ЖИВОЙ ЗАМОК. СЛУЧАЙ В КОМИССИОННОМ МАГАЗИНЕ
Сейчас, когда пишутся эти строки, стало обычным, что промышленные предприятия охраняются собаками; а было время, когда приходилось убеждать использовать собаку для охраны, доказывать, что собака может сделать это даже лучше человека.
Собака не проспит, для нее не существенно – день или ночь. Ей не нужно оружие: у нее есть клыки, которые устрашат всякого.
Наш клуб дал объявление в газетах об использовании собак для охраны, разослал письма предприятиям; систематически проводил публичные лекции о применении собаки в народном хозяйстве. Это, наконец, дало свои результаты. Целесообразность и выгодность вахтерской охраны с собаками скоро учли все заинтересованные в ней, и в клуб посыпался дождь заявок.
Сергей Александрович разрывался теперь между клубом, где постоянно требовалось его присутствие, и объектами, охраняемыми собаками, принадлежащими клубу. Он еще больше загорел, похудел, но ни разу не пожаловался на усталость. Энергии в нем, казалось, прибывало по мере того, как прибавлялось хлопот и забот.
– Великолепно! – громогласно возглашал он, потрясая только что полученным письмом. – Уралмашстрой желает иметь караульных собачек! Дадим! А это что? Камская нефтебаза просит прислать опытного инструктора по служебному собаководству. Обязательно пришлем!
И он, с довольным видом потирая руки, принимался мерять комнату широкими шагами, мысленно уже прикидывая, кого послать туда, кого – сюда, куда поехать самому, сколько животных и какое оборудование потребуется для организации нового дела.
Из разных районов города в клуб поступали вести о работе сторожевых собак. Так, двое неизвестных выломали забор, которым была обнесена заводская территория, и хотели совершить кражу, а вместо этого попали на зубы овчаркам.
Интересный эпизод произошёл на городском рынке. Вор забрался в павильон с промышленными товарами. Там оказался сторож – собака. Преступнику удалось каким-то чудом уйти, оставив на месте происшествия… свой пиджак, который и явился уликой, подтверждающей случившееся.
Мне вспоминается случай в комиссионном магазине.
Магазин находился как раз на полпути между моей квартирой и клубом, и нередко, направляясь к Сергею Александровичу, я заглядывал туда. Увлекаясь фотографией, надеялся найти там что-нибудь интересующее меня по этой части.
Заведовал магазином толстый юркий мужчина. Я видел его раза два или три, и, хотя он был весьма обходителен с покупателями, во мне он вызывал неприязнь.
Не у одного меня он возбуждал такое чувство, примерно то же испытывал к нему и вожатый Хусаинов, долговязый, жилистый татарин, обслуживавший собак, охранявших комиссионный магазин. Хусаинов считался одним из лучших бойцов-вожатых.
– Очень мне директор не нравится, товарищ начальник, – жаловался он как-то в моем присутствии Сергею Александровичу.
– Почему?
– Очень собак боится. Не любит их. Как увидит, так даже затрясется весь. Кричит мне: «Давай уводи скорее, а то еще цапнут!»
– А что ж они его будут цапать?
– Я тоже говорю, а он не верит, боится. Совсем плохой человек, товарищ начальник. Верьте слову! Хусаинов зря не скажет.
– Ну уж так и плохой? – с улыбкой возражал Сергей Александрович. – Мало ли людей боится собак!
– Плохой, – убежденно повторял татарин и крутил головой.
Действительность вскоре подтвердила эту характеристику.
В тот вечер я отмечал свой день рождения. В числе приглашенных был и Сергей Александрович. Он засиделся дольше всех. Гости уже разошлись, а мы с ним все сидели и беседовали.
Неожиданно зазвонил телефон: Хусаинов спрашивал начальника клуба.
– В чем дело, Хусаинов? Слушаю, – сказал Сергей Александрович, беря трубку.
– Товарищ начальник, беда! – Хусаинов говорил так громко, что я отчетливо слышал весь разговор.
– Какая беда? Что случилось?
– Беда, Сергей Александрыч! Пожалуйста, приезжай скорее! Прошу, приезжай!
– Да где ты? Что случилось? – заволновался Сергей Александрович.
– Я в магазине. Сюда приезжай!
Больше просить не потребовалось. Пообещав приехать немедленно, Сергей Александрович стремительно, как всегда, поднялся со стула.
Я вызвался сопровождать его. Что произошло, мы еще не знали; ясно было одно – Хусаинов зря звонить не будет.
Час был поздний, трамваи уже не ходили, такси не нашлось, и мы почти всю дорогу бежали.
Около магазина мы застали нескольких человек. Оказалось, Хусаинов поднял тревогу по всем инстанциям: позвонил и в милицию. Оттуда прибыли раньше нас.
Вскрывали пломбы, которыми был опечатан магазин; из-за дверей глухо раздавался собачий лай. Ночь была довольно темная, а уличное освещение скудное, и приходилось пользоваться карманными фонариками. Хусаинов был несколько неточен, говоря Сергею Александровичу, что он в магазине; в действительности он звонил из небольшой пристройки, служившей (с тех пор как тут появились собаки) чем-то вроде караульного помещения, где дежурил вожатый, он же боец-вахтер.
Рычание мотора возвестило о прибытии огромной пожарной машины. Пожарники, не мешкая ни секунды, принялись разматывать шланг,
И они сюда? Зачем?.. Мы с Сергеем Александровичем терялись в догадках.
По звонку Хусаинова можно было подумать, что на магазин напала шайка грабителей. Оказалось, совсем не то, хотя без грабителя действительно не обошлось.
Подкатила еще одна автомашина – легковой «газик». Из нее вышли трое: директор магазина, одетый наспех, и двое сопровождавших его. Директор был явно напуган всем происходящим. Вероятно, он чувствовал себя уже арестованным, пойманным с поличным.
Пломбы сняли, Хусаинов скрылся в магазине. Через минуту он вернулся, ведя на толстых поводках двух рычащих овчарок.
– Скорей! Скорей! – кричал он, показывая головой, чтоб мы спешили в магазин. – Товарищ начальник! Там, в углу!..
Мы толпой ввалились в магазин. Включили электричество.
Вместе с другими я и Сергей Александрович тоже оказались в дальнем углу помещения, куда показывал Хусаинов.
Здесь пахло паленой материей. На прилавке чернело большое пятно – след выгоревшего парафина. С прилавка горящий парафин подтек под полку – начали тлеть куски мануфактуры, лежавшие там. Вот-вот вспыхнет большой огонь… Пожарные оказались как нельзя кстати. Они мгновенно уничтожили всякую возможность пожара.
