Семь месяцев бесконечности - Боярский Виктор Ильич

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142

Получили интересную информацию о том, что якобы наш Ил-76 готов забросить восемьдесят бочек керосина на холмы Патриот. Это бы сразу решило все топливные проблемы, ведь DC-6 все еще сидел без топлива на Кинг-Джордже. Из-за плохой погоды «Твин оттер» с топливом для него никак не мог вылететь из Пунта-Аренаса, поэтому Крике зафрахтовал небольшое суденышко, которое сегодня вышло из Пунта курсом на Кинг-Джордж. Боб Беати — этот вечный узник собственного времени, — по слухам, покинул гостеприимный остров с попутным чилийским самолетом. А в базовом лагере по-прежнему все еще оставалось немногим более двадцати бочек с керосином, а время летело.

Где-то впереди нас шли Месснер и Фукс. Им особенно тяжело в такую погоду при встречном ветре и застругах — ведь они тащили все свое имущество за собой на маленьких санках. К сожалению, мы не знали их частот и не могли пока с ними связаться. Сегодня после нелегкого дня позволили себе перед ужином попробовать совершенно замечательный напиток, который Этьенн хранил для особых случаев. Это темно-коричневая, немного отдающая аптекой жидкость под названием «Фарнебранко», чем-то напоминающая «Рижский бальзам», но менее крепкая, во всяком случае весьма поднимающая настроение. Поскольку на улице было сравнительно тепло, нам, наверное, не суждено было высушить сегодня одежду: в палатке очень сыро, и одежда, вся покрытая снегом, обтаяла и стала влажной. Вот оборотная сторона теплой погоды — сырость!

Сегодня почти сразу же после выхода Джеф остановил меня и сообщил, что отклоняюсь на 30 (!) градусов вправо. Чудеса! На 30 градусов в противоположную сторону! Сверили компасы, все оказалось нормальным, так что разошлись и я вновь пошел в том же направлении. Больше до конца дня никаких замечаний не было: из-за сильного ветра все глубоко ушли в маски, капюшоны и собственные мысли и ни у кого не было желания высовывать нос на улицу, чтобы посмотреть, а куда, собственно, мы идем. Все направления были одинаковы… Лагерь в координатах: 81,5° ю. ш., 82,1° з. д.

Дневник — хроника экспедиции за этот период — сообщал: «Преодоление такой большой дистанции в таких трудных условиях говорит о многом и, по крайней мере, о том, что и участники экспедиции, и собаки до сих пор сохраняют хорошую форму после более чем трехмесячного пребывания на этом белом континенте». И это было действительно так.

«С Южного купола мчатся холода» поется в одной из песен моего друга полярника Бориса Аминова. Так было, наверное, так будет, но, говоря о дне сегодняшнем, можно было бы ответить Борису: «Мчатся холода, да только не всегда!» Южный ветер принес неожиданное потепление: температура поднялась на недосягаемую высоту — минус 15 градусов! С утра голубым цветом неба забрезжила надежда на лучшую погоду, но ветер стих, и откуда-то появились тучи. Вновь белая мгла и вновь заструги. Тем не менее удалось пройти сегодня целых двадцать четыре мили.

Вечером состоялась устойчивая и достаточно неожиданная радиосвязь со станцией Русская, находящейся к нам ближе всех. Мне даже показалось, что Этьенна уже начинает пугать активность наших радиостанций, которые порой своими более мощными передатчиками совершенно заглушали наш любимый Пунта-Аренас — главный источник информации для нас. Крике сообщил, что поступило новое сообщение от нашей антарктической администрации о том, что самолет Ил-76 полетит не на холмы Патриот, а непосредственно на Южный полюс, где и сбросит пятьдесят бочек с керосином от подобного дерзновенного плана даже перехватило дыхание. Крике спросил меня, реально ли это. Я отвечал, что вполне возможно. Во всяком случае, Южный полюс находится на расстоянии около 2500 километров от Молодежной, где может приземлиться Ил-76, а это для него нормальный радиус, и, кроме того, я знал, что техника сброса парашютных платформ с горючим достаточно хорошо отработана у нас в стране и неоднократно применялась уже в Арктике. Итак, принципиально это возможно, но вопрос этот скорее политический: захотят ли американцы, чья база Амундсен-Скотт находится точно на Южном полюсе, чтобы кто-нибудь сбрасывал им на головы бочки с керосином. Поживем — увидим. Вопрос же с топливом был настолько серьезным, что решать его можно было только на правительственном уровне. Для правительства США, которое реально могло бы помочь экспедиции, располагая в Антарктиде значительными техническими средствами, мы были частной экспедицией, а потому не могли рассчитывать на поддержку с этой стороны. Для Советского Союза, где понятие «частная экспедиция» не имело пока прав на существование, мы являлись государственной экспедицией и поэтому не только могли рассчитывать на поддержку с его стороны, но и получали ее.

