Приключения 1976 - Наумов Николай

Жмудис машинально посмотрел на часы. «Четыре минуты», — отметил он про себя и негромко сказал:

— Иван Петрович, Крутис еще в тридцать первом году служил в садовниках у здешнего прелата Витольда. Неудивительно, что прелат сделал его связным. Но, скажу откровенно, попадись он нам — взяли бы не раздумывая. Многовато уж больно за ним всего…

Озеров недоверчиво покачал головой.

— Знаешь, Пятрас, ну возьми мы его, а как бы потом вышли на Скочинского? А Крутис сам нас привел к нему. И когда они встретились на заброшенном хуторе, я впервые подумал: ох, не так уж он прост.

— Пароход, — порывисто указал Жмудис.

Действительно, к пристани медленно, будто нехотя, приближалось крохотное обшарпанное суденышко. Озеров пристально разглядывал палубу.

— Смотри, вон молодой блондин в бежевой накидке с пелериной и саквояжем. Скочинский, — негромко сказал он Жмудису.

— О, а ведь он недурен, этот поляк, — пошутил Жмудис.

— Что-то я не вижу ни Крутиса, ни Бутейкиса, — задумчиво отвечал Озеров.

— Может, сошли в Алитусе?

— Нам бы сообщили, — возразил Озеров, — черт возьми, где же Бутейкис?

— Иван Петрович! Времени на размышления нет. Бутейкис вас сам отыщет, а Крутису от него деваться некуда. Волноваться раньше времени не стоит. Займемся Скочинским. Иначе вильнет хвостом — и был таков.

Скочинский, сойдя с парохода, немного побродил по узким улочкам старого города, вышел к кафедральному собору, обошел его, затем направился к центру. Вел он себя уверенно, будто знал город наизусть. На одной из улиц, прилегающих к Лайсвес-аллее, Скочинский скрылся за дверью ювелирной мастерской.

— Вот так номер! — удивленно присвистнул Жмудис.

— Что такое? — мрачно переспросил Озеров, размышляя о том, куда же мог подеваться Бутейкис.

— Ай да ювелир! — как бы про себя проговорил Пятрас.

— Товарищ Жмудис, зайди в помещение, посмотри, что и как. А я пока осмотрюсь.

Мастерская была больше похожа на магазин. Несколько посетителей склонились над прилавком. Рядом, прислонившись спиной к стеклянному шкафу и безразличным взглядом охватывая большой зал, стоял маленький лысый человечек. За конторкой восседала дородная, ярко накрашенная блондинка.

Жмудис здесь был не впервые и сразу же узнал хозяина, Якоба Штольца. Скосив глаза, Пятрас увидел справа у столика Скочинского. Тот рылся в саквояже. Достав какую-то бумагу, захлопнул саквояж и направился к конторке.

— Я попрошу заведующего, — обратился он по-литовски к блондинке.

Женщина кивком указала на Штольца. Скочинский подошел к нему и подал бумагу. Штольц пробежал ее глазами, окинул быстрым взглядом гостя, любезно улыбнулся:

— Ваш заказ, конечно, уже готов, прошу вас пройти со мною: — Он впился взглядом в лица посетителей и самодовольно произнес: — Фирма «Якоб Штольц» любой заказ всегда выполняет точно.

И они скрылись за тяжелой портьерой.

Пятрас отыскал Озерова на скамейке напротив мастерской и доложил обстановку.

— Тут наверняка явочная квартира, — заключил он.

— Что собой представляет Штольц? — спросил Озеров.

— Я его знаю давно, за деньги родного брата продаст. Так что ничего удивительного, если он и нами торгует оптом и в розницу.

— А я тут осмотрел ближайшие дворы, — сказал Озеров. — Проходов нигде нет. Двор мастерской изолирован, так что выйти Скочинский может только на улицу. И еще: никто за ним до Штольца не шел.

— Теперь они никуда от нас не денутся, Иван Петрович. Давно у меня к этому ювелиру кое-какие счеты имеются. Но я и подумать не мог, будто он занимается не только спекуляцией, но и политикой.

— Знаешь, пока есть время, давай зайдем в бар, вон в тот, напротив мастерской, — предложил Озеров, — что-то живот подтянуло. А то когда еще сможем перекусить. — Он взглянул на Жмудиса. — А Бутейкис, наверное, сел на хвост Крутиса. Только где тот свернул?

