Капитан Железная Голова (Капитан флибустьеров) - Эмар Густав

Быть может, из всех Береговых братьев один Медвежонок не поддался всеобщему сумасбродному увлечению; он презирал игру, считая ее постыдной страстью.

Приятели часто подтрунивали над его пуританизмом, как они выражались, но он оставался непоколебим, и ничто не могло заставить его изменить своих взглядов.

В вечер, к которому относится наш рассказ, часов в семь, когда солнце уже стало опускаться за голубые волны Атлантического океана, Медвежонок Железная Голова, равно-Душный к шуму и гаму в городе, медленно расхаживал по берегу с сигарой во рту, опустив голову на грудь, заложив Руки за спину, сопровождаемый шаг за шагом своими собаками и кабанами.

— Эй! — окликнул его внезапно веселый голос. — Что ты там делаешь, упрямый мечтатель, когда весь город гуляет и ликует?

Капитан поднял голову и с улыбкой подал руку говорившему, одному из самых знаменитых флибустьеров.

— Как видишь, Тихий Ветерок, — ответил он, — я гуляю и восхищаюсь закатом солнца, мой любезный.

— Хорошо удовольствие, нечего сказать! — вскричал со смехом собеседник. — Чем бродить тут на берегу, словно душа, осужденная на вечные муки, лучше пойдем-ка со мной.

— Что поделаешь, дружище, всякий веселится как умеет.

— Против этого, разумеется, возразить нечего; но почему же ты не хочешь идти со мной?

— Я пока не отказывался; однако, если тебе все равно, охотнее бы не пошел. Ты будешь играть, а я, как тебе известно, не терплю игры.

— Разве это мешает смотреть, как другие играют?

— Нисколько, но подобные зрелища печалят меня.

— Ты сумасшедший! Послушай-ка, в «Сорванном якоре», говорят, какой-то богатый буканьер с берегов Артибонита, или не знаю хорошенько откуда, играет с чертовским везением, так что чуть ли не обобрал более половины экипажа Мигеля Баска.

— Что же мне-то тут прикажешь делать, любезный друг? — со смехом воскликнул Медвежонок. — Не могу же я помешать, чтобы ему везло.

— Кто знает!

— Как же это?

— Послушай, брат, увидев тебя с минуту назад, мне пришла в голову великолепная мысль: я хочу играть с этим буканьером. Пойдем со мной и стой возле меня; ты счастлив во всем, что предпринимаешь, ты мне принесешь счастье — и я выиграю.

— Ты рехнулся.

— Нет, я просто игрок, следовательно, суеверен.

— Ты и впрямь так сильно желаешь этого?

— Пожалуйста, не отказывай.

— Так пойдем испытать счастье, — согласился Медвежонок, пожимая плечами.

— Спасибо, приятель! — вскричал Тихий Ветерок, крепко пожав ему руку. — Черт возьми! — прибавил он, весело щелкнув пальцами. — Теперь я уверен, что выиграю.

Медвежонок ответил одной улыбкой. И два товарища направились к гостинице «Сорванный якорь».

ГЛАВА II. Как играли в кости бывший слуга и его хозяин и что за этим последовало

Когда два флибустьера подошли к двери «Сорванного якоря», их взгляду внезапно представилось удивительное зрелище; они невольно остановились на пороге и с изумлением осмотрелись вокруг. При свете ламп, копоть от которых вместе с дымом от сигар и трубок стояла черным облаком под потолком, виднелись, словно сквозь туман, резкие и искаженные лица множества городских обывателей, колонистов и Береговых братьев, черты которых судорожно подергивались от азарта игры и опьянения и принимали зловещее выражение при мерцающих отблесках огней, постоянно колеблемых ветром.

Посреди залы, на длинном столе, устроенном на скорую руку издосок и бочек, целые груды золота лежали перед игроком, который с дерзким и насмешливым взглядом вызывал сразиться толпившихся вокруг стола флибустьеров, встряхивая кости в стакане.

За игроком стояло десятка два испанцев, мужчин и женщин, захваченных в плен в последнюю экспедицию и послуживших последней ставкой своим прежним владельцам.

— Вот буканьер, с которым мы будем иметь дело, — сказал Тихий Ветерок. — Следуй за мной.

Медвежонок бросил рассеянный взгляд на человека, указанного ему товарищем, и узнал Пальника.

