О чем молчит река - Ибаньез Изабель

Tío Рикардо усмехнулся.

– Вы имеете в виду прожиточный минимум? Никто не работает на меня бесплатно…

– Вы глупы, но все равно пытаетесь выдавать себя за археолога, – заявил сэр Ивлин. Его голос заглушил голос моего дяди.

Месье Масперо издал протестующий возглас. Глаза мистера Хейза опасно сощурились. Костяшки его пальцев задели рукоятку ножа, лежавшего рядом с тарелкой. Я заерзала на стуле, чувствуя, как бешено бьется мое сердце. Уставилась на своего дядю, на упрямую линию его подбородка и сжатые кулаки. Несмотря на свое прежнее разочарование, несмотря на то что он не желал видеть меня в Египте, мое восхищение им росло. Я была согласна с его словами – даже с теми из них, которые сейчас не прозвучали.

Каждый заслуживал прожиточного минимума. Нельзя относиться к человеку так, будто его работа, выбор или мечты не имеют значения.

– Ты не глуп, – прошептала я дяде.

Tío Рикардо взглянул на меня с легким удивлением, как будто забыл, что мы сидим рядом, практически соприкасаясь локтями.

– Вы глупы, – повторил сэр Ивлин, и на этот раз его слова были адресованы мне.

Я едва не прожгла его взглядом. Мои пальцы потянулись к бокалу. Мне захотелось выплеснуть воду ему в лицо.

– Уитфорд, – предостерегающе произнес Tío Рикардо, понизив голос.

Мистер Хейз отпустил нож, поднял свой бокал и осушил его одним большим глотком. Откинулся на спинку стула, спокойно сложив руки на плоском животе, и на его лице появилось безмятежное выражение, как будто еще секунду назад он не думал об убийстве.

К нашему столику подошел пожилой египтянин с царственной осанкой и проницательным взглядом. Мой дядя заметил, куда я смотрю, и, оглянувшись через плечо, тут же встал, чтобы поприветствовать его. Мистер Хейз последовал примеру дяди, но сэр Ивлин и месье Масперо остались сидеть. Я не знала, как следует поступить мне, и потому тоже осталась сидеть.

– Судья Юсеф-паша, – сказал Tío Рикардо с широкой улыбкой. Затем он понизил голос и сказал что-то, что мог слышать только судья. Они обменялись еще парой слов, а затем мой дядя и мистер Хейз сели. Настроение за столом окончательно испортилось. Лицо сэра Ивлина стало красным, как помидор.

– Этот человек – националист, – сухо произнес сэр Ивлин.

– Я в курсе, – весело ответил Tío Рикардо. – Он заядлый читатель газеты, которую издает Мостафа-паша.

– И с этими людьми вы проводите время? – спросил сэр Ивлин. – На вашем месте я был бы осторожен, Рикардо. Вы же не хотите оказаться не на той стороне.

– Вы говорите о войне, сэр Ивлин? – парировал мистер Хейз.

Я удивленно моргнула. Казалось, до сих пор мистер Хейз был весьма доволен тем, что Tío Рикардо взял разговор в свои руки. Его напряженные плечи выдавали скрытую ярость.

Дядя перегнулся через меня и положил руку на плечо мистеру Хейзу.

– Я уверен, сэр Ивлин предпочел бы, чтобы мы все вели себя как Тевфик-паша.

Тевфик-паша, сын Исмаила-паши. Я мало что знала о нынешнем хедиве, за исключением того, что он поддерживал жестокую политику сэра Ивлина, сводившую на нет все достижения его отца в Египте. Я помнила, как Papá сокрушался по поводу того, как безропотно этот человек подчиняется британской политике.

Сэр Ивлин отбросил льняную салфетку и встал.

– Пора закончить этот разговор. И на вашем месте, мистер Маркес, я бы поостерегся высказывать свои идеи. Вы можете лишиться разрешения на раскопки в Египте, не так ли, месье Масперо?

– Ну… – промямлил месье Масперо.

Ноздри сэра Ивлина раздулись, и он двинулся прочь, расправив плечи. Из ресторана мужчина вышел не обернувшись.

– Нам предстоит еще много работы, – тихо сказал месье Масперо. – Думаю, не все так плохо. – Поднявшись на ноги, он со вздохом направился вслед за сэром Ивлином.

