Слепой охотник (СИ) - Каршева Ульяна

— Нельзя, нельзя, Володя! Он сейчас сам встанет!

— Ты с ума сошёл?! Как он встанет?! — сорванным голосом кричал парнишка. — Он не может вставать, ты что — не понял, что ли?!

— Заткнись! — рявкнул Женя, не выдержав и отметив, что от подъезда к ним бегут все ребята — Григорий впереди. — Как он встанет?! Да просто! Как сейчас коляску опрокинул, так и встанет! Не мешай ему только!

Ирина пыталась что-то сказать, но слов не находила. Да и какие слова, если на глазах парнишки происходило то, что принято считать чудом — и чему он, естественно, не верил. Хотя, обычно обездвиженный и не реагирующий на какие-то раздражители, брат сейчас сам, без усилий кого-то со стороны, двигался так, что страшно было на это зрелище смотреть.

Подбежал Григорий, упал на колени, ощерясь в радостной ухмылке, и жёстко прижал плечи Леонида к земле, не давая ему разбить лицо, и так исцарапанное, о корни деревьев. Володя было снова попытался выдраться из рук Жени, но застыл, услышав:

— Лёнька, Лёнька же! Успокаивайся давай!

Наконец Григорий помог Леониду сесть и обернулся к Жене.

— Отпускай братишку. Теперь можно.

Володя кинулся к брату, схватил его за руку, жадно глядя в его лицо и словно боясь: а вдруг пропадёт? И беспомощно спросил:

— Лёнь, а ты… Ты вернулся? — И оглянулся на кучу народа над ними, сжался — даже метнул взгляд на ломик, валявшийся теперь слишком далеко. По-детски толстогубый рот дрогнул в нерешительном вопросе: — А вы кто, вообще?

— А мы те, — самодовольно сказал Ярослав, — к которым и ты относишься.

После этой высокопарной фразы было решено устроить военный совет.

На скамейку под деревьями усадили усталого, тяжело дышащего Леонида, с которого постряхивали пыль и мелкий мусор; с обеих сторон к нему подсели Змей и Ирина. Пока разговаривали, пока строили планы на дальнейшее, оба «лечили» Леонида, «подкармливая» его своей силой — Ирина руководила Ярославом.

Военный совет начался знакомством новичков с обстановкой в городе и расстановкой сил. Володе сообщили, что он человек, владеющий силой и что его внутренняя сущность — чайка.

Затем Ярослав спросил у него:

— Вчера-позавчера к вам в гости кто-то из старших приезжал?

— Откуда вы знаете? Деда приезжал, — растерянно отозвался Володя. — Но он…

— Он пропал, да? — Змей и спрашивал, и одновременно отвечал на собственные вопросы. Кажется, именно эта бесцеремонность заставляла Володю верить в происходящее. — Он говорил, что ему нужно на срочную и важную встречу?

— Да, он сказал, что приедет чуть позже, переночует, а потом снова уедет — домой. Мы ждали-ждали, а он так и не пришёл, — вздохнул Володя. — Звонили ещё. Долго. У него мобильный есть. Не отзывался.

— Володя, — вмешался Женя. — А ты не помнишь, дед оставил дома свою трость или ушёл с нею?

— Ушёл с ней. — Парнишка помолчал, а потом вдруг заулыбался и сказал: — А я немного про силу знаю. Видел передачу одну, попробовал, как они, делать. У меня получилось!

Он не хвалился, а просто радовался тому, что есть люди, которым он мог рассказать о своих странных открытиях и умениях и которые не посмеются над ним.

Женя старался помалкивать, хотя разок вырвалось о трости — больно уж его этот вопрос занимал, где они и что собой представляют. Но что-то настроение у него резко упало, как он посмотрел на эту радостную улыбку Володи. А если старшие, вернувшись, закроют эту силу? Что тогда? И смогут ли простить юные волхвы своим старикам неверие в то, что они сумеют правильно распорядиться своей силой?

Порешили так. Володя и Григорий с Никитой, которые прихватят инвалидную коляску, провожают Леонида домой. Тот дома переодевается, чтобы быть в полной боевой готовности. Остальные дожидаются у подъезда. Как только Леонид будет готов к путешествию по городу, они срываются с места и едут выручать третьего хранителя — девушку Владу, которая сейчас находится в больнице.