В небольшом баре было людно и шумно. Пахло пивом, жареным мясом, луком. Озеров занял свободный столик у окна, чтобы видеть дверь мастерской, а Жмудис заказал еду.

— Мы тоже за эти месяцы раскрыли и обезвредили несколько групп и различных «центров», — пояснил Пятрас. — Занимались они террористическими актами. Ну ладно, разные там группки мы разгромили — и было их немало. Немало! А вот если бы попасть на одну мощную группировку. Вдруг «Центр Освобождения» ею и окажется? И мы его разом, а?

Неожиданно трапезу пришлось прервать. Из мастерской в реглане и широкополой фетровой шляпе вышел Штольц, вслед за ним Скочинский.

Озеров и Жмудис на почтительном расстоянии последовали за ними.

Небо хмурилось, пошел мелкий дождь. Еще не было и шести, но сумерки уже спускались на землю, окутывая ее пеленой тумана.

На небольшой площади, под крутым обрывом горы, куда сходилось несколько узеньких улиц, Штольц со своим спутником повернул направо в глухой переулок.

— Вы знаете, куда они вошли? — остановившись на углу, спросил Жмудис. Озеров пожал плечами.

— Представления не имею.

— Это дом отставного полковника Плутайтиса.

— А точнее, — спросил Озеров, — кто он?

— После реорганизации Литовской армии и создания национальных частей, подчиненных советскому командованию, такие люди, как Плутайтис, оказались не у дел. Но, конечно, ему не хочется быть живой мумией. Вот полковник и ищет приключений в подпольных организациях, везде, где мечтают о свержении народной власти. И в тех, где ждут нападения Гитлера на Россию, хотят установить у нас фашистский режим… Иван Петрович, постойте здесь, а я повидаюсь с одним человеком. Попытаюсь узнать, что будет происходить в особняке полковника.

Поджидая Жмудиса, Озеров перебежал на противоположную сторону улицы, прошелся мимо особняка Плутайтиса, осмотрел соседние дворы и арки. Он уже хотел было вернуться назад, как вдруг из боковой калитки появился Жмудис. Не обращая никакого внимания на Озерова, быстро зашагал в сторону площади, то и дело оглядываясь. Вскоре через ту же калитку в металлической ограде выскочил высоченный мужчина. Он заторопился следом за Жмудисом, нервно размахивая стеком, зажатым в правой руке. Ничего не понимая, капитан пошел за ними.

Так прошли они два небольших квартала. На очередном перекрестке Жмудис немного постоял, а потом сразу скрылся за углом. Туда же мгновенно устремился и незнакомец. Вскоре и Озерову представился небольшой переулок. В нем не было ни души. Удивленный, Озеров нерешительно потоптался на месте и, настороженно оглядываясь по сторонам, двинулся к дому Плутайтиса. Там он чуть не столкнулся с вынырнувшим из-под арки старинного кирпичного дома Пятрасом. Полные губы Жмудиса вздрагивали в едва заметной усмешке.

— Что за демарш? — чуть не выругавшись, спросил Озеров. — Ты, словно невидимка, исчез из переулка и увлек за собой шпика.

— Вы знаете, я же чуть не испортил все дело. Не успел войти в дом Плутайтиса, чтобы поговорить со свояком, как из соседней комнаты появился этот франт и уселся в кресло. Сами понимаете, что за разговор в такой обстановке. Мы с приятелем выходим через черный ход в сад — он за нами.

— Как же ты от него отделался?

— Закрыл! — с иронией ответил Пятрас.

— То есть?

— Очень просто. Довел до нашего поста и сказал товарищам, чтобы до моего возвращения не выпускали. А лучше — и вообще подержать подольше.

— Ты что же, и раньше знал его?

— Как не знать! Отпрыск белогвардейца, поручика Демидова. — Жмудис согнал с лица скупую улыбку и более спокойно добавил: — А хорошо бы у этого типа узнать что-нибудь о его дружке — Ричарде Варнасе. Сам-то Ричард сбежал в Германию. А раньше они всегда были вместе. Тот еще опасней.

Озеров не без удовольствия слушал Пятраса, так хорошо знавшего свой город и тех людей, с которыми им предстояло скрестить оружие.

— Ну что теперь? — спросил он замолчавшего Жмудиса.

— Зайдем кое-куда и понаблюдаем за домом Плутайтиса. Ясно: Штольц повел туда Скочинского неспроста.

По стертым мраморным ступеням поднялись они на второй этаж старенького домика. Дверь открыл высокий грузный мужчина.