Тонкая нить(изд.1968) - Яковлев Андрей Яковлевич

— Вот как! Меня хватают и обо мне же собираются сообщать в МИД! Каково? — возмутился Б., но тон сбавил.

— Схватить мы вас действительно схватили, это так, — миролюбиво заметил Миронов, — но зачем вам понадобилось связываться с этим типом там, на бульваре? Что за деньги вы ему передали, зачем? Кто, в конце концов, мог знать, кто вы такой? Если я в чем и нарушил правила хорошего тона, то по вашей же вине. Впрочем, в том, что касается непосредственно моих действий, я готов принести извинения.

— Ну, если так, — охотно согласился иностранец, — будем считать инцидент исчерпанным. Всего хорошего… — Он вскочил и поспешно направился к выходу.

— Простите, — задержал его Миронов, — к моему глубокому сожалению, мы пока не вправе вас отпустить. Во всяком случае, до тех пор, пока не выясним все до конца.

— Боже милостивый! — опять начал горячиться Б. — Да что еще выяснять? Разве вам не ясно, что произошло недоразумение, с которым пора кончать? Я уже не говорю о том, что из моих документов вы могли убедиться, что я действительно иностранный подданный, турист, в силу чего вы не имеете права меня задерживать.

— Конечно, конечно, — согласился Миронов, — иностранных подданных мы не задерживаем. Но как я могу быть уверен, что вы действительно являетесь мистером Б., иностранцем, туристом? И деньги, деньги — две с половиной тысячи?..

— Какие деньги? — неожиданно разъярился Б. — Ничего не знаю. А что я — иностранный подданный, видно из документов.

— Хорошо. О деньгах пока говорить не будем, а документы… Что же документы? Кто мне даст гарантию, что они принадлежат действительно вам, что вы и есть тот самый мистер Б., турист, который является владельцем этих документов? Разве исключено, что документы могут быть похищены? Да и судя по вашему произношению, по манере выражаться, вы больше напоминаете коренного москвича, нежели иностранца… Так что судите сами… — Миронов развел руками.

— Значит, вы полагаете, — задумчиво проговорил иностранец, — что я не являюсь Б., иностранным подданным, а попросту похитил документы и выступаю под именем Б.? Что ж, подозревать — ваше право. Но чего проще? Дайте мне телефон, я свяжусь с посольством, и вам без промедления подтвердят, что я — это я. Наконец, если этого вам покажется мало, сюда безотлагательно приедет кто-нибудь из сотрудников нашего посольства и удостоверит мою личность.

— Сожалею, но так поступить мы не можем: ни давать вам телефон, ни самим связываться с посольством мы не имеем права. Обо всем происшедшем я доложу по начальству, там свяжутся с Министерством иностранных дел, наведут необходимые справки. Пока я не получу указаний, сделать ничего не могу — таков порядок. Прошу извинить, но наберитесь терпения.

— Но ведь это бюрократизм, нелепость! — возмутился Б. — Самое простое — созвониться по телефону с посольствам, а вы вон что затеяли. Этак я тут неделю просижу…

— Почему — неделю: час, другой — не больше. А порядок есть порядок. У вас, может, свой, у нас — свой. Разрешите уж нам придерживаться того порядка, который принят у нас.

Б. злобно пробормотал что-то себе под нос и плюхнулся в кресло.

— Ладно, — сказал он, — я буду ждать, но не больше часа…

— А это уж как придется, — спокойно заметил Миронов. — Кстати, попрошу вас ознакомиться с этим актом и подписать его.

— Какой еще акт? — опять рассердился Б.

— А вот этот, — дружелюбно сказал Миронов и протянул Б. акт, в котором были подробно описаны все обстоятельства передачи им Семенову коробки «Казбека» с деньгами, а ему — коробки спичек.

— Нет, — отрицательно замотал головой Б. — Не буду читать, не желаю. И подписывать не буду. Со мной этот фокус не пройдет, и не надейтесь. Провокация.

— Вот тебе и на! — с подчеркнутым сожалением сказал Миронов, чуть пожимая плечами. — Так уж сразу и провокация? Нехорошо, мистер Б.

— Ладно, — со злостью возразил Б. — Прекратим препирательства, они бессмысленны. Связывайтесь со своим начальством и кончайте эту комедию. С вами мне разговаривать больше не о чем.

