Остров дельфинов. Песня далёкой Земли - Кларк Артур Чарльз

Профессор поднялся, сказал:

— Займитесь, пожалуйста, анализом. Мне пора к бассейну. Идем, Джонни. Я хочу познакомить тебя с некоторыми из моих близких друзей.

По дороге к берегу профессор молчал, погрузившись в свои мысли. И вдруг поразил Джонни — неожиданно и очень искусно он засвистал на разные лады, быстро модулируя звук.

Увидев удивление на лице Джонни, он засмеялся.

— Ни один человек не может научиться свободно говорить по-дельфиньи, — сказал он, — но я умею довольно точно воспроизвести с десяток общеупотребительных фраз. Мне приходится немало работать над этим, но боюсь, что произношение у меня все-таки ужасное. Только хорошо знакомые дельфины могут разобрать, что я хочу сказать. Да и то мне иногда кажется, что они просто притворяются из вежливости.

Профессор отпер калитку в изгороди и тут же тщательно запер ее за собой.

— Каждому хочется поиграть с Сузи и Спутником, но я не могу этого разрешить, — объяснил он. — По крайней мере, пока я стараюсь научить их английскому языку.

Сузи оказалась лоснящейся суетливой матроной весом в полторы сотни килограммов. Завидев гостей, она наполовину высунулась из воды. Ее девятимесячный сын Спутник был поспокойнее или, может быть, застенчивее. Он все норовил устроиться так, чтобы между ним и посетителями непременно оказалась мать.

— Привет, Сузи, — сказал профессор нарочито четко. — Привет, Спутник.

Затем он вытянул губы и издал тот самый сложный свист. Однако что-то у него не получилось, и, ругнувшись вполголоса, он начал все сначала.

Сузи нашла все это очень забавным. Она расхохоталась по-дельфиньи, затем пустила в сторону посетителей струю воды, хотя проявила достаточную вежливость, чтобы не окатить их. Потом подплыла к профессору, который полез в карман и вытащил пластиковый мешочек с гостинцами.

Достав лакомый кусочек, он поднял его высоко над головой, а Сузи отплыла несколько метров назад, вылетела из воды, как ракета, ловко приняла пищу из рук профессора и почти без всплеска нырнула обратно в бассейн. Затем она снова появилась и отчетливо произнесла: «Спасибо, профессор».

Ей явно хотелось еще, но профессор Казан покачал головой.

— Нет, Сузи, — сказал он, похлопав ее по спине. — Это все. Скоро обед.

Она фыркнула, выражая негодование, а затем принялась кружить по бассейну, как моторная лодка, очевидно, чтобы покрасоваться.

Спутник последовал ее примеру, а профессор сказал Джонни:

— Не удастся ли тебе покормить его, боюсь, не доверяет он мне.

Джонни взял кусок дельфиньего лакомства, от которого разило рыбой, растительным маслом и какими-то химикалиями. Впоследствии он узнал, что для дельфинов это угощение все равно что для людей конфета или хорошая сигарета. Чтобы создать подобную смесь, профессор несколько лет занимался специальными исследованиями; животным она так нравилась, что они были готовы почти на все, лишь бы получить кусочек.

Джонни встал на колени у края бассейна и принялся помахивать приманкой.

— Спутник! — кричал он. — Спутник, сюда!

Дельфинчик высунулся из воды и недоверчиво посмотрел на него. Потом на мать, потом на профессора и снова на Джонни. Лакомство, верно, соблазняло его, но он не приблизился к Джонни, только фыркнул, поспешно нырнул в воду и начал кружить по бассейну, не поднимаясь на поверхность. У него, как видно, не было определенной цели; он вел себя словно человек, который никак не может принять решение и мечется из стороны в сторону.

«Вероятно, боится профессора», — предположил Джонни. Он отошел по краю бассейна метров на пятьдесят от профессора и снова позвал Спутника.

Его догадка оказалась правильной. Дельфин оценил создавшееся положение, одобрил его и медленно поплыл к Джонни. У него еще оставались кое-какие сомнения, однако он все же высунул из воды рыло и разинул пасть, усеянную ужасающим количеством маленьких, но острых, как иголки, зубов. Джонни облегченно вздохнул, когда дельфин проглотил свою награду, не откусив ему пальцев. Все-таки Спутник был плотоядным животным, а Джонни никогда не жаждал кормить из собственных рук молодого льва.

