Пикник на Аппалачской тропе - Зотиков Игорь Алексеевич
Я заметил это сразу. На тех вечеринках, где я бывал, по-прежнему много разных бутылок, но все подливали в основном ледяную воду, соки и сухие вина, клали в стаканы кубики льда.
Сначала я думал, что это случайное наблюдение, что просто я попал в такую компанию. Но потом, когда это стало повторяться, на глаза мне попала большая статья в журнале «Тайм»: «Что случилось с Америкой? Почему сейчас на вечеринках мы взбалтываем в стаканах в основном лед и чистую воду, а не крепкий алкоголь, как раньше?» — спрашивал автор и дальше описывал все то, что я и сам уже заметил. Автор этой статьи считает одной из причин этого явления — возросшую конкуренцию, возросшее стремление молодых американцев занимать более высокое положение в обществе, на работе, а также более консервативный, пуританский дух и как одно из его проявлений — стремление к физической чистоте и силе, несовместимое с сильными возлияниями и курением.
И как удивительно для меня было прочитать в газетах, что и у нас, в СССР, правда, совсем другим способом, стали поворачиваться к трезвости и усиливать борьбу с курением.
…Неожиданно позвонила Эльза. Она приехала из Буффало в отпуск, куда-то совсем рядом, случайно прочитала в газете «Нью-Йорк Таймс» статью о наших со Стеном находках живых организмов в леднике Росса, узнала, что я в обсерватории Ламонт. И вот позвонила, предложила встретиться.
Договорились с ней на пятницу в 4.30 вечера в зале торгового центра, рядом со зданием ООН, куда я хотел в этот день съездить, чтобы получить в Совете Безопасности русские копии всех обсуждений в этой организации вопросов, связанных с будущим правового статуса Антарктиды, которым я занимаюсь.
Оказалось, что попасть в ООН легко. Надо только пройти сначала через систему контроля, похожую на современную систему прохода в самолет. Ручная кладь, то есть сумочки, рюкзаки, просвечивается, как в аэропорту, а люди проходят через арку, которая звенит, если есть железо. А потом ты по телефону соединяешься с тем, к кому идешь, и, если получаешь «добро», — тебе дают желтую карточку на цепочке. Ее необходимо надеть на шею, чтобы она висела на груди. И, кроме того, выписывают пропуск в обмен на «Ай Ди», то есть удостоверение личности.
Итак, в четыре тридцать без всяких происшествий я встретился с этой женщиной — преподавательницей русского языка в Буффало. Она была нагружена тяжелыми, объемистыми свертками, перевязанными веревкой. Оказалось, Эльза по дороге купила в одном из магазинов… книжную полку для своего дома в Буффало.
— Понимаешь, Игор, ведь у нас в городе ничего хорошего не купишь, а здесь — нашла что хотела. Правда, таскать тяжело…
Это удивительно! Ведь Буффало огромный город. И, конечно, там есть все. И, я уверен, что, если поискать, найдется и нужная Эльзе полка для книг. Но человек уж так устроен. Если он должен на покупку определенной вещи потратить определенное количество времени и энергии, он их потратит, даже если то, что ему нужно, будет у него под боком.
Я взял у Эльзы эту нелепую, неподъемную полку, — нашли свободный столик в зимнем саду среди закрытых переходов торгового центра. Заказали: она — чай, я — бутылочку кока-колы.
— Может, взять что-нибудь перекусить? — предложил я.
— Нет, спасибо, я на диете, — обычный здесь ответ.
И она рассказала о своем житье. Ее родители внесли за нее первый взнос за дом в Буффало, то есть купили ей дом, хоть она оттуда и хотела было уехать. У нее был там какой-то неудачный роман, она думала покинуть место, связанное с воспоминаниями. Нашла было новое место работы в Вашингтоне, но оно, по-видимому, было очень «хай секьюрити», то есть связано с большой секретностью. Ее долго проверяли, даже на детекторе лжи, она заполняла десятки анкет, три раза ездила в Вашингтон на собеседование, но ее не взяли.
Полгода длилась проверка. По-видимому, сыграло роль то, что она была несколько раз в СССР. Ее бой-френд не бросает ее.
— Боится спать с другими женщинами…
— Почему?
