В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики» - Хейердал Тур

Ларсен остановился, чтобы перевести дух, и налил всем еще домашнего пива. Я взглянул на Лив, которая не могла оторвать глаз от леса, от этой колышущейся стены волшебных растений. Неужели правы наши друзья?! Неужели здесь, где такая чудная природа, все тлен и гниль?! Нет. Уж во всяком случае не на Маркизских островах!

Мы поделились с друзьями нашими планами. Свенсон рассмеялся.

— С первой же шхуной вернетесь, — предсказал он. — Мрачные острова эти Маркизы. Дикие горы, узкие долины, населения почти не осталось. Конечно, зрелище внушительное, и растительность богаче, чем тут, но мало кто выдерживает тамошнее уединение. Народ на Маркизах куда угрюмее здешнего. Ведь они еще не так давно были людоедами.

Никто из наших друзей сам не бывал на Маркизских островах. Но все они слышали об их пышной растительности и уединенности. Видно, там и впрямь дикий край. Что-то особенное…

— А есть у вас нужное снаряжение? — спросил Свенсон.

— Снаряжения, — ответил я, — никакого нет. И не надо. Будем карабкаться на деревья за плодами, будем ловить рыбу в море — как островитяне. Правда, я везу банки и препараты для зоологических коллекций…

Бурное оживление.

Учитель Ларсен похлопал меня по плечу.

— Молодой человек, — сказал он. — У вас не совсем верное представление о Южных морях. Ступайте-ка к лавочнику да купите себе примус. А заодно кастрюлю, сковороду и ящик консервов. Кроме того, запаситесь мешком муки, рисом и сахаром. Не забудьте хороший фонарь, не говоря уже об одежде и противомоскитной сетке.

— А плед для защиты от ночного холода? — вступил Свенсон. — И топор, пилу, гвозди. Если только вы не думаете снимать квартиру у островитян.

— Помните, вы не в обетованной земле, — объяснил Ларсен. — Жареные поросята в рот сами не прилетят, тут нужна сковорода, нож, спички, наконец бидон керосина. В лесу сырые дрова.

— Лекарства! — подхватил Свенсон. — Бинты, йод, салол.

— У меня есть отличное средство от нарывов, — заверил нас Ларсен.

— Нарывов? — переспросил я.

— Ну да, нарывов, — продолжал Ларсен. — У меня был друг, и однажды у него вскочил нарыв…

— Ипохондрик ты, — ответил я. — Это что же, возвращаться к природе, волоча за собой целый воз?

И все-таки, идя вечером к себе в отель, мы с Лив заколебались.

— Ладно, возьмем топор, — сказал я.

— И кастрюлю, — добавила Лив. — Что ни говори, они бывалые люди, знают больше нас.

— Как только научимся обходиться без всего этого, отдадим кому-нибудь, — продолжал я.

— Правильно! — подхватила Лив. — Назад ни шагу!

— И вообще, прежде чем уединиться, не худо бы немного освоиться с образом жизни островитян. А что, не поехать ли нам пока в глубь острова и снять там домик?

— Шхуна уйдет, — возразила Лив.

— Это еще не скоро будет, и ведь можно попросить капитана, чтобы он нас вовремя известил. Здесь же всюду ходит автобус.

Вернувшись в отель, мы никак не могли уснуть. Тысячи мыслей и впечатлений роились в голове, тысячи комаров пищали над сеткой.

Что-то готовит нам будущее?

Я критически взглянул на объявление на стене: «Запрещается входить в отель в набедренной повязке. Не разрешается приводить в номер уличных женщин».

Из окна на стену падал луч света. Я проследил за ним глазами — в небе над лагуной плыл месяц. Под окном в теплом ночном воздухе благоухали цветы. Маленькие искрящиеся волны тихо плескались у берега. Издали, оттуда, где протянулись рифы, сливаясь с шорохом листвы, доносилась песня Южных морей — неумолчный гул бурунов. Пустынные улицы притихли.

Пальмы, луна — идиллия!..

За обеденным столом вождь Терииероо а Терииерооитераи, повелитель семнадцати вождей Таити, занимал вдвоем со своей супругой целую скамейку. С достоинством, не торопясь, он уписывал многочисленные блюда, великолепно обходясь без ложки и вилки. Жареная свинина и ананасы, сырая рыба и раки, бананы и цыплята, устрицы и плоды хлебного дерева, крабы и дыня, манго и папайя — нет, не счесть всего того, что он поглощал. И мы, как могли, старались не отставать.

