Свирепая справедливость - Смит Уилбур

Джилли О'Шоннеси почувствовал легкое, этакое электрическое покалывание в спине, а это ощущение никогда не подводило его – никогда. Он посмотрел на свои дешевые японские часы: почти четыре, над холмами, серыми и холодно-зелеными, сгущаются вечерние сумерки. Подняв голову, он заметил на дороге движение.

С холма по дороге спускалась машина, она прошла поворот и поехала к мосту. Маленький черный фургон. Вот он исчез за стеной. Джилли О'Шоннеси, не особенно беспокоясь, ждал его появления. Его по-прежнему тревожили эти два телефонных звонка. Он пытался понять, зачем они нужны, почему Калиф заставил его рисковать.

Маленькая черная машина миновала мост и свернула на дорогу, ведущую к Старому Поместью, но видно было плохо, и Джилли сумел различить за ветровым стеклом, по которому скользили дворники, только очертания двух голов.

Машина затормозила и поползла немногим быстрее пешехода. Джилли инстинктивно выпрямился, неожиданно насторожившись и внимательно всматриваясь в щель. Он увидел бледные пятна повернутых в его сторону лиц. Машина пошла еще медленнее. Ближайшее боковое окно было чуть опущено, и Джилли впервые ясно разглядел салон машины, увидел форменную фуражку и серебряный блеск кокарды над белым лицом. По спине Джилли снова пробежало электрическое покалывание, и вдруг стало трудно дышать.

Машина свернула за угол стены, и он услышал, что она пошла быстрее.

Джилли О'Шоннеси круто развернулся, взметнув полы просторной накидки, и побежал к дому. В этот миг, когда пришла пора действовать, он вновь обрел хладнокровие, уверенность в себе и спокойствие.

В кухне было пусто. Он пересек ее в несколько скачков и рывком распахнул дверь в соседнюю комнату.

Врач работал у постели. Он гневно сказал:

– Я велел стучать.

Они уже спорили об этом. У доктора сохранились причудливые воспоминания о врачебной этике. Ради денег, в которых отчаянно нуждался, он мог изуродовать ребенка ампутацией, но яростно протестовал, заметив, что Джилли О'Шоннеси стал задерживаться и с вожделением глазеть на полувзрослое тело, когда врач раздевал девочку для мытья, лечения и отправления естественных потребностей.

Смуглый ирландец попробовал подавить этот бунт, но встретил на редкость упорное сопротивление и потому отказался от извращенного удовольствия и заходил во внутреннюю комнату, только когда его звали.

Сейчас девочка лежала лицом вниз на грязных простынях, светлые волосы перепачкались и спутались. Борьба врача за чистоту была такой же неэффективной, как и его хирургия.

Инфекция и наркотики обессилили девочку, на ее спине отчетливо выделялся каждый позвонок, обнаженные ягодицы казались трогательно уязвимыми, тощими и бледными.

Врач прикрыл ее простыней по плечи и повернулся в попытке защитить девочку. Нелепый жест, если посмотреть на грязную повязку на ее левой руке... Джилли О'Шоннеси яростно выкрикнул:

– Уходим!

– Ее нельзя сейчас трогать, – возразил врач. – Она серьезно больна.

– Одевайся, – мрачно согласился Джилли. – Придется ее оставить. – Он пошарил под накидкой и извлек пистолет. Взвел курок и шагнул к постели. Врач схватил его за руку, но Джилли легко оттолкнул его, отбросив к стене.

– Ты прав, сейчас она нам мешает, – он приставил ствол пистолета к затылку девочки.

– Нет, – закричал врач. – Не делай этого. Возьмем ее с собой.

– Уходим, как только стемнеет. – Джилли отступил и разрядил пистолет. – К тому времени будь готов, – предупредил он.

Два вертолета летели почти рядом, второй чуть сзади и выше. Под ними свинцовой простыней с полосками белой пены лежал пролив Святого Георга.

В Карнарвоне они перезаправились и, покинув берег Уэльса, набрали скорость, но ночь обгоняла их, и Питер Страйд, нервничая, каждые несколько секунд поглядывал на часы.

