Геном бессмертия - Говда Олег Иосифович

— Погодь, Кузьмич, дома смотрины устраивать станем… Когда к своим вернемся, — Малышев остановил, потянувшегося к вороту Телегина. — Хороша байка, спору нет, поучительная, но и делом пора заняться. Скоро совсем светло станет. Пошли, старшина… Тигров, извини, в здешних местах, не замечено, но если сдюжим, то сможешь к охотничьим трофеям перышко от железной птички добавить.

— Скажите, товарищи офицеры… — спросил Корнеев у саперов. — У вас бикфордового шнура в запасе много осталось?

— Думаю, пара метров найдется, — ответил Ованесян. — А что?

— Я бы попросил отвечать точнее! — задумавшись, Николай произнес эти слова чуть более жестче, чем требовалось.

— Насколько точнее, командир? — обидчивый армянин тут же вспылил. — Прикажете в сантиметрах доложить, или в миллиметрах?

— Не умничай, Вартан, — немного сбавил тон майор. — Я же не из праздного любопытства спрашиваю. Это важно. Сейчас все объясню…

— Тогда надо перемеривать…

Ованесян вынул шнур из вещмешка и вместе с Петровым стал прикидывать длину пядями.

— Примерно: три метра, плюс минус двадцать сантиметров… Точнее не скажем. Измерительный прибор барахлит.

— Угу… И сколько он гореть будет?

— Стандарт. Полсантиметра в секунду.

— А это значит… — прикинул в уме Корнеев. — Получается, что-то около десяти минут? Верно?

— Плюс-минус… — подтвердил Ованесян.

— Маловато… За такое время далеко не уйдешь.

— Да ты толком объясни, Николай, — присоединился к разговору Петров. — Один ум хорошо, а два сапога пара… Чего задумал? Я так понимаю: тебе нужен взрыв с отсрочкой по времени?

— И чем больше отсрочка, тем лучше, — кивнул Корнеев.

— Полчаса хватит? — хмыкнул тот.

— Серьезно?

— Вполне… — Петров вынул из нагрудного кармана необычный с виду взрыватель, больше похожий на толстую авторучку. — Вот, "ВХЗД-30" — химический взрыватель замедленного действия. Прихватил на всякий случай. Как знал, что может понадобится… Время срабатывания тридцать минут. Годится?

— Отлично. Значит, действовать будем исходя из этого запаса времени. Гляди, Виктор… — Корнеев раскрыл карту. — Отсюда до монастыря около трех километров. Но сам монастырь нам не нужен, а примерно вот этот изгиб дороги. Установишь на обочине фугас… Метрах в двадцати, чтоб грохнуло хорошо, но даже случайно машину не повредило.

— Психологическая атака, понятно…

— Типа того. Сейчас, без пятнадцати четыре. Ровно в половине пятого фугас должен быть заложен. А в четыре тридцать пять нажмешь кнопку. Дальше — двигайся вот в эту точку. Два километра севернее Дубовиц. За те полчаса, пока фрицы всполошатся, должен успеть уйти… Видишь: в этом месте западный берег реки еще гол, а на восточном уже начинается лес.

— Я понял, командир. Спасибо…

— Это за что?

— Что сразу прикидывал, как сапера на верную смерть не посылать. Ведь ты, поэтому спрашивал о длине шнура, верно?

— Разговорчики… — проворчал Корнеев. — С тобой пойдет Гусев.

— Есть, командир, — кивнул старший лейтенант.

— Зачем? — удивился Петров. — Иван же не минер. Да там и сложности никакой нет. Я справлюсь. Вартан, подтверди…

— Вообще-то Виктор прав, командир, там и одному делать нечего. Если под закладку не отрывать яму, глубиной с окоп для стрельбы стоя.

— Отставить пререкаться!.. — посуровел голосом Корнеев. — Один в поле не воин, товарищи саперы. Особенно во вражеском тылу. Любая глупость может роковой стать. А Иван — опытный фронтовой разведчик. Случись что, не даст пропасть… И очень прошу, всех, будьте на чеку! Хватит с нас и Васи Купченко…

При этих словах ефрейтор Семеняк вопросительно взглянул на Лейлу и, прочитав на лице девушки ответ, глубоко вздохнул. Значит, уже есть потери… Вот ведь судьба. А как чувствовал. Хотел поменяться с Купченко, но после того, как Корнеев заговорил с Малышевым на повышенных тонах, не рискнул. Как опытный боец, Степаныч понимал, что совсем не дело, когда подчиненные начинают улучшать по своему разумению решение уже принятое командиром…

— Ваша конечная задача, — продолжал тем временем майор. — Скрытно выйти к лесному аэродрому не позже пяти пятидесяти… Крайний срок — шесть ровно. А дальше, будете действовать по ситуации. В зависимости от того, как сложатся дела.