— А вот интересно, — задумчиво сказала Ирина, глядя, как хранители заходят в подъезд — Володя чуть не вприпрыжку за ними. — А вдруг рядом с девушкой окажется её брат или сестра? Возьмём и их с собой?

— Будем смотреть по ситуации, — откликнулся Красимир. — Нам бы ещё надо разработать план, как попасть в больницу, как дойти до её палаты и как её оттуда вытащить.

— А если не вытаскивать? — предложил Ярослав. — А если попробовать в её палату провести втихаря Женю — и пусть он там рисует себе? Мне кажется, так лучше.

— Ну, лучше не лучше, — вздохнул Макс. — Только как ты себе это представляешь? Ну, как добраться до палаты и так далее? Там же столько коридоров, и в каждом из них сидит дежурная медсестра!

— Влезть в окно? — рассеянно предложил Красимир. И невольно улыбнулся: наверное, представил, как это будет выглядеть.

— А вы там бывали? — спросил Женя у него и Ярослава. — Как вообще туда входить — знаете? Какой этаж? Надеюсь на первый.

— Нет, не первый, — покачал головой Красимир. — Третий. Но рядом с окном проходит газопроводная труба. По ней забраться нетрудно.

— Ага, — скептически сказала Ирина. — Особенно днём. Самое то — на глазах у всех залезть в чужую палату! Да тут кто угодно сразу начнёт вызывать полицию! Нет, про окна забудьте. Придумайте что-то полегче в исполнении и безопасней.

Вернувшиеся ребята выглядели довольными. Леонид хоть иной раз и пошатывался, но выглядел неплохо, и взгляд был твёрд. На младшего брата он почти не был похож: оказался гораздо темней, а с Григорием стоял почти вровень. Из-за чего худоба сразу бросалась в глаза. И тут, глядя на хранителей, Женя додумался до вопроса:

— Григорий, ты сразу узнал его. Но как?

— Могу и я ответить, — сказал Леонид. — Кажется, у всех хранителей после снятия печати пробуждается давняя память. Как только Гриша появился у меня перед глазами, наши старые личности мгновенно узнали друг друга.

— Что обсуждаем? — с любопытством спросил Григорий.

— Да вот… Не знаем, как добраться до Влады. Думаем, как провести к ней Женю.

— А что думать-то? — удивился Григорий. — Мы с Леонидом проводим его к ней — вот и вся недолга.

— Не совсем понял, как это, но ты говоришь уверенно, — заметил Женя.

— Да чего понимать? Ты пойдёшь между нами — и тебя никто не увидит.

Женя поднял брови, но переспрашивать не стал. В деле посмотрит, что именно произойдёт.

20

На этот раз Ирине пришлось сесть рядом с ним. Младший брат Леонида хоть и волновался за старшего, но почему-то решил остаться с Ярославом и Красимиром. Раздумывая обо всём этом, Женя пришёл к выводу, что пацан инстинктивно чует своих. Ещё стало заметно, что Ирина разительно изменилась. Теперь это была не покорная, смирившаяся с ударами судьбы девушка. Рядом с ним сидела молодая женщина, довольно жёсткая и уверенная в себе. Когда стало ясно, что ей придётся сидеть с ним бок о бок, Женя слегка поправил, пока она не видела, верхнее зеркальце. В дороге, время от времени поднимая глаза, он заметил несколько острых, оценивающих взглядов Ирины на него.

Дошло не сразу. Но дошло. Эта, нынешняя, Ирина оценивает его с общей точки зрения одной и той же личности, жившей когда-то и живущей сейчас. И, кажется, прежняя оценивает его довольно скептично. Если вспомнить слова Григория, её старшего брата, тому есть причина. Перед приходом волхвов за рукописями его, «поломанного медведем» и явно с проблемами позвоночника, родные усаживали так, что подневольные гости думали: охотник возомнил о себе. Впрочем, так оно и было — понимал теперь Женя. Возомнил. Поскольку не пожелал, чтобы его видели жалким и сломленным. А потому терпел боль, но из последних сил сидел прямо. Надменный. Обуянный гордыней — как тогда решили волхвы, промолчав о том. Таким его запомнила прежняя Рада. Таким его вспомнила нынешняя Ирина.

«И сейчас милостыни просить не буду, — угрюмо думал Женя, глядя вперёд и жёстко сосредоточившись на дороге. — Помогать им буду, но… И пусть там Григорий что хочет говорит, чтоб не дурили… Если она не поверила раз…»