Судя по тому, как прошел разговор, у этой встречи будут далеко идущие последствия. Теперь я вспомнила, что именно месье Масперо выдавал археологам разрешение на работу в Египте. И выдавал он их по своему усмотрению.

Возможно, мой дядя больше разрешения не получит.

– Прекрасный ужин, – сухо сказал мистер Хейз.

– Не мог бы ты, пожалуйста… – начал мой дядя.

– Конечно, – пробормотал мистер Хейз. Он быстро пробрался между многочисленными столами и стульями и исчез за арочным входом, сопровождаемый шепотом и бесцеремонными взглядами постояльцев отеля.

– Куда ушел мистер Хейз? – спросила я.

Tío Рикардо скрестил руки на широкой мускулистой груди и уставился на меня. Все следы его былой вежливости исчезли в мгновение ока. Мы настороженно смотрели друг на друга. О чем бы он ни думал, я не собиралась уходить только потому, что он того хотел.

– Ты злишься? – спросила я по-испански.

– Что ж, я бы предпочел, чтобы ты послушалась меня, – ответил дядя. – Когда я думаю о том, как ты добралась сюда, на другой континент… Что, по-твоему, сказала бы твоя мать, Инес?

– Я здесь из-за них.

Что-то изменилось в выражении его лица, уголки рта слегка дернулись. На лице появилось легкое смущение.

– Они бы тоже не хотели видеть тебя здесь.

От его слов у меня в животе словно разверзлась пропасть. Разговоры вокруг нас резко стихли. Я изо всех сил пыталась подобрать нужные слова, но у меня пересохло в горле.

Выражение лица Tío Рикардо стало безжалостным.

– За все годы, что они приезжали в Египет, они хоть раз прислали приглашение?

Я молча смотрела на дядю. Он знал ответ.

– Нет, они этого не сделали, – продолжил он. – В их завещании я назначен твоим опекуном, и поэтому ты находишься на моем попечении. Я намерен продолжать в том же духе, как они того бы хотели.

– Твое письмо расстроило меня.

Его темные брови поползли вверх.

– ¿Perdón?

– Я сказала совершенно ясно. Что с ними случилось? Почему они путешествовали одни по пустыне? Неужели у них не было охраны или помощников? Проводника?

– Произошла чудовищная трагедия, – процедил мой дядя. – Но ничего не поделаешь. Пустыня пожирает людей заживо, и после нескольких дней без воды, тени или надежного транспорта выжить становится невозможно.

Я подалась вперед.

– Откуда ты знаешь, что у них с собой ничего не было?

– Все просто, Инес, – тихо сказал дядя. – Тогда они бы остались живы.

К нам подошли два официанта с дымящимися блюдами. Они расставили еду на столе, точно помня, кто что заказывал, и оставили нас наслаждаться трапезой.

– Нам следует дождаться мистера Хейза?

Tío Рикардо покачал головой.

– Ешь свой ужин, пока он горячий.

Я съела несколько кусочков, и хотя на вкус еда была божественной, я этого почти не заметила. Поведение дяди глубоко задело меня. На пути из Аргентины в Африку я мечтала, что он встретит меня с распростертыми объятиями. В конце концов, он был моей семьей. Вместе мы бы справились с тем, что произошло, и тогда он, возможно, взял бы меня под свое крыло так же, как когда-то моих родителей. Его отказ причинял мне боль. Дядя не хотел со мной разговаривать, не хотел, чтобы я оставалась здесь. Я сделала глоток вина, лихорадочно размышляя. Как заставить его ответить на мои вопросы о родителях?

Я подумала о золотом кольце, которое прислал Papá, и о том, как мистер Стерлинг пожирал его взглядом, словно оно было бриллиантом. В голову пришла идея, блестящая, как зажженная спичка на фоне теней.

– Mamá как-то сказала, что у тебя есть лодка.

Дядя наклонил голову.

– Недавнее приобретение.

– В честь какого фараона ты ее назвал?

– Я назвал ее «Элефантиной», – ответил он. – В честь острова неподалеку от Асуана.

– Как любопытно! – воскликнула я, снова отхлебнув вино. Оно оказалось острым на вкус. – Я думала, ты выберешь что-нибудь вроде… Клеопатры.

Tío Рикардо слегка улыбнулся, а затем сказал:

– У меня чуть более богатое воображение, чем у тебя.

– Но она оставила потрясающий след в истории Египта, верно?