Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер

— Ты забываешь, что ханша и ее старая крыса знают все. Они найдут вас. А все-таки любопытно, как она хватится своего рыжебородого, и хан показал, как Афина будет искать беглеца. — Хорошо же, собирайтесь в путь, через полчаса я приду за вами.

Глава XI

Охота и смерть хана

Вернувшись к себе, мы переоделись в дорожное платье, взяли с собой съестные припасы и охотничьи ножи, чтобы было чем защищаться в случае, если хан замыслит убить нас. Смех хана еще звенел у нас в ушах — то был недобрый смех. Хан не внушал нам доверия.

— Однако ему же хочется избавиться от нас, — сказал я.

— Живые всегда могут вернуться, — возразил Лео.

— Афина думает иначе.

— Но и она угрожала нам смертью.

— Это стыд и страсть ослепили ее.

Мы замолчали. Скрипнула дверь, и, кутаясь в большой плащ, вошел хан.

— Идемте, — сказал он. — Зачем вы берете с собой оружие? Ведь вы не на охоту идете!

— Но, возможно, на нас будут охотиться, — заметил я.

— В таком случае вам лучше оставаться здесь и ждать, когда ханша откроет клетку и выпустит вас.

— Не думаю, что это произойдет, — отвечал я, и мы последовали за ханом.

Мы прошли веранду, внутренний двор, сад и потайной калиткой, ключ от которой был у Рассена, вышли из дворца. Когда мы проходили мимо псарни, собаки почуяли нас и бешено залаяли. Я вздрогнул, опасаясь, что они разбудят стражу, но хан подошел к собакам и успокоил их. Они узнали его и замолчали. Хан велел нам спрятаться в тени арки и ушел. Мы опять заподозрили, не пошел ли он за убийцами, но скоро услышали топот копыт и увидели хана, ведущего под уздцы лошадей, которых нам дала Афина. Он сам оседлал их, велел нам, чтобы нас не узнали, хорошенько закутаться в плащи и следовать за ним. Мы ехали окраиной города, пользовавшейся дурной славой. Кое-где нам попадались подкутившие люди и «ночные бабочки», откидывавшие при нашем приближении свои покрывала. Мы спустились к реке, и так как мосты охранялись стражей, а мы избегали ее, то хан указал нам большую лодку, на которой мы могли переправиться вместе с лошадьми.

Едва мы успели отъехать от берега, как хан закричал нам вслед:

— Ступайте, проклятые странники! Молите Горного Духа, чтобы старая крыса и его племянница, твоя возлюбленная, рыжебородый, не увидели вас в свое волшебное стекло, а то мы можем опять встретиться.

Быстрое течение подхватило нашу лодку и вынесло на середину реки.

— Спешите, спешите! — кричал хан. — Смерть гонится за вами по пятам!

— Не лучше ли нам причалить к берегу и убить этого злого человека? — сказал Лео.

Он говорил по-английски, но сумасшедший хан чутьем догадался о значении его слов и, крикнув, что мы опоздали, пустился бежать так, что только плащ его развевался.

С трудом добрались мы до противоположного берега, высадились, сели верхом и поехали, направляясь к горе, над которой поднимался столб освещенного пламенем дыма. Пришлось ехать по полям, и сначала мы подвигались медленно. Наконец мы выехали на дорогу. Луна спряталась за тучи, и стало так темно, что мы спешились и повели лошадей под уздцы, позволяя им пощипать траву. Но вот занялась заря и окрасила в пурпур снежные вершины гор. Ночь прошла, и на сердце стало веселее. Ненавистный город остался за нами. Мы ушли от прекрасной, страстной ханши, старого шамана и сумасшедшего хана, этого деспота-мученика, злобного чудовища и труса. Перед нами поднимались огненный светоч и снежная вершина таинственной горы, которую мы искали столько лет. Наконец-то мы разгадаем загадку или умрем. Бодро шли мы вперед навстречу своей судьбе.