— Есть…

— Ровно в пять, мы выйдем в эфир, тем самым давая операции "Прикрытие" вступить в завершающую фазу. Часы у немцев начнут обратный отсчет времени до подлета наших бомбардировщиков. А взрыв фугаса, в непосредственной близости от стен монастыря, на что я очень надеюсь, заставит их запаниковать и начать эвакуацию груза, не дожидаясь поимки вражеских диверсантов. Но в то же время, неопределенность ситуации, не позволит фрицам снять людей с оцепления для усиления группы сопровождения. И вот в этом наш с вами шанс, товарищи. Мы должны захватить спецгруз по пути его следования на аэродром, или — в крайнем случае, после погрузки на борт транспортного самолета…

На востоке громыхало, но как-то тихо, деликатно. Словно не нарочно. Так гремит посудой жена, не желая потревожить отдых мужа, но боясь не успеть приготовить завтрак к его пробуждению, — то слишком быстро кладя в тарелку ложку, то — задевая половником кастрюлю. И грохот этот был не тревожным, не страшным, а привычным и, даже, уютным…

Солнце еще не взошло, но лес уже оживал, готовился к следующему дню. Разноголосые птицы, одна за другой, прочищали горло и звонко докладывали на утренней поверке о своей готовности.

— Видишь вон ту сосну, со сломанной верхушкой? — указал Малышев Кузьмичу ориентир на противоположной стороне поля.

— Группу сосен вижу, — старшина присмотрелся в указанном направлении. — Обломанную верхушку — нет… Мои глаза, командир, уже твоим не ровня. Но ты не сомневайся, найду. Вблизи уж точно не проморгаю…

— Добро. Встречаемся через час. Я пройду твоим вчерашним маршрутом, может, еще чего увижу, а ты, Кузьмич — дуй в обход. Погляди: что у них на той стороне припрятано.

Старшина взглянул на часы, кивнул и скрылся. Проделав это так ловко, что глядя вслед, бесшумно растворившейся в лесу человеческой фигуре, Малышеву невольно подумалось о леших и призраках. О "Призраках" — как раз, кстати… Капитан, мотнул головой, прогоняя наваждение, передвинул удобнее ножны и двинулся в противоположном направлении. При этом сноровкой Андрей ни в чем не уступал опытному таежному охотнику.

Примерно зная, что и где ему следует искать, капитан не столько глядел себе под ноги, сколько высматривал между деревьями силуэт самолета. И вскоре, стоя метрах в двухстах от места ночлега, Малышев, разглядывая "упитанный" фюзеляж трехмоторного транспортного Ю-52, мог только удивляться: как немцы умудрились затолкать такую тушку в лес? Не иначе, на руках закатывали, а потом — еще и деревья обратно понатыкивали. Ведь у "Тетушки Ю" не меньше тридцати метров в крыльях, — а такую прореху никакой маскировочной сетью не прикроешь. Плешь все равно с воздуха заметная останется… Опытный летчик обязательно увидит и отметит в рапорте…

К тайной стоянке капитан вышел как раз вовремя. Отсыпавшийся ночью, летчик пришел сменить отдежурившего напарника. Ничего не опасаясь и не глядя по сторонам, он быстро взбежал по ступеням приставной лестнице и нырнул внутрь железного чрева.

— Лейтенант Гумбольдт, подъем! Вставай, соня! — заорал он уже внутри. — Обед проспишь!

— Как обед?! — не понял шутки, очевидно, все же задремавший под утро в кресле, пилот. — Почему обед? Ты же должен был меня еще утром сменить.

— Гюнтер, я пытался это сделать… — продолжал розыгрыш товарищ. — Но не смог тебя разбудить…

— Иди ты в задницу, Дитрих! — наконец-то разобрался со временем суток отдежуривший летчик. — Вечно ты со своими дурацкими шутками… Никак не поумнеешь…

— Так ведь скучно, Гюнтер. Ни кафе, ни пива, ни музыки, ни женщин. Сидим тут, как партизаны…