Дельфинчик задержался у края бассейна, явно рассчитывая получить еще кусочек.

— Нет, Спутник, — сказал Джонни, вспомнив слова профессора, обращенные к Сузи. — Нет, Спутник, скоро обед.

Дельфин все еще держался совсем рядом, и Джонни протянул руку, чтобы его погладить. Спутник немножко отодвинулся, но не отпрянул и позволил погладить свою спину. Джонни удивился: кожа животного была мягкой и эластичной, как резина. Она совсем не походила на рыбью чешую. Человек, хоть раз погладивший дельфина, не забудет, что это теплокровное млекопитающее.

Джонни хотелось поиграть со Спутником, но профессор поманил его к себе. Когда они отошли от бассейна, ученый шутливо воскликнул:

— Я оскорблен в лучших чувствах! Спутник никогда не подпускал меня близко к себе, а тебе это удалось с первого раза. Умеешь, видно, обращаться с дельфинами. Не держал ли ты прежде ручных животных?

— Нет, сэр, — сказал Джонни. — Разве что головастиков, да и то давно.

— Ну, этих можно не считать, — усмехнулся профессор.

Всего через несколько шагов профессор Казан заговорил совершенно другим, серьезным тоном, как говорил бы с равным, а не с мальчиком на сорок с лишним лет моложе его.

— Я ученый, — сказал он, — но в то же время я суеверен. Хотя с точки зрения логики это глупость, мне начинает казаться, что ты послан сюда судьбой. Ты возник, как в греческом мифе. И вот теперь Спутник ест у тебя из рук. Это, конечно, простое совпадение, но умный человек и случай заставляет работать на себя.

«Что он задумал?» — подивился Джонни.

Но профессор больше ничего не прибавил, пока они не очутились снова у входа в Дом техники. Тут он вдруг со смешком заметил:

— Насколько я понимаю, ты не слишком жаждешь поскорее вернуться домой?

У Джонни екнуло сердце.

— Это так, сэр, — горячо сказал он. — Я хочу остаться здесь как можно дольше, чтобы узнать побольше о ваших дельфинах.

— Не моих, — твердо поправил его профессор. — Каждый дельфин — это самостоятельное существо, личность, пользующаяся большей свободой, чем сможем когда-либо пользоваться мы, обитатели суши. Они никому не принадлежат и, надеюсь, никогда не будут принадлежать. Я хочу помочь им не только ради науки, но и потому, что это приносит мне радость. Никогда не считай их зверями. На своем языке они зовут себя морским народом, и лучшего названия не придумаешь.

Джонни в первый раз видел профессора таким взволнованным, и чувства, обуревавшие ученого, были ему понятны. Ибо он был обязан жизнью морскому народу и надеялся, что сможет вернуть этот долг.

8

Остров Дельфинов окаймлял коралловый риф — и это было настоящее волшебное царство. Чтобы узнать все его чудеса, не хватило бы человеческой жизни. Такое Джонни и во сне не снилось. Поля и леса казались безжизненной пустыней по сравнению с рифом, где кишмя кишели диковинные прекрасные существа.

Во время прилива море совсем заливало риф и только опоясывавшая остров узкая полоса белого песка оставалась незатопленной. Однако проходило несколько часов — и все неузнаваемо преображалось. Правда, разница в уровнях при приливе и отливе составляла около метра, но риф был таким плоским, что вода отступала на несколько километров. На некоторых участках море уходило за горизонт и коралловая банка обнажалась, сколько хватал глаз.

Тогда-то и наступало время обследовать риф. Не нужно было даже особого снаряжения: пара крепких башмаков, широкополая шляпа, защищающая от солнца, да маска — вот и все. Самое важное — башмаки: острые ломкие кораллы могли изрезать ноги; даже маленькая царапина легко воспалялась, а иногда проходили целые недели, пока она заживала.

В первый раз Джонни отправился на риф вместе с Миком. Конечно, он не представлял себе того, что его ждет, все казалось ему удивительным и чуть страшным. Джонни вел себя на первых порах очень осторожно — и это было правильно. Тут обитали существа маленькие и на вид безобидные, которые тем не менее легко могли убить его, допусти он малейшую оплошность.