Мы ехали мимо полей и деревень. Поселяне бросали работу и смотрели нам вслед. Женщины брали на руки детей и убегали при нашем приближении. Нас принимали за придворных вельмож и пугались. Очевидно, народ много терпел от этих притеснителей. Между тем мы приблизились к вулкану. Дорога шла в гору. Не имея возможности орошать эту местность, крестьяне, обрабатывая поля, надеялись здесь только на дожди. Но лето стояло сухое, и рожь высохла раньше, чем успела заколоситься. Уныло бродили бедняки-землепашцы по своим нивам. Увидев нас, они узнали в нас чужеземцев, которые, как они думали, принесли им засуху, и стали преследовать нас, требуя, чтобы мы послали дождь. Женщины и дети падали перед нами на колени и с мольбою указывали нам на гору, на ярко-синее безоблачное небо. Однажды толпа чуть не преградила нам путь, и мы прорвались только благодаря скорости своих лошадей. Чем дальше ехали мы, тем бесплоднее становилась местность, тем реже встречались люди. А дальше только изредка стали попадаться стада. Должно быть, мы достигли границы территории хана. На рубеже Калуна возвышалось несколько каменных башен, но гарнизона в них не было. Вероятно, форты эти были выстроены в древние времена. К вечеру мы дали отдохнуть лошадям, надеясь, лишь только выглянет луна, пуститься в дальнейший путь. Медлить было нельзя: Афина, наверно, уже заметила наше отсутствие и выслала за нами погоню. Пока мы ели, лошади наши паслись поблизости. Одна из них начала валяться на земле, как это делают животные, и я заметил, что ее подковы окрашены в красный цвет. Думая, что животное порезало ногу, я подошел поближе. Действительно, копыто и стрелка ноги лошади были окрашены каким-то составом крови с мускусом или другим пахнущим веществом. Точно так же окрашены оказались и копыта другой лошади. У меня мелькнула страшная мысль, что хан нарочно велел смазать копыта наших лошадей пахучей смесью, чтобы собаки могли выследить нас. Мы поспешили оседлать своих скакунов, как вдруг вдали послышался лай собак.

— «Собаки смерти»! — воскликнул Лео, бледнея.

— Да, наш друг хан собирается охотиться на нас, — отвечал я. — Недаром он смеялся!

— Что нам делать? — спросил Лео. — Не лучше ли бросить лошадей?

— Мы это сделаем в случае крайности. До горы еще несколько миль. Пешком нам никак не добраться.

Мы поскакали во весь опор. Я оглянулся и в прозрачном вечернем воздухе увидел на равнине всадника и свору собак. Это был Рассен. Все было против нас. Но нам не раз случалось быть на краю смерти, и все же судьба спасала нас. Может быть, и на этот раз откуда-нибудь подоспеет помощь. До гор осталось мили три. Когда стемнело и луна спряталась за горы, собаки стали настигать нас: тьма не мешала им, мы же должны были ехать тише, чтобы лошади не споткнулись и не поломали ноги. Но вот над горой, во второй раз за время нашего пребывания в Калуне, засиял свет, должно быть, вследствие отражения снегов, какой-то мягкий, фосфорический. Почва была неровная, вся изрытая сурками, и если бы не это неожиданное освещение, хан давно настиг бы нас. Так неожиданно пришла нам помощь с горы. Когда из-за гор выплыла луна, огненный сноп погас, как по волшебству, и над вершиной вулкана по-прежнему стоял только столб красноватого дыма.

Собаки лаяли все ближе и ближе. В тишине ночи стоял адский шум их голосов. Я вспомнил свору, которая мчалась в ночь нашего приезда за несчастным вельможей, навлекшим на себя гнев хана, вспомнил мчавшегося впереди других пса с красной пастью и белыми, как слоновая кость, клыками. Вот и теперь можно различить лай этого рыжего с черным ухом пса, любимца Рассена, но всего в полмили от нас.

Бешеная скачка продолжалась часа два, но эти часы казались вечностью. До горы еще далеко, а лошади наши устали. Часть собак отстала, но зато наиболее упорные неслись всего в трехстах ярдах от нас. За ними следовал хан. Учуяв близость врага, лошади наши задрожали и напрягли последние силы. Бедные животные понимали, что им грозит смерть. Мало-помалу свора нагоняла нас. Тогда мы с Лео спешились, спрятались в кустах. Оставленные нами лошади помчались дальше, собаки продолжали преследовать их и промчались мимо. Но хан заметил наш маневр и пытался отозвать собак. Разъяренные псы, чуя добычу, не хотели вернуться. Мы с Лео воспользовались этой отсрочкой и побежали к реке. Там мы надеялись найти спасение, бросившись в воду, чтобы собаки потеряли наш след. Я уже немолод, а потому умолял Лео бежать, не обращая на меня внимания. Но тщетно.