Привиде бывшего хозяина Медвежонок нахмурил брови, смертная бледность разлилась по его лицу, и он невольно отступил на шаг.

— Что с тобой? — спросил Тихий Ветерок, заметив его волнение. — А! — прибавил он спустя мгновение. — Понимаю: ты узнал своего прежнего хозяина!

— Да, — мрачно ответил Медвежонок, — это действительно он.

— Что ж за беда! Разве ты не свободен? Тебе нечего бояться.

— Я не боюсь, — пробормотал капитан, скорее говоря сам с собой.

— Так пойдем.

— Ты прав, — ответил капитан, улыбаясь странной улыбкой, — пойдем! Может, и лучше покончить раз навсегда.

— Что же ты намерен предпринять? — осведомился товарищ, слегка встревоженный.

— Бог мне свидетель, я не искал встречи с этим человеком; напротив, я всячески старался избегать его. Когда с минуту назад ты встретил меня на берегу и просил пойти с тобой, я пытался отговориться.

— Это правда.

— Итак, ясно, что только случай свел нас теперь.

— Чтоб меня черт побрал с руками и с ногами, если я понимаю хоть одно словечко из всего, что ты говоришь!

Медвежонок поднял голову и посмотрел на товарища с неподражаемым выражением насмешливого торжества.

Потом он взял его под руку и вкрадчивым голосом произнес:

— Пойдем, Тихий Ветерок. Ты часто ставил мне в укор, что я не играю… Ну так вот, сегодня, ей-Богу, ты будешь присутствовать при игре, которую и ты, и наши товарищи забудут не скоро.

— Ты станешь играть?! — вскричал Легкий Ветерок вне себя от изумления.

— Да, и партия будет решительная.

— С кем же?

— С человеком, который так нахально обобрал наших братьев, — ответил Медвежонок, указывая рукой на буканьера.

— С Пальником?

— Да, и вместо того, чтоб присутствовать при твоей игре, я буду играть, а ты — присутствовать при этом.

— Берегись! — заметил Тихий Ветерок.

— Мое решение принято. Пойдем!

— Да поможет тебе Бог! — прошептал флибустьер, следуя за Медвежонком.

Они вошли в залу, без труда прокладывая себе путь в толпе, так как оба пользовались большим уважением товарищей. Вскоре они очутились перед столом, за которым сидел буканьер, глядя на них с насмешливой улыбкой.

— Ага! — вскричал он с грубым смехом. — Уж не собираетесь ли вы попытать счастье против меня, друзья?

— Почему бы и нет? — откликнулся Тихий Ветерок.

— Попробуй, если берет охота, — продолжал, посмеиваясь, буканьер, — я готов взять у тебя до все последнего дублона, старый друг.

— Во-первых, я тебе вовсе не друг, благодарение Богу! Так что побереги это неподходящее звание для других, — возразил флибустьер. — Касательно же того, чтобы взять у меня все до последнего дублона, то это мы еще посмотрим, и сейчас же, не откладывая дела на потом.

— Возьму дублоны не только твои, но и твоего товарища в придачу, если он, против своего обыкновения, осмелится сразиться со мной, — прибавил буканьер с злой усмешкой.

— Не оскорбляй понапрасну, Пальник, когда тебя не трогают, — холодно произнес Медвежонок.

— Прошу без наставлений, я не нуждаюсь в них, — грубо заявил буканьер, — если ты недоволен, я готов дать тебе удовлетворение где, когда и как пожелаешь.

— Я прошу принять во внимание, — спокойно заметил Медвежонок, — что не давал ни малейшего повода к ссоре, которую ты стараешься завязать со мной; ведь я не вмешивался в твой спор с моим приятелем.

При внезапной ссоре вокруг стола мгновенно образовался круг из Береговых братьев, с любопытством ожидавших неминуемой развязки. Каждому из них была известна обоюдная ненависть Медвежонка и Пальника, и зрители предвидели страшную развязку так дерзко начатой буканьером словесной перепалки.

Пальник не был любим Береговыми братьями; его постоянное везение в игре в последние дни еще больше, если это возможно, усилило общее нерасположение к нему, и большая часть присутствующие втайне питали надежду, что наконец-то на него обрушится страшная месть, которую противник, вероятно, откладывал так долго только за отсутствием удобного случая.