Предстояло преодолеть всего девяносто миль открытой воды, но Питеру они показались Атлантическим океаном. Рядом с ним на скамье, тянувшейся вдоль всего салона, сидел Колин с погасшей сигарой в углу рта – на стене за кабиной пилота горела надпись: «Не курить». Остальные бойцы «Тора», как обычно, полностью расслабились: некоторые лежали на полу, используя в качестве подушек свое оборудование, другие легли на скамью.

Только Питер Страйд был на взводе, словно его кровь была перенасыщена нервной энергией. Он снова встал и посмотрел в перплексовое окно, измеряя количество дневного света, пытаясь сквозь толстый облачный покров определить высоту и положение солнца.

– Спокойней, – посоветовал ему Колин, когда он снова сел. – Заработаешь язву.

– Колин, нужно определиться с приоритетами при штурме. – Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть шум ветра и мотора.

– Никаких приоритетов. У нас только одна цель – забрать Мелиссу-Джейн и обеспечить ее безопасность.

– Пленных для допросов брать не будем?

– Питти, в районе цели мы ударим по всему, что движется, и ударим крепко.

Питер с удовлетворением кивнул.

– Все равно это наемники и ничего не знают о хозяине. Но как же Кингстон Паркер? Ему нужны пленные.

– Кингстон Паркер. – Колин извлек окурок изо рта. – Никогда о таком не слышал. Здесь решения принимает дядя Колин. – Он кривовато, но дружески улыбнулся Питеру, и в этот миг бортинженер вышел из кабины и крикнул:

– Впереди ирландский берег. Через семь минут приземлимся в Эннискерри, сэр.

В Эннискерри было объявлено чрезвычайное положение. Все остальные воздушные суда задержали над аэропортом в режиме ожидания, освобождая место для экстренного приземления вертолетов.

Те с громом появились из низких серых облаков и дождя и сели на площадку у ангаров. Между ними тотчас показалась полицейская машина с горящими мигалками и устремилась к вертолетам. Винты еще не замерли, а два представителя ирландской полиции и один – из отдела земельного инспектора уже поднялись на борт.

– Страйд, – быстро представился Питер, одетый в маскировочный черный костюм «Тора»; у его правого бедра на поясе висел пистолет.

– Генерал, мы получили подтверждение, – сказал инспектор полиции, когда они обменивались рукопожатием. – Местные жители опознали О'Шоннеси на фотографии. Он окопался здесь.

– Узнали, где именно? – спросил Питер.

– Да, сэр. В старом полуразвалившемся здании на краю деревни... – Он знаком подозвал очкастого работника земельного отдела, который прижимал к груди папку. В вертолете не было стола, и карты и фотографии расстелили прямо на полу.

Колин Нобл подозвал бойцов из второго вертолета, и двадцать человек сгрудились вокруг карт.

– Вот это здание. – Землемер синим карандашом начертил кружок.

– Хорошо, – сказал Колин. – У нас хорошие ориентиры – возьмем либо реку, либо дорогу и полетим вдоль них до моста и церкви. Цель – между ними.

– Плана здания или какой-нибудь схемы помещений нет? – спросил один из бойцов.

– Простите, но у нас не было времени искать, – извинился землемер.

– Несколько минут назад местные полицейские доложили, что рассматривали дом из-за каменной стены, но ничего не заметили. Никакого шевеления.

– Они не подходили близко? – встревожился Питер. – Им было строго приказано не приближаться к подозреваемым.

– Проехали мимо по дороге. Один раз. – Инспектор слегка смутился. – Хотели убедиться, что...

– Если это О'Шоннеси, ему нужен только намек и он исчезнет... – Лицо Питера словно окаменело, но глаза гневно сверкали. – Почему эти люди не могут точно выполнять приказы? – Он быстро повернулся к пилоту в желтом спасательном жилете и шлеме со встроенными наушниками и микрофоном.

– Можете доставить нас туда?

Пилот посмотрел в ближайшее окно – по стеклу ударил новый порыв дождя – и ответил:

– Стемнеет минут через десять, а то и раньше, облака очень низкие; мы сели только благодаря маякам аэропорта... – Он заколебался. – С борта цель никак не засечь... дьявол, не знаю... может, лучше полететь утром, как только рассветет?