Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
— Почернеешь тут, — сердито ответил Андросов. — Кабина обмерзает, сколько уж времени едем, будто на открытой машине… Отсюда я теперь поведу, замерз, терпежу никакого нет больше. Садитесь, Иван Антонович, они догонят!
«Дракон» бешено понесся по серой дороге. Андросов гнал вовсю, стараясь поскорее доехать до гостиницы в Сухэ-Баторе.
По заснеженным склонам сопок незаметно подползли темные стены соснового леса. Иногда одинокое дерево четко обрисовывалось в лунном свете, и радостно было увидеть родную сосну после многих дней, проведенных среди голых гобийских камней.
В лесу среди деревьев показалось теплее, но едва лес окончился и потянулась мертвая белая равнина, я почувствовал, что больше не могу. Андросов остановил машину, и я сделал несколько пробежек взад-вперед по дороге. Наши машины не подошли, Андросов по слабости не мог разогреваться гимнастикой, и мы понеслись дальше. Не больше тридцати километров тянулась равнина перед Сухэ-Батором, но из-за мороза и плохой дороги она казалась бесконечной. Наконец появилась полоса редких огоньков вдоль берега Орхона, под темными сопками. Мы долго стучались в гостиницу и ставили во дворе машину, но наших так и не было. Пришлось держать мотор разогретым. Кто знает, не придется ли тащить на буксире какую-нибудь из наших машин.
Большие общие комнаты сухэ-баторской гостиницы были не очень теплыми. Свободных коек оказалось много, но мы с Андросовым не ложились, не в силах отойти от большой горячей печки, к которой мы точно приросли спинами. Меня долго колотил озноб. Едва живой от усталости Андросов повалился на койку прямо в дохе, а я все стоял у благодатного черного железа. Еды не оказалось — все продукты были на «Дзерене». С усилием я заставил себя выйти во двор и прогреть «Дракона», потом взял стул и сел у печки, раздирая слипавшиеся веки. Куря одну цигарку за другой, я боролся со сном, сулившим гибель машины.
Часы шли, миновало четыре утра. Бледный туман навис над поселком, скрыв луну, в темной восточной части неба ярче засветились звезды. С машинами, без сомнения, случилось что-то серьезное. Я подошел к койке. взял свой шарф, стараясь не разбудить задремавшего Андросова, и тщательно оделся, решив ехать назад, за полуторками. По самым точным расчетам, машины не могли быть далеко — не больше сорока километров — полтора часа ходу по неважной дороге.
Я завел мотор, разогрел, развернул машину и пошел будить сторожа, чтобы открыть ворота. На улице послышался гудок и шум машин. Я выскочил навстречу, увидел «Дзерена»и от души обрадовался. Тут же выяснилось, что Андрееву не хватило бензина, он стал ждать в лесу и едва не заморозил машину, так как Пронин подъехал с большим опозданием. Мотор «Смерча»и так плохо работал, а остывший, и вовсе отказал в заводке. Два часа бились, разложили костер, нажгли свечи, таскали «Смерча» на буксире, пока наконец удалось завести.
Кляня вечное легкомыслие Андреева, мы всем скопом ввалились в гостиницу, добыли кипятку и основательно закусили. Даже Андросов в первый раз поел с аппетитом. Путешествие пошло ему на пользу — он вдруг почувствовал себя лучше, чем все последние дни. Моторы мы решили подогревать остаток ночи, но я был сменен с вахты и мгновенно уснул.
Утром мы узнали, что мороз дошел до 46 градусов и было несколько аварий с машинами на только что пройденной нами трассе.
Чуть только рассвело, мы стали собираться, хотя спешить было некуда — таможня начинала осмотр лишь в девять часов. Но до границы оставалось всего восемнадцать километров, и все нетерпеливо рвались перебраться на родную землю.
Мы взобрались на вершину перевала, где красивые гранитные скалы стояли в окружении массивных лиственниц, и вихрем обрушились с длинного спуска прямо к монгольской таможне. Цирики, проверив наши паспорта и узнав, что экспедиция выезжает совсем, сердечно попрощались с нами, пожелав нам снова приехать в их страну. Мы пожали им руки, уселись в машины. Еще несколько километров пути через зеленый и веселый сосняк…
Дорога шла по выемке, кругом лежал глубокий снег, навстречу попадались советские машины с грузами для Сухэ-Батора. Таможня, пограничники и таможенники. строгие во время проверки и приветливые после ее окончания, первыми встретили нас. Затем железная дорога — гудки паровозов, рельсы, склады…
В сосновом лесу, покрытые белыми шапками снега, стояли деревянные дома русского поселка. Вдали гладкой белой лентой вилась река Селенга. Мы почувствовали себя уже дома.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