Сегодня вечером, пока я наговаривал дневник на свой диктофон, Этьенн, уже удобно разместившись в спальнике, вслух строил планы следующей экспедиции. Идея была красивой: Этьенн хотел спуститься в кратер вулкана Эребус со специальной кинокамерой, позволяющей снимать панорамное кино. В Париже около музея науки и техники «Ла Виллет» есть удивительный кинозал, напоминающий по форме огромный шарик от пинг-понга. Внутри этот зал разделен на две части: одна полусфера — это гигантский экран, а вторая — поднимающиеся амфитеатром кресла для зрителей. Когда смотришь фильм в таком зале, то оказываешься как бы внутри кадра. Очень сильное впечатление. Так вот Этьенн мечтал снять действующий вулкан Эребус, находящийся вблизи американской станции Мак-Мердо, с помощью специальной камеры и показать фильм в этом кинозале. Он пригласил меня в эту экспедицию, и я, конечно, согласился. Стоял чудесный тихий вечер, располагавший к подобным мечтаниям. Лагерь в координатах: 81,9° ю. ш., 82,6° з. д.

Туман, туман, когда же ты кончишься?! С утра уже было ясно, что только не сегодня, к тому же и ветер стих, а заструги за ночь размножились. Поверхность тоже не подарок: участки бесснежного льда, перемежающиеся хаотическими снежными надолбами. Добавьте к этому, что не было видно ничего: ни куда идем, ни откуда пришли, ни что над головой, ни что под лыжами. Несколько раз я персонально получал возможность детальнее ознакомиться с состоянием поверхности — иными словами, падал ничком, отчего поверхность приближалась к моим глазам на расстояние вытянутого носа. Один раз падение было столь стремительным, что у меня отстегнулась и умчалась вперед лыжа, к счастью, недалеко. Естественно, не только я испытывал такого рода затруднения. Нарты Джефа переворачивались дважды. Чувствовалось, что ребята тоже устали: всякий раз, как собаки, догоняя меня, останавливались, они тут же присаживались отдохнуть. Тем желаннее был наступивший обеденный отдых, на который мы в этот раз расположились со всем возможным комфортом — еще бы, ветер совершенно стих. Этьенн, закрыв глаза, мечтал о том времени, когда в жаркий летний день он, сидя в высокой ароматной траве на берегу тихой речки, слушая щебетание птиц и попивая легкое вино, будет вспоминать об антарктических обедах, причем тоже с закрытыми глазами (с открытыми это просто невозможно представить). «И, знаешь, что самое приятное было бы для меня в этих мечтах?» — спросил он меня, полуобернувшись, но не открывая глаз. «Наверное, чтобы рядом была Сильви», — брякнул я, не подумав. Ни один мускул не дрогнул на лице французского мечтателя. «Нет, — сказал он медленно, — самым приятным был бы момент, когда я открыл бы глаза и понял, что антарктический пикник мне приснился». С этим нельзя было не согласиться.

Преодолев после обеда два больших подъема, к концу дня пришли на третий и поставили лагерь, пройдя 21 милю. К вечеру опять выглянуло солнце и осветило — уже в общем-то и ни к чему — неровную поверхность, с которой мы боролись сегодня весь день.

В тоне радиосвязи явно прослушивались нотки панического настроения в базовом лагере. Там ситуация не изменилась, то есть все журналисты в полном сборе интервьюировали друг друга, осматривали соседние вершины и слали длинные корреспонденции в редакции с просьбой продлить командировку по независящим от них обстоятельствам. От кого зависели эти злополучные обстоятельства, было неясно, но самолет DC-6 по-прежнему сидел на Кинг-Джордже в ожидании двух бочек бензина (!), а кроме этого самолета, никто не мог помочь попавшим в беду корреспондентам. Я думаю, что они теперь надолго запомнят Антарктиду и не скоро появятся здесь снова.

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142