Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Онемевшие от ужаса, Вудлей и Кленси стояли, глядя на двигавшихся по реке. Но удивление это продолжалось лишь до тех пор, пока всадники не выехали из-под тени деревьев с противоположной стороны; когда же они доехали до середины реки, и очертания их яснее выделились на поверхности воды, освещенной луной, путники увидели, что никакого феномена тут нет… Просто на каждой лошади сидело по два всадника.
— Туземцы! — шепотом сказал Вудлей. — Два верхом на одной лошади. Видите перья на голове! А те, что сидят сзади, будто женщины… Прелюбопытно, право! Ведь у туземцев Техаса женщины ездят обыкновенно так же хорошо, как и мужчины. Удивительнее всего, что их только две пары… Может, сзади едут другие?.. Только этого не может быть… Я не вижу никого по ту сторону реки, А вы?
— Нет. Их, вероятно, только двое. Они бы оглядывались назад, следуют ли за ними другие. Что нам делать с ними?
— А что должен делать каждый белый человек, встретив здесь туземцев… пустить их на все четыре стороны и только.
— В данном случае… я думаю, нельзя!
— Почему?
— Право, не знаю. Мне почему-то кажется, что нам следует поговорить с ними. Они были, вероятно, в колонии и могут что-нибудь сообщить нам. Вы знаете, Сим, я с нетерпением жду сведений оттуда.
— Знаю, знаю. Уж если вам так хочется, пусть будет по-вашему. Мы можем остановить их и расспросить. Все преимущества на нашей стороне. Они должны будут ехать по большому следу… Если мы поедем туда же, то перережем им путь и захватим их, как в ловушку. Но прежде надо высмотреть место, где нам можно будет устроить засаду.
— Идет!.. Ну, а эти как же? — спросил Кленси, указывая на спящих спутников. — Не лучше ли будет разбудить их! Хейвуда во всяком случае; он может понадобиться нам.
— Не стоит, туземцев ведь только двое. Даже если они вздумают показать нам зубы, то и тогда хватит нас двоих. А впрочем, не худо прихватить и Неда. Разбудим его, а Харкнесс и мулат пусть себе спят. Да… его лучше взять с собой. Нед! Нед!
Последние слова были сказаны шепотом и на ухо молодому охотнику, который сразу вскочил на ноги. Протерев глаза, он взглянул по направлению реки и заметил двух всадников. Вудлей в нескольких словах рассказал ему, в чем дело, и тогда все трое стали совещаться между собой.
— По-моему, — сказал Вудлей, — лучше всего позволить индейцам спокойно ехать дальше и дать присоединиться к своим… впрочем, если они одни, то, может, и лучше было бы поболтать с ними. Они, наверно, устроили какую-нибудь чертовщину. Не ездили ли они на разведку в новое поселение, чтобы высмотреть, как лучше устроить грабеж?
— А как же лошади? — спросил Хейвуд. — Брать их с собой?
— Не нужно, — ответил Вудлей. — Они только стеснят нас. Если краснокожие вздумают улизнуть, мы убьем их лошадей и тем самым задержим их. Что касается женщин, то они не в состоянии будут противиться нам. А быть может, окажется, что индейцы эти друзья белых. Если это так, то следует пожалеть бедных животных. Мы можем взять их в плен, не пролив ни единой капли крови.
— Ни единой капли, — подтвердил Кленси. — Да, товарищи! Я приехал в Техас, чтобы пролить кровь, но не кровь невинных… не кровь индейцев. Когда я увижу перед собой того, кого я хочу убить… Довольно, вы знаете кого!
— Думаю, что знаем, — промолвил Вудлей. — Мы оба понимаем ваши чувства, Чарли Кленси, и уважаем их. Но пора за дело. Пока мы стоим тут да болтаем, индейцы улизнут. Они уже у берега и… скорей, за мной!
Они уже собирались уходить, когда перед ними выросла фигура. Это был Юпитер. Мулат никогда не спал крепко; к этому приучила его жизнь, полная опасностей и лишений, и теперь, несмотря на то, что все говорили шепотом, он все же кое-что расслышал и понял, что предстоит какое-то дело, опасное для Кленси. Верный малый подошел к разговаривавшим и просил позволения идти и разделить с ними предстоящие опасности. Никто не возражал. Но тут возник вопрос, что делать с бывшим тюремщиком? Ему не доверяли и все время держали его, как пленника; как же было оставить его одного, да еще с лошадьми! Что же тогда? Вудлей подошел к Харкнессу, схватил его за шиворот и заставил встать, а затем без всяких объяснений сказал ему на ухо:
— За нами, Джо Харкнесс! За нами — и без вопросов. Джуп, мы поручаем его тебе.
И, сказав это, он толкнул его к мулату, который, вынув из кармана нож, похожий на стилет, поднял его к самым глазам бывшего тюремщика.
— Масса Харкнесс, держитесь впереди меня, я пойду за вами. Если вам придет охота улизнуть, смотрите! Клинок этот не пролетит мимо вас, — сказал Джуп.
Путники двинулись по узенькой тропинке гуськом в следующем порядке: Вудлей во главе, за ним Кленси, держа собаку на привязи, Хейвуд, Харкнесс и Юпитер в арьергарде.
Не нужно объяснять, что это были за всадники, переезжавшие реку, и кто были их пленницы. Знай это Кленси и Вудлей, они бы вместо того, чтобы ждать Хейвуда и рассуждать о том, брать или не брать Харкнесса, бросились бы, как безумные, к реке.
Пленницы знали теперь, что их везут с собой не индейцы; смех их служил тому доказательством, потому что только белые могли понять то, о чем они говорили между собой. Не желая больше слышать этого ужасного дьявольского смеха, они молчали. Джесси думала, что ее везет изменник Фернанд. Она с дрожью вспоминала о тех взглядах, которые он бросал на нее… И быть теперь в его власти, в его руках! О, Боже мой, какой ужас! Елена в свою очередь мучилась страшным подозрением относительно того, с кем она ехала. Она подозревала в нем человека хуже изменника, она была уверена, что это убийца. Если это так, то какая же судьба ждет ее? Что удивительного, если она, как в предсмертной агонии, взывала к милосердию Бога. Скоро сестры услышали, что шум и плеск воды прекратились и лошади ступают по мягкой почве. Выехав на берег, всадники приблизились друг к другу, и тот, который вез Елену, сказал другому:
— Тебе лучше ехать впереди, Билль! Я плохо помню, где та тропинка, что ведет к большому дереву.
— Да, лейтенант! Я найду, вероятно, место, где она разветвляется.
Джесси успокоилась; она услышала, что человека, который вез ее, звали Биллем, а не Фернандом. Что касается Елены… то этот голос! Несмотря на то, что он говорил тихо, он все же показался ей знакомым.
