он предупредил меня об опасности. И у меня появилась уверенность, что его убили под покровом тумана. Я подошел ближе и…

Он был разорван надвое. Пушечное ядро, или что это было, прошло сквозь него. Его кровь заливала капитана, между торсом и ногами зияла рваная рана. Я чуть не свалился без памяти от прилива крови в голове, отозвавшегося шумом в ушах. Нетвердой походкой я добрался до штурвала, где Дашер подхватил и усадил меня.

— Плохо? Да, наверное, плохо. Вижу, что плохо, Боже мой…

Почти сразу раздался всплеск. И тут же еще один. Появился капитан Кроу. С него при каждом шаге падали капли крови. Он снял штормовку, скомкал ее и швырнул за борт.

Теперь на шхуне нас осталось четверо, со страхом вслушивающихся в туман. Мы услышали скрип троса, плеск воды и тревожный грохот от передвигаемой по палубе пушки.

— Нашли-таки, вишь ты, — сказал Кроу. Он посмотрел вверх, и я увидел на его щеке четыре прямых кровавых линии. — Туман не прячет верхушки мачт. Дашер, на марсель. А ты на штурвал, — приказал он мне.

Дашер исчез в тумане. Я уставился на компас, который, казалось, вертелся как хотел. Куда ни посмотри, ничего, кроме белой мглы.

— Чуешь? — спросил Кроу. — Ветер стихает.

Я чувствовал. Вода, до того с рычанием бурлившая в пасти деревянного дракона на носу, теперь проходила сквозь нее с приглушенным шипением. Крен шхуны уменьшился, паруса провисли. Потребовалось четверть оборота штурвала, чтобы выполнить то, на что ранее хватило бы чуть заметного его движения.