Минуты тянулись как часы.
Я молила лошадей бежать быстрее.
Никогда не думала, что буду спешить, чтобы застать собственную мать живой.
Вот врата.
Вот главная зала.
Лестница.
Мамина комната.
Двери со скрипом распахнулись…
Раньше, в полной светом комнате, мы всей семьей сидели и читали сказки на ночь, сидя у мамы на постели. Она не могла прийти к нам. Но мы могли быть у нее. Я почти видела полосатую пижаму сестры, и брата, с деревянным мечом за поясом. Он даже перед сном с ним не расставался. Они были недовольны моим опозданием. Ведь сказка без меня не начиналась.
А сейчас, в целом море свежих цветов, лежала на своей кровати королева Лаура, смотря прямо перед собой. Никаких сказок и свеч. Вместо нас сидели на стульях два человека — Хельга и еще какой-то незнакомый мне парень. Оба обернулись, будто увидели приведение. О да, я пришла внезапно.
Огромный корабль из черного дерева в окне напротив был совсем незаметен.
Что-то изменилось в старшей сестре тут же. Глаза, цвета плавленого шоколада, как у мамы, смотрели дико и зло, будто я была врагом всего ее народа.
— Ты пришла, — тот час поднялась она, и парень за ней, — очень мило. А где твой жених?
Вот кого она боялась. Не меня. Она боялась, что вернется Моран.
Трусиха.
— Я одна, — первое, что я сказала сестре, которую так давно не видела.
Ладно, я поняла, мне тут не рады.
Вдруг мама моргнула и повернула голову. Этот жест заставил меня забыть обо всем. Вот она. Моя мама.
— Эльза, — расцвела она в улыбке, но от ее слабого голоса у меня чуть не подогнулись колени, — Я рада, что ты здесь. Оставьте нас!
Однако на последние слова жести хватило.
Холод Хельги тут же испарился, и сменился вросшей в кровь покорностью.
Но, кто этот странный молодой человек с ней?
Вот уже кто без стеснения разглядывал меня, как куклу на рынке.
Какой-то он мерзкий. Плюнула на него, не была бы леди.
— Да, мама, — промямлила Хельга и скрылась за дверью, вместе с мистером Робертсом, — бросив на меня последний едкий взгляд.
Да что я тебе сделала?
Эта комната была центром чистоты, женственности и нежности в замке. Самые тихие разговоры о важном, происходили в это спальне. Никто тут не кричал, и даже папа, имеющий от природы басистый голос, всегда старался менять тон в присутствии. Лаура болела с самого рождения Хельги, странной наследственной болезнью, которая, к счастью, ни у кого из нас не проявилась. А последние годы ноги почти совсем перестали ее слушаться, и она ограничила свои передвижения, насколько это было возможно. Но год назад стало очевидно — долго ее сердце не выдержит. А потрясений было слишком много. Смерть сына и мужа. Я. Я бросила ее.
А теперь, тут стало совсем тихо.
На носочках я порхнула к ней, и села на ближайший стул.
Бледна.
Боги, как бледна!
Слезы навернулись на глаза, прежде чем ее хрустальное лицо посмотрит на меня, и через силу выдавит улыбку.
— Что же ты, малышка, я еще тут, с тобой, не плачь.
Я взяла ее ладонь, протянутую ко мне, и, прижав к щеке, потерлась, как котенок.
— Прости меня, — прохныкала я, и на ее одеяло упали соленые капли, — я не хотела уезжать. Я должна была попрощаться.
Она покрутила головой на подушке. Почему у тебя эта дурацкая улыбка? Ты же умираешь, мама!
Рыдания все никак не останавливались. Мне хотелось сжаться в маленький комок, спрятаться в ее теплых ладонях и никогда-никогда его не покидать. Так не должно быть.
Не оставляй меня одну…
Это не честно. Она должна была быть со мной. На свадьбе. Вести меня под руку вместе с папой и братом. Быть со мной, когда у меня появиться ребенок. Писать письма и… просто быть со мной.
— Это уже не важно. Я ждала тебя, Эльза, ты должна кое-что узнать. Успокойся, пожалуйста, а то не услышишь.
Через силу я восстановила дыхание и вытерла слезы.
Как же я могу ей не подчиниться?
