таки намучился. Наконец, уже выйдя из терпения, он положил
ребенка на большой стол, где тот и катался до тех пор, пока не заснул.
В восемь часов все, погасив лампы, отправились спать.
Когда все уснули, лейтенант и сержант Лонг, пройдя осторожно через
большую залу, вышли в переднюю, где их ожидала миссис Барнетт.
— До завтра,—сказала она лейтенанту.
— До завтра, милэди,— ответил Джаспер Гобсон,—наверное, до завтра.
— А если вы запоздаете?
— Придется нас терпеливо ждать,—сказал лейтенант.—Если мы увидим
огонь и можно будет предположить, что мы приближаемся к какому-
нибудь берегу, например, к Новой Георгии, 66 то мне захочется осмотреть
наше положение днем. Может быть, наше исследование продолжится
целые сутки. Но если мы дойдем до мыса Михаила до полуночи, то завтра
к вечеру будем уже дома. Запаситесь терпением, милэди, и будьте
уверены, что я не рисковал бы так, если бы не видел в этом необходимости.
— Но,—спросила путешественница,—если вы не вернетесь ни завтра, ни послезавтра?
— Значит, нам нельзя было вернуться,—ответил просто лейтенант, отворяя выходную дверь.
Миссис Барнетт вернулась в свою комнату, где ее ожидала Мэдж.
Гобсон и сержант прошли под напором сильнейшего вихря и, еле устояв
на ногах, поддерживая друг друга и упираясь палками с железными наконечниками, пошли между холмами и восточным берегом озера.
Неясный свет сумерек озарял окрестности. Луны не было, и на несколько
часов должна была вскоре наступить полнейшая тьма.
Но ветер и дождь были ужасны! Лейтенант и его спутник надели
высокие сапоги и плотно завернулись в клеенчатые плащи. Они шли
очень скоро, подгоняемые ветром. По временам ветер был так силен, что им приходилось итти гораздо быстрее, чем они желали. Разговаривать
они и не пробовали, так как за ревом бури нельзя было расслышать
ни одного слова.
Лейтенант вовсе не хотел итти все время вдоль берега и подвергаться
натиску урагана, свирепствовавшего у моря еще сильнее.
Он рассчитывал пройти по прямой линии от мыса Батурст до мыса
Михаила, для чего захватил с собою карманный компас. По его расчету, они могли быть у цели к тому времени, когда сумерки прекратятся и наступит
полнейшая тьма.
Гобсон и Лонг подвигались, сгибаясь и опираясь изо всей силы на
палки. Пока они шли по восточному берегу озера, они не особенно
страдали от урагана, так как были защищены от него высокими холмами, и на расстоянии четырех миль терпели гораздо меньше неудобств, чем предполагали.
Достигнув южной опушки леска, за которой начиналась равнина без
единого холма и дерева, они невольно остановились. До мыса Михаила
оставалось еще шесть миль.
— Теперь будет трудновато!—крикнул лейтенант на ухо Лонгу.
— Да, нам теперь не поздоровится от ветра и дождя,—ответил
сержант.
— Боюсь, что дело не обойдется и без града,—заметил лейтенант.
— Все же это будет менее опасно, чем картечь,—сказал сержант,—
а ведь нам с вами пришлось ее испытать. Итак, смело вперед!
— Вперед, сержант!
Было десять часов вечера. Последние отблески сумерек начинали потухать, как бы утопая в тумане. Лейтенант высек огня, справился с компасом
и, закутавшись как можно плотнее, смело отправился, в сопровождении
сержанта, на открытое, незащищенное пространство.
В первую минуту они не могли устоять, и оба упали, но тотчас, вскочив и держась друг за друга, пошли вперед, сгорбившись и пошатываясь, как старики.
Этот ошеломляющий ураган представлял все же великолепное зрелище.
Громадные полосы разорванных облаков напоминали лохмотья, тянувшиеся
до самой земли. Целые тучи песку и земли взлетали, кружась
в воздухе, а по осаждавшимся на губах крупинкам соли лейтенант понял, что ветер доносил до них воду из находившегося в расстоянии двух—трех
миль океана.
