Бастер, ко мне! - Бинз Арчи

– Купи бескозырку, папа, тогда ты будешь думать о яхте.

– Мы могли бы купить морозильник, – вспомнила мама. – И если вы с Клинтом убьете молодого лосося, о котором мечтаете, у нас будет где его хранить.

Хорошо, подумал Клинт, сидеть за обедом с отцом и мамой и строить разные планы. Особенно это приятно в такую непогоду, какая сейчас на дворе, когда дождь стеной звуков отрезал дом от остального мира; в этот момент в комнате чувствуешь себя особенно уютно и в безопасности. В такой дождь Клинт, еще совсем маленьким, любил думать, что их на свете всего трое – мама, папа и он – и живут они в пещере в ледниковый период. Дождь не может проникнуть к ним в теплую пещеру, где у них есть все необходимое…

Стук по оконному стеклу прервал мысли Клинта. Он быстро повернул голову посмотреть, кто стучит.

В окне красовалась довольная усатая морда! Тюлень стучал ластом по стеклу.

– Бастер!

– Ну и…

Резко отодвинув от себя чашку кофе, отец разразился хохотом. Клинт выскочил из кухни на крыльцо. До него еще доносился хохот отца, а он уже обнимал теплого, мокрого Бастера, который, радостно повизгивая, кивал головой и пытался лизнуть Клинта в лицо.

На крыльце загорелся свет, из кухни вышли родители Клинта. Отец, смеясь, погладил Бастера по голове:

– Ты, парень, поставил рекорд по плаванию. Воздушная почта обогнала тебя всего на полдня.

На крыльцо, прыгая от радости, отряхиваясь так, что брызги летели во все стороны, с приветливым лаем вскочили собаки. И в этом всеобщем гаме Клинту вдруг пришло в голову, что Бастер плыл день и ночь, не останавливаясь даже, чтобы что-нибудь съесть.

– Мама, можно дать Бастеру лососины?

– Конечно, – улыбнулась мама. – Он, наверное, умирает с голоду.

Пока Клинт отрезал кусок лососины, мама надела пальто, и потом они все вместе стояли на крыльце и смотрели, как Пастер ест. Он на лету хватал каждый кусок, который бросал ему Клинт, с жадностью проглатывал и просил еще. Он съел всю лососину и продолжал просить.

– Больше нет! – Клинт покачал головой и показал тюленю пустые руки.

Бастер изобразил на морде полное отчаяние и упал замертво на крыльцо. Клинт бросился на него и начал с ним возиться. Собаки лаяли, кидались на Клинта и Бастера. Мама с отцом смеялись. А дождь все шумел.

Когда они наконец поднялись, отец сказал:

– Пойдемте в дом. В такую погоду и людям и собакам лучше не быть на дворе. – Он взглянул на маму. – Я пущу собак, пусть погреются у камина.

– Нет, Джим. И с вами, мужчинами, достаточно хлопот. Собак нельзя пускать.

– Бастер тоже войдет.

– Нет, Клинт! Если вы хотите нарушить все правила, пусть уж собаки войдут. Но не Бастер! Тюлень – и в комнате! Отец подмигнул Клинту.

– Во всяком случае, собаки войдут, Мэри.

Он открыл дверь, и Вулф с Джерри, ведя себя самым надлежащим образом, степенно вошли в дом. За ними заковылял и Бастер.

– Остановите его! – крикнула мама. – Не пускайте его в дом!

Но отец пропустил его.

– Поздно, Мэри. Ладно, пусть побудет немного. Интересно, что он будет делать.

Собаки уже растянулись перед камином. Бастер подошел к ним, толкнул Вулфа ластом, чтобы он подвинулся, и расположился рядом. А Клинт подтолкнул Бастера, сел рядом и обнял его. Мама не могла больше сердиться, она рассмеялась:

– Подумайте только! Ну и общество собралось у нашего камина!

– Мы все теплокровные животные, – сказал ей Клинт, – а Бастер только что проплыл целую тысячу миль.

– Не тысячу, а около шестисот, – поправил его отец. – Причем плыть он должен был и день и ночь и все время в правильном направлении. Хотелось бы видеть судоводителя, который сумел бы это проделать без всяких карт.

– И этим курсом он прошел лишь один раз, да и то в клетке, откуда ему ничего не было видно! – И Клинт с восхищением взглянул на Бастера, который с довольным видом, мигая, смотрел в огонь.

– Это инстинкт, – сказала мама, как будто тюлень не заслуживал похвалы.