— Как, разве ты не знаешь, что раньше все боялись венерических болезней, от которых нельзя умереть, а сейчас появилась эпидемия совсем страшной болезни под названием СПИД?
— Нет, не знаю. У нас такого нет.
И она рассказала, что это слово состоит из первых букв слов, говорящих о болезни иммунной системы. Иммунитет пропадает, и человек умирает.
— Эта болезнь пошла у нас от гомосексуалистов. Ведь они каждый день меняют партнера. А теперь она распространилась и поражает уже и обычных людей.
Я слушаю с удивлением.
Даже новый кардинал Нью-Йорка по телевизору говорил о том, что гомосексуалисты не должны преследоваться и их нельзя увольнять с работы, если они с ней справляются. Значит, по-видимому, их здесь много.
Кончилось наше чаепитие тем, что Эльза сказала, что она хочет есть.
— Давай разделим расходы — каждый возьмет себе то, что захочет, и сам заплатит за себя, — предложила она обычный здесь вариант.
На таких условиях мы и поужинали.
— Ну а как идет дело с феминистским движением? Судя по тому, что ты ненавидишь мужчин, — ты феминистка? — спросил я на прощание.
И она рассказала, что сейчас, когда женщины получили свободу, они вдруг почувствовали, что в стране перевелись настоящие мужчины, на которых можно опереться, которые хотели бы по-настоящему содержать семью, а не спать с любой женщиной, ничего не давая взамен. Даже феминистские журналы печатают такие статьи.
Прекрасный летний, но нежаркий день. Вышел на лужайку перед домом — там сидят, греются на солнце мои египтяне-рамаданщики. Я вышел со своим этюдником, думал немного порисовать. Заговорили об искусстве. Оказалось, что старший из египтян — художник-график. Рисовал портреты послов, членов правительства, хорошо зарабатывал. Но его хобби была электроника, и сейчас он инженер-электронщик по аппаратуре для морской сейсморазведки. За этим и приехал сюда.
Весь следующий день, воскресенье, провел у Джекобса. Его жена, Дин, пригласила своих подружек, с которыми она училась в школе медсестер много лет назад. «Девочки» уже давно не работают вместе, но до сих пор встречаются раз в месяц друг у друга. Их шесть подружек, у каждой — по мужу и почти у каждой — двое детей. Итак, кроме меня было шесть пар и десять детей в возрасте от одного до пяти лет. Но удивительно — дети ползали и бегали между взрослыми и не мешали. Только надо было за ними следить, чтобы не сорвался кто в воду — ведь часть причала построена на воде. Хорошо поговорили со Стеном. Он, оказывается, родом из Новой Англии, с границы штатов Нью-Гемпшир и Мен. Узнал о «чрезвычайном положении с водой». На каждую семью полагается пятьдесят галлонов воды в день, и мытье машин наказывается законом. Правда, кто-то тут же похвалил, что он помыл-таки свою машину ночью.
Чрезвычайное положение с водой продолжается, потому что дожди, оказывается, выпали только здесь, в нижнем течении рек, а в верховьях, там, где резервуары, по-прежнему сухо.
Заговорили о том, как идут у Стена его дела, связанные с уходом за домом, и Стен удивил меня, рассказав, что и в Америке трудно найти хороших рабочих для этих целей. Поэтому такие работы дорого оплачиваются. Например, чтобы спилить небольшой клен на участке, рабочие требуют 60 долларов. А за то, чтобы повалить и убрать большое дерево, которое затемняет участок. — 180 долларов. Вообще он очень недоволен рабочими, которые сделали ему деревянный причал.
— Такое впечатление, — говорит Стен, — что они ни разу раньше не держали ни молотка, ни пилы.
И действительно, доски настила распилены очень неровно, а понтон из досок удивляет своим нелепым видом. Договорились они очень быстро и в первый день много дел сделали, а потом две недели вообще не появлялись, возможно, трудились у тех, кто заплатил им больше.
— Но что делать, никто не хочет быть рабочим. Все хотят сидеть за столами, писать или считать или лучше торговать. Каждый день приходится уезжать, а надо следить за рабочими, так как они, оставшись без присмотра, делают все не лучшим образом.
Похожие книги на "Пикник на Аппалачской тропе", Зотиков Игорь Алексеевич
Зотиков Игорь Алексеевич читать все книги автора по порядку
Зотиков Игорь Алексеевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.