В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики» - Хейердал Тур

Едва «Тереора» бросила якорь, как на берегу собрался народ. Мы пробились на шлюпке через кипящие буруны и пошли к суше вброд. До чего же теплая вода!

— Иа ора на! Иа ора на! — понеслось со всех сторон.

Мы отвечали тем же: «Иа ора на!» Словом «здравствуйте» исчерпывалось все наше знание местного языка. А здесь, в отличие от Таити, никто не говорил по-французски.

Толпа смуглых островитян увлекла нас к хижинам, приютившимся под деревьями. И вот мы сидим на лавке, окруженные восторженными зрителями. Не каждый день остров Такапоту в архипелаге Туамоту посещали европейцы.

Было очевидно, что им не терпится побеседовать с нами.

— Иа ора на! — робко произнес я еще раз.

— Иа ора на! — радостно ответили островитяне.

Мой словарный запас кончился. Но что-то надо говорить!

— Таити.

— Ай-ай! Оиа хамаи Тахиди, — радостно подхватили они.

Снова заминка. Я поглядел на небо, поглядел на островитян, которые ждали следующей реплики. Потом бессильно усмехнулся. В ответ грянул такой дружный хохот, что мы чуть не свалились с лавки. Смех затих, опять выжидательная тишина.

— Маркизы, — заговорил я. — Маркизы, Таити, Европа, Гавайи…

В следующий миг завязалась такая оживленная беседа, что в общем гаме мы преспокойно перешли на родной норвежский язык.

А затем мы окончательно опростоволосились. Из толпы островитян выскользнула вахина и предложила нам вскрытый кокосовый орех. Изнывая от тропической жары, мы жадно прильнули к нему и с наслаждением проглотили содержимое. Ух ты, как здорово!

О ужас! Площадка вокруг нас вдруг опустела, через секунду на землю посыпались с пальм орехи. Каждый — каждый! — нес нам орехи: пейте! На Такапоту не принято отвергать дары. И мы пили, пили, пили…

Часом позже, окруженные полинезийцами, мы брели в глубь чащи. Они поторапливали нас жестами, им явно не терпелось показать что-то из ряда вон выходящее. Остров — как блин, сухой, раскаленный солнцем, но красивый! С пальм скатывались огромные крабы и мигом исчезали в море. Крабы — «пальмовые воры», они карабкаются на деревья и крадут кокосовые орехи!

Под ногами хрустели раковины и кораллы. Мы не могли наглядеться на местные чудеса. Но вот мы у цели, а островитяне, сидя, указывают нам на свой главный аттракцион. Мы взглянули и… нас охватило беспокойство, успело ли кокосовое молоко перевариться в наших желудках. Перед нами между пальмами стоял потрепанный автомобиль. Впереди торчала заводная ручка.

Нас вежливо усадили в автомашину, и она запрыгала по орехам и раковинам. Прыг-трах, трах-прыг, прыг-трах… Следом мчались ребятишки. Мы миновали две пальмы, свернули за угол бамбукового сарая, проехали вдоль курятника, обогнули хлебное дерево и вернулись к старту. Экскурсия окончена, шофер востребовал мзду, можно пешком возвращаться на «Тереору». Таитянин, владелец маршрутного такси, которое ходило вокруг хлебного дерева, жил на Такапоту как король.

На «Тереоре» плата взималась не за километры, а за дни. К тому же Теодор был страстный рыболов. Стоило ему увидеть на горизонте остров, как он тотчас правил туда, чтобы порыбачить у берега. Вот почему однажды ночь застала нас в лагуне острова Такароа. Луна еще не вышла из-за пальм, но мы спустили на воду шлюпку и сели в нее, захватив керосиновый фонарь. Предстояла охота на акул.

Отойдя от шхуны, бросили якорь. По поверхности моря разбежались искры. Мы стояли возле самого рифа в том месте, где море соединялось с лагуной. Вверху — Южный Крест, внизу — черный как смоль силуэт острова с яркими пятнами костров: местные жители рыбачили с острогой. Издали глухо доносился рокот бурунов.

Глаза, привыкнув, различали на берегу очертания разбитого корабля. Среди гибких пальм удивительно прямо торчали четыре мачты. Неподдельная романтика Южных морей!