– Неплохо иметь такой инстинкт, – заметил отец.

– Наверное, люди тоже когда-то обладали им, – предположил Клинт, – но со временем его утратили. Отец вынул изо рта свою трубку и кивнул.

– Бастеру во время плавания и хронометр не нужен, – сказал Клинт. – Он всегда с точностью до минуты знает, когда я возвращаюсь из школы. Правда, мама?

– Правда, – подтвердила мама.

– Это тоже инстинкт, которым обладают очень немногие люди, – сказал отец. – Я как-то работал с одним лесорубом, который в любое время дня и ночи мог, не глядя на часы, сказать, который час. Он никогда не ошибался больше чем на минуту-две.

Мама опустила свое шитье и посмотрела на четверку друзей у камина.

– Вы, мужчины, готовы вернуть нас к каменному веку! А что делать с теми проблемами, что сейчас стоят перед нами?

– Какие проблемы, мама?

– Те самые, что были и на прошлой неделе. Мы вернулись к тому, с чего начали, только теперь со двора Бастер перекочевал в комнату. Что мы будем с ним делать?

Клинт знал только, чего они не будут делать, и снова обнял Бастера.

– Я не отдам его, мама! Он мой друг, он вернулся, потому что хочет быть со мной. Если вы его выгоните, я тоже уйду! Мама посмотрела на отца. У отца был сконфуженный вид.

– Отсылать его без толку, Мэри. Если мы отправим его на судне в Австралию или на мыс Горн, он через несколько недель вернется обратно. Он, по-видимому, считает, что его место здесь.

Клинт еще крепче прижал к себе Бастера.

– Он помнит, как мы вылечили его сломанный ласт и как мама зашила ему рану на голове…

– Лесть не поможет, Клинт. – Мама пыталась говорить резко, но невольно улыбнулась. – Ты ведь знаешь, что Бастер совершенно не умеет себя вести. А теперь он будет еще хуже. Мы не можем держать его у себя.

– Но он проплыл сотни миль, чтобы вернуться к нам, мама! – уговаривал ее Клинт. – Предоставим ему еще одну возможность. Я присмотрю, чтобы он не попадал в беду. И я многому могу научиться от него. Профессор Уиллс сказал, что я хорошо начал, и жаль, если не смогу продолжать…

Профессор Уиллс был самым сильным аргументом Клинта против мамы, но на сей раз у нее был готов ответ.

– Вспомни, что миссис Уиллс не разрешила даже профессору оставить у себя тюленя.

– Это совсем другое, мама. Они должны были бы держать его в городской квартире. Я обещаю смотреть за Бастером, чтобы не было никаких неприятностей. Уже скоро лето, занятия в школе кончатся… Но мама еще энергичнее закачала головой.

– Ты говоришь, справишься с Бастером, – улыбнулся отец, – а мама утверждает, что нет. Что ж, давайте предоставим Бастеру еще одну возможность. – Отец вопросительно посмотрел на маму, потом спокойно – на Клинта. – Но если он снова попадет в переделку, мы его отдадим.

– Хорошо, – кивнула мама, – если Клинт будет это помнить.

Мальчик еще крепче прижался к тюленю.

– Я буду помнить, мама. Ты увидишь.

ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ

Клинт спускался с холма, насвистывая «В далеких небесах». И не потому, что у него вдруг появилось желание стать летчиком, просто в этот день он чувствовал себя так, будто в состоянии подняться ввысь и без самолета и парить над садом, который был весь в бело-розовом цвету, над сверкающими в лучах солнца синими водами залива, высокими лесами Тоандоса.

Целую неделю он убил на строительство небольшого загона на заднем дворе, ставил столбы, тянул проволочные заграждения; но ему не жалко было времени. С того дня Бастер вел себя образцово. Осталось всего шесть недель школьных занятий, надо продержаться. Завтра к ним приедут Лен и Фил Декеры и братья Лоусон полюбоваться на тюленя, который установил рекорд в заплыве из Гарднер-Саунда. Старина Бастер кое-чему научился с тех пор, как мальчики пытались дать ему первый урок плавания.

Но как только он очутился на заднем дворе, над «далекими небесами» сгустились мрачные тучи. В ванне Бастера не было, не видно его было и поблизости. На последних шагах у Клинта ноги словно налились свинцом, он не сводил глаз с пустого загона. Калитка была закрыта на щеколду, но примятая трава и несколько волосков на столбах свидетельствовали о том, где Бастер вылез точно таким же манером, каким ему удавалось вылезать из сбруи.