Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Ничего, вы мужики, потерпите. И чтобы ничего не пропало.
Опера накачали резиновую лодку, погрузились и поплыли к середине озера. Заремба связался по радио с поисковой группой, в составе которой был медик, уговорились, в какую точку выйти, чтобы взять его на борт. Пока доставали, погибших из БМП, он взял автомат, бинокль и забрался на сопку, подступавшую вплотную к озеру. Там он выбрал удобную позицию, залег и стал рассматривать прилегающую территорию – вершины сопок, большие деревья, развалы камней, где мог укрыться наблюдатель.
Вроде бы ничего подозрительного, ни одной живой души…
То, что самолет и БМП оказались в одном озере, не было случайностью. Где-то рядом была зона повышенного интереса «драконов», и кто попадал в нее либо становился свидетелем их дел, действий, подписывал себе смертный приговор. Лысая сопка, на которую выбросили пожарный десант, находилась неподалеку, в десятке километров от озера. «Драконы» знали, чей это самолет, кто в нем находится, и как бы разделили его экипаж, заставив парашютистов прыгнуть на «пожар», а пилота и летнаба загнали в озеро. Если бы Ситников не испугался и не прыгнул, исчезновение АН-2 до сих пор бы оставалось загадкой. Точно так же они разделили людей, бывших на борту вертолета МИ-2: «новых русских» и пилотов с егерем. В этой избирательности угадывался определенный смысл – им не нужны были летчики.
Если это так, то можно предположить, что пожарники-парашютисты живы и могут в любое время объявиться и всей командой загреметь в психбольницу. Правда, их «космический полет» подзатянулся на три года, тогда как «новые русские» вернулись уже через пять месяцев…
И пока еще не ясна судьба вертолета пограничников: ни члены экипажа, ни пассажиры никак себя не проявили…
Заметив, что лодка пошла к берегу, Заремба спустился к вертолету, так и не обнаружив никакой слежки. Оперативники спустили воздух из лодки и подтащили ее волоком, намереваясь погрузить в машину. На дне лежали останки погибших офицеров и солдата – полупустые, скомканные бушлаты, ватные армейские брюки и валенки, набитые костями. Нашлось и их оружие: автомат АКМ и два карабина СКС с пустыми магазинами. Трудно поверить, что охотники ездили с незаряженным оружием и, скорее всего, расстреляли все патроны, поскольку у карабинов затворы оказались в отведенном положении; это означало, что в магазине кончились боеприпасы…
Лодку погрузили в вертолет, поднялись в воздух и взяли курс на точку, где условились подхватить на борт медика.
Через семь минут полета командир экипажа жестом позвал Зарембу в пилотскую кабину.
– Что-то не в порядке с машиной! – доложил он. – Отказывают приборы. Придется идти на вынужденную!
У полковника ознобило затылок и заныла старая язва в желудке.
– Двигатели тянут? – спросил он.
– Тянут, но приборы…
– Плевать на твои приборы! – крикнул Заремба. – Пока тянут – вперед. И как будто ничего не случилось.
– Есть, – неуверенно ответил командир, побелевшей рукой смахивая пот со лба.
Заремба пристроился в кабине между креслами пилотов и даже его непосвященному в летное дело глазу стало жутковато смотреть, как пляшут или вовсе стоят на нулях стрелки, как кувыркается самолетик авиагоризонта и мигают какие-то красные контрольные лампы. Еще через девять минут сработала пожарная сигнализация обоих двигателей. Командир экипажа с вопросительной тоской обернулся к полковнику, однако тот отрицательно мотнул головой и махнул рукой – вперед! Несмотря ни на что, двигатели работали с ровным, привычным воем, вибрация была в норме, машина хорошо слушалась рулей.
– Радиосвязи с базой нет! – доложил второй пилот. – Сплошные помехи.
– Хрен с ней, со связью! Вперед! В следующие четыре минуты ничего не изменилось.
Заремба, как завзятый штурман, на глаз прикидывал курс и знаками указывал командиру направление. До точки, где ждал медик, оставалось еще минут десять полета, когда второй пилот скинул наушники и схватился за голову.
– Что? Что?! – зарычал на него полковник.
– Голова!.. Сильные боли в затылке.
– Терпи!
Пилот взял ручку шаг-газа, закусил губу, но глаза лезли из орбит. У командира, похоже, было то же самое состояние, но он справлялся с собой, резко выдыхая через вздутые и побелевшие крылья носа. Заремба тоже ощутил тяжесть в затылке, эдакий «похмельный синдром», уже знакомый и испытанный в Долине Смерти..
– Смотрите, товарищ полковник! – командир указал влево. – Площадка хорошая.
Может, сядем?
Слева по курсу среди сопок и в самом деле оказалась хорошая травянистая площадка, скошенный луг, с высоты напоминающий подстриженный английский газон.
На краю его стоял большой крестьянский дом типичной северной архитектуры и бродили четыре черно-пестрых коровы. Мирная, идиллическая картинка…
– Давай, – махнул Заремба и в следующий миг заорал:
– Отставить! Отставить!
Вперед!
Он схватил пилотский планшет, но впопыхах не смог найти там ничего, взял свою крупномасштабную карту. Точно! На месте этого луга среди сопок небольшое озеро.
И есть изба на берегу с пометкой «не жилая»…
– Слушай внимательно! – толкнул командира в плечо. – Заходи будто бы на посадку.
Но не садись, а зависни! Понял?
– Понял, но без приборов трудно!
– Я открою дверь и буду смотреть!
Машина сделала доворот и начала снижаться на зеленый лужок. Заремба надел наушники в пассажирском салоне, приказал операм открыть дверь и лег на пол.
Опера подстраховали его, взяли за ноги. Вертолет погасил скорость и теперь шел по наклонной, чуть присев на хвост. Внизу была совершенно реальная картина – сочная зелень, побуревшие стены высокого дома на подклете и даже человек, стоящий у колодца и смотрящий в небо из-под руки.
Только почему-то коровы мирно щипали траву и не разбегались от падающей на них ревущей машины, словно вертолеты тут садились в день по несколько раз. И стожки на лугу как-то по-осеннему почернели, хотя только что начался сенокос. До «земли» оставалось метров десять, видно было, как стелется под напором ветра трава и что под нею – земная твердь. Но Заремба уже не верил глазам своим, приказал командиру снизиться еще немного и сам выбросил лестницу. Конец ее упал на «землю» и не утонул, остался лежать, прыгая и дергаясь вместе с машиной. Он и этому не поверил, велел операм поднять лестницу и сам ощупал конец – сухой! На глаза попал дюралевый башмак, что подкладывают под колеса шасси на стоянке, махнул оперу давай! – и самолично швырнул его в дверной проем. Башмак упал и покатился по траве. Не утонул…
