Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
– Только смотрите, дорогой Паганель, – добавлял при этом майор, – берегитесь рассеянности, и если вам придет фантазия учиться языку австралийцев, то не вздумайте прибегнуть к помощи китайской грамматики.
Итак, на яхте все шло прекрасно. Лорд и леди Гленарван с интересом наблюдали за Джоном Манглсом и Мери Грант. Супруги находили, что молодые люди ведут себя безупречно, а раз Джон Манглс молчит, то лучше делать вид, что они ничего не замечают.
– Что подумает капитан Грант! – сказал однажды жене Гленарван.
– Он подумает, что Джон достоин Мери, и не ошибется, дорогой Эдуард.
Между тем яхта быстро двигалась к цели. 16 ноября, через пять дней после того, как скрылся из виду мыс Корриентес, подул западный бриз, чрезвычайно редко благоприятствующий судам, огибающим южную оконечность Африки: там постоянно дуют юго-восточные ветры. «Дункан» распустил паруса и под фоком, бизанью, марселем, брамселем и косыми парусами лег на левый борт и понесся левым галсом так быстро, что винт почти не успевал отталкиваться от ускользающих вод, рассекаемых его форштевнем. Можно было подумать, что «Дункан» принимает участие в состязании яхт Королевского яхт-клуба.
На следующий день океан оказался покрытым громадными водорослями, делавшими его похожим на огромный пруд, заросший травами. Казалось, это еще одно Саргассово море, образованное из обломков деревьев и растений с соседних материков. Впервые на такие скопления обратил внимание мореплавателей ученый Мори.
«Дункан» словно скользил по громадному лугу (Паганель удачно сравнил его с пампасами), и ход яхты несколько замедлился.
Прошли еще одни сутки, и на рассвете с мачты послышался голос наблюдателя.
– Земля! – крикнул он.
– Где? – спросил его Том Остин, стоявший в это время на вахте.
– На подветренной стороне, – ответил матрос.
Не успел раздаться этот всегда волнующий крик: «Земля!», как палуба сразу наполнилась людьми. Вскоре из каюты выглянула подзорная труба, и тотчас же вслед за ней появился Жак Паганель. Ученый поспешно направил свой инструмент в указанную сторону, но не увидел там ничего похожего на землю.
– Взгляните выше, в облака, – посоветовал ему Джон Манглс.
– Верно, – сказал Паганель. – Там, правда, виднеется что-то вроде остроконечной горной вершины.
– Это острова Тристан-да-Кунья, – объявил Джон Манглс.
– В таком случае, если только память мне не изменяет, – продолжал ученый, – мы должны быть от острова Тристан в восьмидесяти милях, ибо его вершина, поднимающаяся на семь тысяч футов над уровнем моря, видна именно с такого расстояния.
– Совершенно верно, – отозвался капитан Джон.
Прошло несколько часов, и на горизонте вполне отчетливо вырисовалась группа островов с высокими крутыми берегами. Коническая вершина острова Тристан выделялась темным силуэтом на фоне неба, озаренного лучами восходящего солнца. Вскоре из скалистой массы архипелага выступил главный его остров, расположенный как бы у вершины направленного на северо-восток треугольника.
Тристан находится под 37°6' южной широты и 12° западной долготы от Гринвичского меридиана. Этот маленький архипелаг, затерянный в Атлантическом океане, дополняется в восемнадцати милях к юго-западу островом Инаксессибл, а в десяти милях к юго-востоку – островом Найтингейл. Около полудня яхта прошла мимо двух известных морякам береговых ориентиров: угловой скалы острова Инаксессибл, очень похожей на лодку с поднятым парусом, и двух островков у северной части острова Найтингейл, напоминающих развалины небольшой крепости. В три часа «Дункан» вошел в бухту острова Тристан – Фалмут, защищенную от западных ветров остроконечной горой Хелп. Здесь дремало на якоре несколько китобойных судов, занятых добычей тюленей и других морских животных, которыми изобилуют эти берега.