Миронов усмехнулся:

— Так я, мистер Б., ведь и не набиваюсь вам в собеседники. Поверьте, беседа с вами мне тоже особого удовольствия не доставляет, но выяснить интересующие нас вопросы я обязан. Надеюсь, вам это ясно?

— Ясно, ясно, — с раздражением сказал Б. — Ну и выясняйте, а меня оставьте в покое.

В этот момент зазвонил телефон. Начальник отделения милиции, молча присутствовавший при словесной перепалке Миронова, с Б., снял трубку.

— Да, — сказал он, — слушаю… Так точно, товарищ генерал. Здесь… Слушаюсь. — Начальник отделения протянул трубку майору.

— Андрей Иванович, — услышал Андрей голос генерала Васильева. — Поздравляю с удачей. Вашей спичечной коробке цены нет. Клад! Настоящий клад! Сейчас же забирайте своего, с позволения сказать, туриста — и ко мне. Машина выслана.

Глава 26

В то время как Миронов занимался с Семеновым и так называемым туристом, не менее бурно разворачивались события и в Крайске. Савин вернулся из поездки в Латвию и сразу по приезде встретился со Скворецким. Савельев остался на месте, в Вентспилсе.

— Все в порядке, — доложил он. — С рыбаком договорились. Сразу… Правда, не совсем сразу…

— То есть? — поинтересовался полковник.

— Понимаете, занятная история получилась. Хорошо, что вы все предусмотрели. Если бы не Сергей (я имею в виду Савельева)… Одним словом, действовали мы по плану: я явился к рыбаку один, а Сергей остался в Вентспилсе связаться с местными чекистами. Старик встретил меня не очень любезно, но выслушал. Я ему выложил все, как наказывала Войцеховская: так, мол, и так. Нам известны некоторые ваши проделки и дальние путешествия, так не хотите ли хорошо заработать, в валюте?..

Старик подошел по-деловому:

«Почему, говорит, не заработать? А что, спрашивает, надо делать?» Я дальше выкладываю: дело, мол, простое. Взять в дальнюю поездку меня и одну мою знакомую… «Хорошо, — согласился старик, — только схожу в город — узнаю, как с горючим. У меня маловато. Вы пока тут подождите».

Ну, прошло часа два, два с половиной, и появляется мой старик, да не один, а… с Сергеем, с Савельевым. Сам этак сконфуженно улыбается. «Что ж, мол, ты, такой рассякой, не сказал сразу, кто ты есть? За негодяя меня посчитал, за предателя? Был когда-то грех, что правда — то правда, так то давно было, глуп был. Об том властям известно — сам все рассказал. А так и худое могло случиться. Вот стукнул бы я тебя как следует… Хорошо, твой товарищ, — кивает на Сергея, — все мне разъяснил. Я ведь в КГБ ходил. Ну, да теперь все ясно — сделаю».

Знаете, — закончил Савин, — нелегкая у вас, чекистов, работа. Нервная. Мне раньше казалось, что нет на свете другой такой профессии, где так требовались бы нервы, как профессия летчика. Выходит, ошибался…

В тот же день Степан явился «с докладом» к Войцеховской. Анне Казимировне он сказал, что уговорить рыбака стоило немалого труда, но решающую роль сыграли деньги, особенно обещание валюты. Держал себя Савин на этот раз так, будто уже свыкся с мыслью о побеге.

Войцеховская была холодна, сдержанна. Она даже и не похвалила Савина за успешно выполненное поручение, только коротко, сухо сказала:

— Вылетаем через день, послезавтра. Вот деньги. Места бери разные, не вместе. Мой билет занесешь завтра сюда же. Ни в аэропорту, ни в самолете ко мне не подходи, не заговаривай. Так — до прибытия в Ригу. Понял?

На его вопрос, зачем откладывать, почему не вылететь на следующий же день, она пренебрежительно пожала плечами:

— Хочешь, чтобы меня тут же хватились на работе, забили тревогу? Глупо! Завтра я оформлю отпуск. На неделю. Предлог найду. А там… Там пусть ищут.

Вечером собрались втроем. Скворецкий, Луганов и Савин. Вновь еще раз обсудили план предстоящей операции, уточнили детали. Неясным оставался один вопрос: кто будет руководить ходом операции на ее завершающем этапе. Сознавая всю важность и ответственность операции, Луганов настаивал на вызове из Москвы Андрея Миронова. Полковник был с ним согласен, но Миронов уже вторые сутки не звонил, не подавал признаков жизни.