Снова так тихо.
Ее взгляд метнулся к небольшой тумбочке у противоположной стены.
— Открой вот там ящичек и достань лист бумаги.
Осторожно опустив ее руку, я дошла до тумбы и взяла оттуда листок. Очень маленький.
И несколько цифр: 12.6.14.
— Что это? — цифры мне ни о чем не говорили.
— Это в нашей библиотеке. Двенадцатый стеллаж. Шестой ряд. Четырнадцатая книга. Возьми ее, — с каждым словом ее голос угасал, как оркестр, завершающий вальс, и играющий последние ноты.
Затем, протянув руку, неожиданно прошептала.
— У тебя волосы темные, — светлая прядь скользнула сквозь ее пальцы. По телу невольно забегали мурашки, — Нет мам, — черт, откуда эти слезы! — они светлые, видишь?
Голова ее снова заелозила на подушке.
— Я все равно люблю тебя. Самую маленькую. Самую сильную. И еще, — кажется, она так долго не говорила уже давно, и оттого голос то падал, то поднимался, мне пришлось наклониться, — Ты моя дочь. Ты дочь своего отца. Короля и королевы. Помни это, даже если придется забыть свое имя. Не забывай кровь и то, кто ты. Поняла меня?
— Да, — серьезно кивнула я, на ее начавшийся бред, — я всегда буду это помнить.
— А теперь, — она резко отвернулась от меня, глядя в окно, — беги в библиотеку. И спрячь эту книгу ото всех. Теперь, все будет иначе. Беги сейчас же, что стоишь!
Это было почти похоже на крик. Я поднялась со стула.
— Я хочу…
— У тебя будет время еще поболтать со мной. А теперь немедленно туда!
Мне не хотелось идти. Да, любопытство сжирало меня, но оставляй маму одну сейчас, мне казалось, что я оставила её там навсегда.
Замок.
Мой любимый дом. Почему же мне так страшно сейчас?
Почему мне просто хочется на Север, в Айон, в вольер к моей огромной медведице, и спрятаться там от всего, что происходит?
Двери хранилища книг открылись, и я тут же закрыла их с внутренней стороны, опасаясь, что кто — то может узнать тайну, которую мама приготовила для меня.
Как всегда, это помещение было пустым. Сюда был доступ только королевской семье и приближенным.
Пальцы судорожно забегали по корешкам, ища ту самую книгу. Вот она.
Я сверилась с маминой запиской.
Верно.
"Травы и цветы Южного берега. Лекарственные"
Вытащила её. Ничего. Никакой механизм не сработал. Это не тайная полка. Мама ошиблась.
Или сошла с ума. Я не могла ничего напутать.
В руке она как-то странно лежала.
И тут я поняла, что уж очень эта книжонка легкая для такого толстого справочника.
Какая элементарная загадка. Мама думала, что я настолько недогадлива?
Внутри книга была пуста, и только сложенные в несколько изгибов бумажки торчали из открывшегося тайника.
Первая бумага с королевской печатью. Ничего себе. Это же государственный документ. Папа никогда не позволял таким бумагам просто так валяться. Руки зачесались от волнения.
Бумага зашелестела.
«Указ от N-ого года, король Эдвард из рода Ниан. Данным указом, согласно закону престолонаследия, после моей скоротечной гибели от болезни или другого происшествия, передать титул короля, приёмника и нового верховного главнокомандующего, моему родному сыну и законному наследнику, Ксандеру из рода Ниан, а после его наследникам. В случае его гибели все вышеперечисленные титулы и должности переходят к моей младшей дочери и законной наследнице — Эльзе из рода Ниан, а после её наследникам. Средней дочери Хельге даровать титул «принцесса» и пожизненный статус члена королевской семьи посмертно, как и её потомкам. Жене, Лауре из рода Ниан, титул королевы регента и королевы вдовы посмертно"
Пальцы тряслись. Но стараясь отодвинуть возникшие вопросы в голове на задний план, и взяла следующую бумажку. Эта без печати.
"Врачебное заключение.
Хворь неизвестного происхождения, (наследственная) лечению не поддаётся. В связи с этим королю рекомендуется составить завещание и передать дела приемнику как можно раньше. Для поддержки здоровья пить товары согласно рецепту королевского врача»