Иногда, когда буря немного затихала, путники приостанавливались
и, проверив направление, снова пускались в путь.
К ночи буря еще больше усилилась. Воздух и вода, соединившись, образовали род смерча, который налетает иногда с такой силой, что вырывает
с корнем деревья и опрокидывает целые здания. По временам
казалось, что весь океан, поднятый со дна, ринется через остров.
Гобсон не мог понять, как могла льдина выдерживать такой натиск
и не развалиться на куски? Вдруг шедший впереди сержант остановил
его словами:
— Стойте, господин лейтенант!
— Почему?
— Там впереди море!
— Как море? Но ведь мы егце не пришли к юго-западному берегу.
— Посмотрите сами.
Действительно, в нескольких шагах виднелась вода, с ревом ударявшаяся
о землю.
Джаспер Гобсон высек опять огня и внимательно справился с компасом.
— Нет, это не море,—сказал он,— оно должно быть левее. Мы еще
не прошли леса, отделяющего нас от мыса Михаила.
— Но, в таком случае...
— Это лишь трещина,—прокричал лейтенант на ухо Лонгу. — Ее
надо обойти!
И они отправились снова к югу. Они знали, что подвергались громадной
опасности, так как могли быть отрезаны и унесены оторвавшейся
льдиной, но, ни минуты не задумываясь, продолжали итти вперед.
Сколько тревожных мыслей пробегало в это время в голове лейтенанта!
Быть может, льдина не выдержит до зимы и распадется в скором
времени? Что ожидало тогда несчастных обитателей форта?
Оба отважные человека продолжали исполнять свой долг и, борясь
с ураганом, неутомимо шли вперед. Наконец, они пришли к опушке леса, за которым находился мыс Михаила. Чтобы достигнуть скорее берега, надо было пройти через весь лес, погруженный теперь в непроглядную
темноту. Кругом их с треском нагибались деревья, хлеща их ветвями
по лицу, на каждом шагу приходилось спотыкаться о пни, которых
в темноте не было видно, не говоря уже об опасности быть задавленными
падающими деревьями. Но ничто не могло остановить отважных путников, которые продолжали итти, держась за руки и руководясь шумом
морского прибоя. Так достигли они, наконец, противоположной
опушки леса.
Вдруг страшный вихрь отбросил их в разные стороны.
— Сержант, где вы?—закричал изо всей силы лейтенант.
— Здесь!—прокричал Лонг.
Они старались доползти друг до друга, но долго не могли сдвинуться
с места.
Наконец, после больших усилий, им удалось добраться до одного
и того же места. Чтобы не подвергаться новым случайностям, они привязали
друг друга к поясу и доползли таким образом до небольшой, покрытой
елями возвышенности. Здесь они вырыли небольшую яму, в которую
и влезли, совершенно разбитые и измученные.
Было около половины двенадцатого ночи.
Путники пролежали несколько минут молча. Им страшно хотелось
спать, но они превозмогли дремоту и подкрепили силы несколькими глотками
взятой с собою сержантом водки.
— Лишь бы выдержали деревья,—сказал лейтенант.
— И лишь бы мы не провалились вместе с нашей ямой,— прибавил
сержант.
— Но уж раз мы сюда пришли,—заметил лейтенант,—и находимся
в нескольких шагах от мыса Михаила, то мы должны хорошенько все
осмотреть. Знаете, Лонг, у меня есть основание думать, что мы недалеко
от земли...
С того места, где находились путешественники, можно было видеть
две трети южного горизонта, но для этого надо было ожидать рассвета, теперь же все было погружено в полную темноту.
Лейтенант не раз рассказывал Полине Барнетт, что рыболовы нередко
доезжают до Новой Георгии, где раскинуто много поселений. Обитатели
этих поселений промышляют мамонтовыми клыками, которые
находят здесь в громадном количестве. Немного ниже находится Ново-
Архангельск. В нем сосредоточено управление всем архипелагом Алеутских
островов. Это главное селение Русской Америки, хотя охотники