Джон Манглс стал искать надежное место для стоянки «Дункана», зная, что эта открытая гавань очень опасна для судов при северном и северо-западном ветре. Именно в этой бухте затонул в 1829 году английский бриг «Джулия» с командой и грузом. «Дункан» бросил якорь на каменистое дно в полумиле от берега, на глубине ста сорока футов. Для пассажиров яхты тотчас была спущена большая шлюпка; они высадились на берег, покрытый тонким темным песком – мельчайшими остатками выветрившихся известковых скал.
Столицей всего архипелага Тристан-да-Кунья является небольшой поселок, расположенный в глубине бухты, у широкого шумного ручья. В нем до полусотни довольно опрятных домиков, расположенных с той геометрической правильностью, которая, по-видимому, является последним словом английской архитектуры. За этим миниатюрным городком расстилается равнина в полторы тысячи гектаров, заканчивающаяся огромными насыпями из застывшей лавы. А над этой плоской возвышенностью поднимается конический пик в семь тысяч футов.
Лорд Гленарван был принят губернатором, подчиненным английским колониальным властям в Кейптауне, и тотчас же осведомился у него относительно Гарри Гранта и «Британии». Но это имя и название оказались совершенно неизвестными ему. Острова Тристан-да-Кунья находятся в стороне от обычного морского пути, и к берегам их редко подходят суда. После известного крушения английского судна «Блендон-Голл», разбившегося в 1821 году о скалы острова Инаксессибл, еще два судна потерпели крушение у берега главного острова: «Примоге» в 1845 году и трехмачтовый американский корабль «Филадельфия» в 1857 году. Этими тремя катастрофами и ограничивалась местная статистика кораблекрушений.
В сущности, Гленарван и не рассчитывал получить здесь какие-нибудь сведения, а расспрашивал губернатора только для очистки совести.
Из тех же соображений он послал шлюпки вокруг острова, окружность которого не превышает семнадцати миль. Если бы остров был даже втрое больше, то и тогда на нем не могли бы уместиться ни Лондон, ни Париж.
Пока производился этот осмотр, пассажиры «Дункана» прогуливались по поселку и его окрестностям. Население поселка не достигало и ста пятидесяти человек. Все это были англичане и американцы, женатые на негритянках и готтентотках, поразительно безобразных. Дети от этих смешанных браков сочетают грубоватые саксонские черты с черной кожей африканцев.
Путешественники были рады тому, что чувствуют под ногами твердую почву. Побывав в поселке, они отправились на берег, к которому прилегает единственная на этом острове обработанная долина. Все остальное пространство острова покрыто крутыми и бесплодными утесами из застывшей лавы. Среди них живут тысячи огромных альбатросов и нескладных пингвинов.
Сначала путешественники осмотрели утесы вулканического происхождения, а потом направились к долине. Вокруг них журчали многочисленные проворные ручьи, питаемые вечными снегами конусообразной горы. Пейзаж оживляли зеленые кусты, на которых виднелось почти столько же птичек, сколько и цветов. Среди зеленеющих пастбищ возвышалось одно-единственное дерево футов в двадцать вышиной. Гигантский кустарник «туссе» с древовидным стеблем, «ацена» с колючими семенами, могучие «ломарии» с переплетающимися стеблями, многолетние кустарниковые растения «ануэрии», распространяющие кругом одуряющий аромат, мхи, дикий сельдерей, папоротники – все это составляло хотя не слишком разнообразную, но роскошную флору. Чувствовалось, что над этим благодатным островом нежно веет вечная весна.
В окрестностях поселка паслись стада быков и овец. Поля, засеянные пшеницей, маисом, овощами, ввезенными сюда лет сорок назад, примыкали вплотную к улицам столицы.
Паганель восторженно называл остров воспетой Фенелоном Огигией, он предложил леди Гленарван отыскать грот и стать новой Калипсо [76], сам же он желал лишь быть одной из нимф у нее в услужении.
Так, любуясь природой и разговаривая, путешественники долго гуляли и вернулись на яхту только с наступлением темноты.
Как раз в то время, когда Гленарван вернулся на борт, подошли к «Дункану» и шлюпки. Они успели в несколько часов объехать кругом весь остров, но никакого следа «Британии» не нашли. Таким образом, острова Тристан-да-Кунья были окончательно исключены из программы поисков.
