- Не удалось – ответил Литвин. – Остальные где? Грибан и Горелый?
- Наверное, в аду. В рай-то их вряд ли пустят.
- А геологи?
- Геологи в верстах четырёх отсюда, на той стороне реки. А манзы на этой в верстах трёх. Их стало на половину меньше. Одни пошли вслед за геологами, а другие казаков уводят. Будем действовать, как договорились, а работы вполовину меньше стало. Чуешь?
- Чую. А есть ли золото, у тех геологов?
- Как не быть? Есть! Я его сам видел – обиделся Мазур.
- Ты мог и соврать.
- Зачем?
- Не врёт он – прозвучал голос из темноты.
Промышленники схватились за оружие.
- Поздно, товарищи – сказал тот же голос, - захотел бы, я вас давно бы перещелкал. Расселись, как куры на насесте и кудахчите на всю тайгу.
И из темноты в свет костра шагнул Грибан.
- Стало быть, не в аду – сказал Литвин.
- Твоя правда, товарищ. Рано видно мне ещё туда. А лошадь твою, Мазур, я сам под уздцы держал. Там на горке, где мы на манз напали. И золото видел.
- Не удержал? – поинтересовался Мазур.
- Не подфартило.
Литвин с зависть и с досадой, перемешенной со злостью, посмотрел на Грибана и подумал: «Я бы удержал!», но вслух сквозь зубы сказал злорадно:
- Видать не один я тут лопоухий!
Но промышленники это не услышали.
- Не расстраивайся, Федя – сказал Мазур Грибану. - Главное – жив! По голове вон тебя долбанули, да, видать, не шибко! Фарт! Да и каша вон поспела. Бешенный как чуял - перловки от души положил.
- Это – да! – согласился Грибан. – Оглушило меня маленько, ухо почти оторвало. Кровью всю башку залило. Манзы подумали, что помер. Да и торопились они шибко. Казачки на них напирали. Подфартило. Да и лампасники не заметили, что манзы разделились.
- Казаки – они вояки-то хорошие, а таёжники – так себе! – согласился Мазур. – Такую дорогу узкоглазые протоптали, а они не заметили.
И Мазур искренне засмеялся, остальные улыбнулись.
- Ну, то – добро! – сказал Грибан. – Дальше так же действовать будем?
- Не так же, а совместно – сказал Мазур. – Куда вот ты один попёрся? А, Грибан? А ты, Литвин? И чего? Всё у вас получилось?
- Ну, что ты орёшь, Мазур? – сказал Литвин. – А у вас? Почему у вас не получилось, когда вы все разом на манз напали?
- Манзы оказались умней, чем мы думали. Обхитрить нас хотели. Не получилось. Нас казаки толи выручи, толи нам помешали. Теперь не понять – спокойно, чуть презрительно сказал Мазур. – Теперь умней будем и внимательней. Да и их всего двенадцать – один залп, и их уже восемь! Ещё два залпа, и всё! Всё, что их – наше! Уже не плохо! Лучше, чем ничего! А геологов всего восемь! Делов-то!
- Десять – сказал Литвин.
- Как это десять? – удивился Мазур, а Грибан с Бешенным вопросительно посмотрели на Литвина.
- К ним два зверопромышленника прибились.
- Без собаки? – спросил Мазур.
- Без.
- Это хорошо – обрадовался Мазур.
- Всё равно плохо, - сказал Грибан, - они осторожней будут.
- Эй, - воскликнул Бешенный, - два больше, два меньше – какой разница? Справимся!
- Правильно говоришь, Мамед – сказал Мазур, - справимся. Продадим добычу, разбогатеем, и поедешь ты, Бешенный, в свои горы эту самую кушать, которой ты вкус забыл. Как она называется?
- Хурма.
- Вот! Если, конечно, там тебя ждут. Что там у вас с кровной местью?
- Э! – возвёл руки к небу Бешенный. – Ждут, не ждут – какая разница? В Хачмас уеду.
- Это далеко от твоей Кубы?
- Нет. Вёрст двадцать будет. С деньгами везде хорошо будет!
- Это верно.
- Размечтались! – недовольно сказал Литвин. – А опять манзы перехитрят?
- Теперь, с тобой, уж точно – нет!- ответил Мазур. – Змеями ползать будем – выстрел, уползли. Ну что такое двенадцать человек?
- Это – да! – сказал Грибан, а Литвин промолчал.
- Я вот про змей такую историю слышал – сказал Грибан. – Будто бы в Спасске стоял солдат на посту.