Когда я закинул удочку, на дне лодки уже бились две огромные рыбины — ярко-красная и светло-голубая. Наши смуглые товарищи знали свое дело. А сам начальник экспедиции замер, держа леску из стальной проволоки. Он подстерегал акулу. Лив сидела как на иголках.

Клюет. Да еще как! Что-то я вытяну из этого черного аквариума? Мелькнуло зеленое, голубое… Рыба с клювом! Рыба-попугай! И дальше — что ни рыба, то новость. Одна была сплошь покрыта длинными шипами. У другой голова как бы сливалась с хвостовым плавником.

Ого! Мы даже подскочили — старик тянул леску, напрягая все свои силы. Акула! Мы бросили свои удочки и вооружились топорами. Вот что-то забилось у самой поверхности. Фонарь сюда!.. Показалась маленькая уродливая голова. Ну и чучело! Полинезийцы вскрикнули и поспешно потравили леску. Потом, взяв в руки копья, снова стали ее выбирать. Опять эта странная голова! И при свете вышедшей из-за пальм луны разыгралось удивительное представление: рыбаки кричали, кололи копьями…

Наконец мертвое чудище, исколотое копьями, изрубленное топорами, скользит через борт в лодку. Голова… голова… А где же тело? И мы узнали, что это не акула, а огромная мурена. Самый опасный обитатель Южных морей лежал комом бурого студня у наших ног. В разинутой пасти торчали острые как бритва зубы, способные одним махом перекусить руку человека. Мурена попадается редко, и это единственная морская тварь, которой островитяне по-настоящему боятся. Акулы? Мы видели, как полинезийцы купаются по соседству с ними.

Лов продолжался. Рыба все прибывала, попалась даже маленькая акула. Вдруг мы снова подскочили от воинственного крика. Вот теперь дело серьезное! Лодка скрипя накренилась; под смуглой кожей старика играли тугие мышцы… А в черной воде мелькало что-то белое — брюхо огромной рыбины. Вода бурлила под страшными ударами — вот она, вот она, зверюга! А вот уже с другой стороны! Смотри, Лив, с другой стороны! Будто грохнул выстрел — на борт обрушился удар акульего хвоста. Да, вот это рыбалка!.. Лодка качалась среди фонтана брызг. В голову акулы вонзился топор. Рраз!.. два!.. три… Удары о борт прекратились.

Простись, акула, с Тихим океаном.

Глава третья

Уединенные островки

Экватор рядом, и «Тереора» спешит, спешит к цели, подгоняемая свежим пассатом. Уже целую неделю мы видим только пустынный океан, только волны и небо…

Но вот рано утром из-за горизонта вместе с солнцем вынырнули наконец долгожданные острова. Из воды торчали крутые, неприступные вершины. Могучие валы, исступленно рокоча, обрушивались на нежданное препятствие.

Не очень-то гостеприимно выглядят острова издали… Будто развалины гигантских замков, а облака, цепляющиеся за вершины, — словно дым. Внушительное зрелище. И красивое.

Остров появился и ушел за горизонт, но на смену ему показывается следующий. Голубая океанская гладь отделяет их друг от друга, а у берега вода зеленая, как трава: ее окрашивает планктон, который питается тем, что смывают с берега волны. Зеленое пастбище притягивает косяки рыбы, преследуемые неугомонными дельфинами.

Птицы стаями сопровождали шхуну и пикировали на рыбу, соблазненную нашими удочками.

Мы пошли вплотную к берегу и с первого же взгляда убедились, что в самом деле попали в благодатнейший уголок Южных морей. По склонам долин, глубоко врезанных в горный массив, взбирались вверх такие пышные леса, такие роскошные пальмы и деревья, что лучшая оранжерея мира показалась бы жалкой рядом с ними.

Словно лепешки исполинского мха, лес облепил вершины. Оттуда он по уступам и расщелинам скатывался вниз, расстилаясь в долине густым ковром зеленых куполов и вееров. Казалось, именно эта зелень окрасила воду. Зелень на суше, зелень в море… Но горы были красные, а небо голубое, как океан.