Супруги были лучшей рекламой местной кухне. Улыбающийся, плечистый, могучий Терииероо весил добрых сто двадцать пять килограммов, и его добродушная жена нисколько ему не уступала. Скамейку напротив занимали миловидные дети вождя; они робко поглядывали на нас из-за горы снеди. Их меню состояло из кофе, плодов хлебного дерева и таитянского кокосового соуса, и ели они бесподобно, явно мечтая достичь комплекции отца. Общественный вес знатного таитянца прямо пропорционален его телесному весу. Наши хозяева были на высоте, достойные потомки исконных полинезийцев: настроение неизменно отличное, всегда веселые и склонные к шутке, завтрашний день их не тревожит.

Вождь Терииероо откровенно гордился своим объемом.

— Вот, смотрите, как надо есть суп, — сказал он, погружая в тарелку пятерню.

Его широкая ладонь и впрямь была отличным черпаком…

Притихшие ребятишки восхищенно глядели на отца. Широко улыбаясь, вождь объяснил нам, что у ложки и вилки противный вкус. К тому же с ложки суп попадает на язык, а это неправильно. Вот когда пьешь из горсти, суп ласкает небо и отдает весь свой аромат.

Я последовал примеру гурмана Терииероо и одобрительно кивнул. Лив новый способ дался труднее, но и она постепенно освоилась.

Услышав, что мы собираемся на Маркизские острова, Терииероо загорелся.

— Эх, будь я помоложе, отправился бы с вами! — воскликнул он.

И мы не сомневались, что он бы это сделал. Маркизский архипелаг — сказочный край, говорил вождь. Сам он никогда там не бывал, но многие его знакомые, живущие здесь же, в долине Папену, плавали на Маркизы и рассказывают чудеса про эти острова. С каждой кокосовой пальмы там за один урожай собирают по сто орехов, а фруктов в маркизских долинах — тьма-тьмушая. Особенно на Фату-Хиве, самом южном острове архипелага.

Там не надо, как на Таити, лазить в горы за апельсинами, они растут внизу. Даже красный горный банан феи (любимое блюдо вождя) растет в долинах. А на Таити только самые искусные скалолазы могут добыть феи. Соберут, потом продают на рынке в Папеэте.

А еще на Фату-Хиве нет бурых крыс, не надо для спасения орехов обивать жестью стволы кокосовых пальм. А как там все дешево! Нас, конечно, встретят подарками, будут и верховая лошадь, и целые связки кур.

Там нет автомашин, от которых только пыль и вонь. Нет москитов, нет лавочников.

— Да, там куда лучше, чем на Таити… — вздохнул вождь. — А ведь прежде и здесь было так. Прямо в долине росли феи и много других редкостных бананов. Теперь, если и посадишь, все равно не растут. Едва поднимутся над землей, как их губит болезнь. Болезни, автомашины, лавочников — вот что принесли нам на Таити новые времена. Просто спасения нет.

Терииероо гордится своим островом и своим народом. Он может часами рассказывать про старину. Но он знает, что старому Таити пришел конец, и не любит новую культуру. Старается, насколько это в его силах, противостоять ее вторжению. Да только цивилизация сильнее. Цивилизация гофрированного железа…

Вождь не мог нам сказать, сдает ли кто-нибудь домик. Но он пригласил нас пожить у него, пока не выяснится вопрос со шхуной. Его дом — наш дом. Нет, нет, никаких возражений!

Что ж, стол великолепный! Вот только эта сырая рыба, так обильно политая растительным маслом…

— Ешь побольше плодов хлебного дерева, — посоветовал вождь Лив, — будешь здоровая и толстая.

— У тебя много детей? — спросила мадам Терииероо.

— Нет, — ответила Лив, — мы только что поженились.

Мадам запричитала: замужем — и ни одного ребенка, вот беда-то!

— Ну да и у меня их не так уж много, — утешила она Лив. — Поэтому мы усыновили еще двадцать восемь человек.

— Двадцать девять, — поправил ее вождь.

Супруга вождя сердито шлепнула черного поросенка, который истово чесал спину о мои изъеденные комарами ноги — к нашему обоюдному удовольствию. Поросенок взвизгнул и метнулся к двери, изогнув хвостик задорным крючком. У вождя Терииероо достаточно домашних животных, и они повадками ничуть не отличаются от своих сородичей в других концах света.