- А где в этом посёлке пост-то? – усомнился Мазур.
- Не важно, ты слушай дальше! Может, и не в Спасске было. А где-то вообще в Приморье.
- Ну, если так.
- Ну, вот. Стоит, стало быть, солдат на посту, а может и казак. А перед ним змея, голову приподняла и на него смотрит. Как только он на пост, и змея тут, как тут! Смотрит на него, и всё тут! Не выдержал солдат, да и повесился. Похоронили его за кладбищем, в лесочке. Пришли как-то на могилку к солдату, и увидели: нора в могиле-то! Раскопали. А там, на крышке гроба змея калачиком свернулась и подохла. Взяли эту змею и отправили во Владивосток, к учёным людям. И оказалось, что мозг-то у неё женский! Влюбилось змея в солдата, и довела его до могилы.
- Бабы, - сказал Литвин, - они до чего хочешь, доведут.
- К чему ты это нам рассказал, Грибан? – спросил Мазур.- Такую страшную сказку, да на ночь? Змеи в лесу живут. И норы им всё равно где рыть – в могиле или где ещё. Что заливать-то?
- Нэ! Правду он говорит, - сказал Бешенный,- только не в этом посёлке было. Как его? Спасский. Да! Откуда тут такие змеи? В Нахичевани то было! Там Ной из ковчега высаживался! Ной знаете, да? Там всякие чудеса случаются. И профессора из Санкт-Петербурга приезжали на эту змею смотреть!
- Или из Москвы – усмехнулся Мазур.
- Может быть из Москвы, – согласился Бешенный, - может быть из Казани. Я не знаю! Да? Давно это было. А змея коброй называется. Красивая! На хвосте стоять может, шею раздувает, шипит. И страшно ядовитая! – выпучил глаза кавказский татарин.
- В твоей Кубе водятся кобры? Ты сам её хоть раз видел?
- Нет.
- А в Нахичеване водятся?
- Слушай! Откуда я знаю? Я там не был. Так люди рассказывают!
- Люди рассказывают … - передразнил Бешенного Мазур. - Главное, чтобы мы не расползались. Слышь, Литвин?
- А тебя тут, что? – с вызовом ответил Литвин. - Главным выбрали? Я что-то не помню.
Выбрать главного промышленники действительно забыли. Но с их авантюрно-анархическим складом характера это и не удивительно. Мазур же искренне считал главным себя и без всяких выборов и поэтому ответил Литвину:
- Ну, извини, так получилось. Ты-то сбежал.
- Не сбежал, а ушёл. Я человек вольный.
- Вот и иди дальше, вольный человек! Нам на пути не попадайся.
- От костра человека в ночь гнать не хорошо – сказал Бешенный.
- А если он тебе, Бешенный Мамед, во сне глотку перережет?
- Это он не хорошо поступит – вскочил на ноги Бешенный.
- Да, ну? – удивился Мазур. – Садись! Что вскочил?
- Это он и вернутся, может – сказал Грибан, - глотку перережет, если прогоним. Зайдёт вон в кусты, подождёт, когда уснём и «поминай, как звали!»
- Что ж я такая падла, по-вашему?
- А то нет?
- Ладно, Мазур, - примирительно сказал Грибан, - все мы тут хороши! Далеко не ангелы. Сбился человек с тропы – с кем не бывает? А главным надо было раньше тебя выбрать, Мазур. Это мы упустили как-то. Твоя задумка – ты и должен рукой водить. А мы должны слушать! А иначе фарта не будет. Ничего не будет! Ты, Литвин, как? Согласный?
- Да согласный – нехотя ответил Литвин.
ГЛАВА 34. ПОМОЩЬ ТАЗАМ.
Они вышли к верховьям реки Серебрянка. Шли вниз по течению. За несколько недель пути они втянулись в дорогу, хотя, конечно, очень устали, осунулись, обрасли щетиной.
Однажды вечером им встретился какой-то туземец.
Исула Канчуга долго разговаривал с этим туземцем, пока все остальные обустраивали лагерь. Содержание разговора он потом, после ухода туземца долго и взволнованно пересказывал Науму Балобанову на удэгейском.
- Это был ваш знакомый? – после окончания разговора спросил Суздальцев.
- Теперь знакомый.
- А раньше вы его знали?
- Нет. Первый раз видим – ответил Наум.
- И так долго разговаривали?
- Да.
Наум явно не понимал сути вопроса и чему начальник удивляется. Для него и для Исулы было нормально встретить в тайге человека и расспросить его: кто он, что он, где был, что видел.
