Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
– А что? Девушки там как в Голливуде! Глаза разбегаются. Так что подбирал по деловым качествам, как положено. «Женский батальон» занимался оперативной работой чуть ли не во всех отделах и по многим направлениям. Оперуполномоченные девушки работали секретаршами у крупных начальников и банкиров, горничными в гостиницах, официантками, валютными и просто панельными «ночными бабочками». Деловые качества могли быть самыми разными, в зависимости от того, где претендентка на роль жены служила раньше, какие задачи выполняла. Поспелов сильно сомневался, что кто-нибудь из «батальона» был приставлен доить коров, давать скотине сено и управлять колесным или гусеничным трактором. И, напротив, ни секунды – в том, что все остальное девушки делали мастерски и с профессиональным блеском. «Жена» явилась через несколько минут, и Поспелов невольно оценил вкусы нового начальника. Разве что в этом «прикиде» и макияже она годилась больше в жены «новому русскому», чем начинающему фермеру, уже замордованному падежом скота и дождями-сеногноями.
– Татьяна, – представилась она без всякого жеманства, однако с едва уловимым смешком.
– Посмотри, Георгий! – ликовал и приплясывал «цыганский барон». Какая стать!
Как голову держит! Ну-ка, Танюша, пройди, пройди, покажи товар лицом!
Она игранула манекенщицу, вильнула бедрами, повела полуприкрытым взором.
– Н-ну, муж? – спросила. – Нравлюсь я тебе?
С такой бы на Канары закатиться или в кругосветку на теплоходе…
– Ты на антураж не смотри, – заметил полковник. – Она во что хочешь обрядится, платочек повяжет и под корову сядет.
– Посмотрим, – сдержанно ответил Поспелов.
– Что ты, Георгий! – воскликнул Заремба. – Товарищу по службе в зубы не глядят! Вот комплект ваших документов, получайте. И сридетельство о браке, между прочим. От прошлого оставили только имена, привыкайте, приспосабливайтесь друг к другу. Время есть, целых три дня!
– Александр Васильевич, – усмехнулась Татьяна. – Мой муж… Он по легенде такой хмурый или по жизни?
– Не обращай внимания, – отмахнулся тот. – С женой недавно разошелся. У него слишком необъективные ассоциации с женитьбой. Придется тебе восстановить его тонус.
– Постараюсь, товарищ полковник! – она взяла под руку Поспелова. – Ну что, инструктажи на сегодня кончились? Пойдем приспосабливаться? Ко мне или к тебе?
Заремба спрятал улыбку, распорядился деловито:
– Ты, Танюша, подожди его в коридоре. У нас еще один разговорчик остался, чисто мужской.
Старший лейтенант Курдюкова послушно вышла из кабинета. Полковник плюхнулся в свое кресло, бесцельно поводил взглядом.
– Значит так, Георгий. У Татьяны есть сынишка, четыре года. Живет с бабушкой. Так что ты особенно-то губу не раскатывай: она не шлюха, а человек семейный. Чтоб все у вас там было… по совести, что ли. Не обижай ее… Что так глядишь? Совсем не нравится?
Поспелов сунул руки в карманы, сел на край стула: перед глазами стояла черная дыра окна с силуэтом Нины…
– Да нет, ничего… Только я прихожу в восторг всего лишь от одной женщины – от бывшей жены.
– От восторга и разошелся?
– Тяжелый случай…
– Ладно, твои заморочки, – проворчал Заремба. – С Татьяной найди общий язык… Ну нет другой в «женском батальоне»! Чтоб с тобой на ферме смогла жить. Кроме нее, конечно… И предупреждаю: чтоб без всяких там драм и трагедий.
– Это вы о чем, товарищ полковник? – насторожился Георгий.
– Да все о том же! Ты в семейных парах не работал и не знаешь… Когда живешь неделю – ничего, в удовольствие. А месяц-два – вот тут и начинается. Природа-то берет свое, обычно «жены» влюбляются, голову теряют. И плевать им на операцию, на службу. Конфликты, рапорта на увольнение… Вплоть до самоубийства. Ты мужик, береги ее, держи в руках и повода не давай. Конечно, это бесчеловечно… Но мой тебе совет: постоянно ворчи на нее, нуди, брюзжи. Женщины в нудных не влюбляются. Впрочем, и это не панацея. Они же в этом «батальоне» после трех лет службы спят и видят себя настоящими женами и матерями. У них для любви душа всегда нараспашку.
Георгий слушал его и почему-то примерял все не на товарища по службе, а на бывшую свою жену, некогда купавшуюся во всеобщей любви и теперь обделенную…
Бывший хозяин Горячего Урочища выстроил дом по финскому проекту, с претензией на полную автономность и отчасти – европейскую культуру. Но русский характер проявился и тут: английский камин оказался удачно спаренным с русской печью, средневековая кладка из дикого камня первого этажа соседствовала с деревенскими лавками, и вдобавок ко всему скотный двор был прирублен непосредственно к самому дому, как будто к крестьянской избе.
Полковник Заремба не обманул: место действительно напоминало уголок Швейцарии.
Сосны, взбегающие уступами к вершинам сопок, живописное поле на склоне, где когда-то стояла деревня, голубое озеро, над которым дом несколько даже нависал, одна стена поднималась непосредственно из воды, и тихо шумящая на перекатах речка с широкими плесами. Но жить здесь человеку, не приспособленному к хуторской «финской» жизни на особицу, человеку, древними корнями напрочь привязанному к общинной жизни, вероятно, было трудно, если вообще возможно.
Ощущение пустоты, глуши и безлюдья отчего-то начиналось вечером, когда солнце садилось за сопки и багровые отблески покрывали каждый бугорок на земле. В полном безветрии природа замирала, настораживалась, вслушивалась и дичала: чернела голубая вода, чернели золотые стволы старых сосен, и по-весеннему зеленеющее поле напитывалось мраком, расплывалось неясными, бегущими тенями.
Здесь было очень легко напугать себя, вызвать щемящий, необъяснимый страх, испытанный разве что в раннем детстве. Пробыв всего сутки в Горячем Урочище, Поспелов успел почувствовать и понять, отчего бывший хозяин Ворожцов, вложив в ферму много денег и труда, все-таки не вынес одинокой жизни и бежал, отдав свое детище за совсем не большую сумму. Поди, еще и радовался, что нашелся ненормальный, согласившийся жить в этом первозданном, но увы! – неуютном месте.
А так бы вообще все прахом пошло…
