Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Да, – невесело подтвердил Лидумс; но, по-моему, на этот раз мы с ним имели в виду разные вещи.
Я все же выскочил в забегаловку и подкрепился двумя чашками скверного кофе, потом вернулся в штаб, в отведенную Лидумсу келью, разложил на столе полученные у дешифровальщиков схемы и стал прикидывать примерный вес запасенной в подземелье взрывчатки, и – что было не менее важно – направление возможного взрыва, те разрушения на поверхности, к каким он мог привести. Похоже, подтверждалось первоначальное предположение: основная сила взрыва будет направлена вниз, чтобы обрушить туннель; еще несколько зарядов поменьше должны были, как я решил пока, привести в негодность все, что находилось в помещениях, разнести переборки, перекорежить металл оборудования, взломать бетон междуэтажных перекрытий. Вертя схемы так и этак, я заметил, что металлические предметы обстановки часто совмещались с зарядами – следовательно, заряды могли размещаться под столами или койками; но и под шкафами тоже? Под шкафом хорошего заряда не разместишь, и оставалось допустить, что взрывчатка была заложена в перекрытия, то есть заряды были внутренними, а не контактными. Заложены они были, вернее всего, уже при постройке объекта. А это о чем-то говорило. О чем же? Я попытался понять, и вдруг с удивлением констатировал, что думается мне хорошо, легко, и нахожусь я в том прекрасном настроении, когда приступаешь к решению нелегкой задачи с заранее возникшей уверенностью, что какой бы сложной она ни была, ты все равно решишь ее легко и блистательно. Это, по-моему, и есть вдохновение, не знаю только, откуда оно взялось, а впрочем, вдохновение – понятие не уставное, так что судить всерьез не берусь.
Итак, возможность уничтожения объекта была предусмотрена с самого начала. Необычная толщина перекрытий была, видимо, тем и вызвана, что в них предусматривались полости для заполнения взрывчаткой, которая и была заложена на определенном этапе строительства, то есть еще до войны: рассказ Ивановой о том, как все тут выглядело до разрушения, убедил меня, что сооружение было создано достаточно давно, не на скорую руку, и не в предвидении возможного вторжения неприятеля на свою территорию. Возможность уничтожения с самого начала… О чем это говорило? Не о той ли степени секретности, какая предусматривается, скажем, в случае проникновения вражеского разведчика, – ликвидировать весь объект вместе с ним? Ерунда: в таком случае достаточно уничтожить разведчика. А может быть…
Но это «может быть» лишь проблеснуло, не успев оформиться в слова, потому что зазвонил телефон и я схватил трубку с прытью, удивившей меня самого.
Но это был Лидумс. Да и кто другой это мог быть?
– Ты в каком состоянии? – спросил он.
– В абсолютно рабочем.
– Тогда жди. Буду через тридцать минут.
– Есть, – ответил я и снова уткнулся в схемы.
…Сейчас я смог разглядеть Лидумса как следует. Он выглядел не очень свежим; синие полумесяцы под глазами свидетельствовали об усталости, но я знал, что в таком состоянии он способен работать долго и продуктивно.
– Вот третий этаж, – сказал он. – И то, что над ним. Образно выражаясь, чердак.
Он расстелил схему. Я всмотрелся.
– Скорее не чердак, а камера, – высказал я свое мнение.
– И не пустая.
– Видимо, тоже заряды?
– Похоже на то. А разницу улавливаешь? Я вгляделся повнимательнее.
– Это не внутренние заряды.
– Кажется, ящики просто сложены на полу, – подтвердил он.
– Но не как попало, – уточнил я, потому что общая конфигурация заряда сразу же подсказывала определенные выводы.
– Вот именно. Прикинь-ка направление взрыва. Это было несложно.
– Все вверх.
– Да, на выброс. Ну и, само собой, пролом перекрытия: для перекрытия это ведь является контактным зарядом.
– Значит, практически все, что лежит выше, будет поднято в воздух…
– И никак иначе. Но подсчитать ты еще успеешь. Посмотри еще, не жалей времени, я эти картинки рассматриваю уже целый час. Чем еще отличается этот верхний заряд от того, нижнего? Сделай вывод, прояви военную смекалку…
У него самого вывод наверняка уже созрел, но я не мог позволить, чтобы Сулейманыч подсказывал: в конце концов, теоретиком я всегда считался более сильным, хотя у Лидумса была железная логика.
– Что же тут такое? – подумал я вслух. – Перекрытие явно послабее нижних… Да и стены тоже. Бетон жидковат. Значит… – Я помедлил, потом поднял глаза на Лидумса, – Очень возможно, что все это делалось уже потом. Не одновременно с объектом, а впоследствии.
– Мася, – одобрительно сказал он. – Мыслишь, мася. Вообще, с самого утра хочу сделать тебе комплимент: ты нынче какой-то приятственный. Похож на живое существо. Что, приятное знакомство?
– Да брось, – сказал я.
– Иначе с чего бы ты так спешил? И звонил?
– Могут быть разные причины. Я же тебе говорил…
– Ладно, дознание вести я не собираюсь. Вернемся к делу. Можно предположить, что верхняя камера с зарядом, рассчитанным на выброс, сооружена уже впоследствии, к этому выводу пришли мы оба. Почему? Иное качество работы. Смотри, – Лидумс показал, – с третьего этажа наверх, в эту самую камеру, ведет пролом. Не оборудованный с удобствами люк, а просто пролом неправильной формы.
– Значит, тут они уже спешили, – сказал я. – Внизу все было сделано и предусмотрено заранее: уничтожить начинку, чтобы не оставалось следов, и обрушить туннель так, чтобы туда и не добраться было, чтобы, скорее всего, никто и не предположил, что там занимались – тем, чем они занимались. Я тут прикинул: при осуществлении нижнего взрыва оседание почвы не было предусмотрено. Смотри: самое мощное перекрытие – над третьим этажом. Собственно говоря, это крыша. Такая толщина рассчитана не только на то, чтобы выдержать давление грунта сверху: тут хватило бы и меньшего слоя, и перекрытие в таком случае сделали бы сводом, более или менее выраженным. А здесь скорее наоборот: нижние перекрытия плоские, а верхнее – с ощутимым прогибом вниз. И это явно не деформация от тяжести: прогиб слишком велик. Значит, напрашивается вывод: перекрытие должно было выдержать максимальную нагрузку снизу. То есть, противостоять взрыву.
