Гора сокровищ - Ламур Луис

Дойдя до того места, где стояла девушка, я увидел на песке ее следы. Я повернул голову, чтобы осмотреться, но в эту минуту прямо за моей спиной раздался голос. И как это я забыл про эти заросли на склоне? Надо было внимательно их осмотреть.

— Стойте там, где стоите, мистер, — велел мне женский голос. — И если хотите насладиться своим ужином, не делайте глупостей и не поворачивайтесь. А теперь засуньте оружие обратно в кобуру, да поторапливайтесь, а не то я проделаю дырку в вашей башке!

— У меня мирные намерения, мэм, исключительно мирные. Я заметил на берегу что-то похожее на женщину и…

— Что-то похожее на женщину? — в негодовании воскликнула девушка. — Послушайте, вы, безмозглый незнакомец, да таких женщин, как я, вам и видеть не приходилось! Повернитесь-ка, черт вас подери, и посмотрите получше!

Я повернулся и, увидев то, что предстало моим глазам, понял, что спорить бесполезно. Росту в ней было пять с лишним футов, а весу — столько, сколько нужно, ну, может быть, бедра были чуть-чуть полноваты. У нее был красивый нос, веснушки по всему лицу и рыжие волосы, но в целом она была -довольно привлекательной.

— Да, мэм.

В руке девушка держала «спенсер» 56-го калибра, что мне уже никак не понравилось, и, судя по тому, как она его держала, можно было догадаться, что она прекрасно умеет с ним обращаться.

Девушка уставилась на меня, словно не могла поверить своим глазам, а поскольку я знаю, что женщины не считают меня привлекательным, я понял, что ее поразила не моя красота.

— Сделайте шаг назад, — сказала она, махнув дулом в сторону поваленного дерева, — и сядьте на это бревно. Да не вздумайте выхватить оружие, а то завтра на ваш труп слетится столько мух, что мне придется искать новое место для промывки.

— У меня мирные намерения, мэм, но если вы меня пристрелите, то я буду рад, что курок спустили такие прелестные ручки.

— Оставьте это, Сэкетт! Я абсолютно равнодушна ко всем этим мужским штучкам!

Сэкетт? Интересно, как она…

— Ну, не притворяйтесь, что вы удивлены! Там, откуда я приехала, все знают братьев Сэкетт! Впрочем, это немудрено — они ведь заполонили весь штат. Благословен тот день, когда люди отправились заселять Дикий Запад, — благодаря этому Теннесси удалось избавиться от излишка Сэкеттов.

— Так, значит, вы из Камберленда?

Она посмотрела на меня с нескрываемым презрением:

— Откуда же еще? Вы что, думаете, что вас по всей стране знают? Кто же еще может знать о том, что вы — Сэкетт, как не уроженец Камберленда? У вас у всех одинаковые обветренные бесхитростные лица и огромные ручищи!

— Если бы не цвет ваших волос, я бы так и подумал, что вы из семейства Трелони, — сказал я. — Но у тех Трелони, что я встречал, волосы были исключительно черного цвета. Дело в том, что я познакомился с одной из ваших сестер в Колорадо, и она доставила мне массу неприятностей.

— Так вам и надо. Кстати, как вас зовут?

— Вильгельм Телль. А вас?

— Я — Нел, дочь Джека Бена.

— Ну и дела! — Я взглянул на нее повнимательней. У нас, у Сэкеттов, в роду одни мальчишки, а у Трелони, наоборот, девчонки. Но уж если у них рождается мальчик, то это бывает отъявленный сорвиголова. Старина Джек Бен не был исключением. Яду в нем было не меньше, чем у кобры, а злобности — как у волка, которого держат на привязи.

Мы, Сэкетты, в течение многих лет враждовали с семейством Хиггинсов, часто дело доходило до стрельбы. Что касается старины Джека Бена, то он был готов ввязаться в любую перестрелку — не важно, кто с кем воюет, лишь бы пострелять. И еще я вспомнил, с какой «любезностью» он встречал тех, что осмеливались приударить за его дочерьми.

Парней, пытавшихся ухаживать за ними, можно было узнать сразу — они ходили, неестественно выпрямившись чуть-чуть выгибаясь назад, и никогда нигде не присаживались. Причиной тому — заряд соли, полученный от старины Джека Бена.

— Вы что, здесь одна?

— А если и так? Я могу постоять за себя.

— Послушайте, Нел Трелони, что я вам скажу. За нами гонятся очень крутые ребята, которые к тому же относятся без всякого почтения к женскому полу, поэтому…

— И вы удираете от них? — фыркнула Нел. — Впервые слышу, чтобы Сэкетты от кого-то удирали, если это, конечно… не винтовка моего отца.

Пока мы разговаривали, спустились сумерки.

— Лучше возвращайтесь в свой лагерь, — посоветовал я. — Меня тоже ждут.

— Вы что, хотите проводить меня? Впрочем, если вы боитесь моего отца, то совершенно напрасно, он остался дома. Я здесь и вправду одна. И никого не боюсь — почти никогда.

Глава 15

— А где же ваш отец?

— Он остался в Шалако. Это новый город, к западу отсюда. Ждет, когда я вернусь и выручу его.

— А он что, в тюрьме?

— Ничего подобного! Он… он просто заболел и лежит. Мы приехали сюда без… короче, у нас были финансовые затруднения, и отец решил стать старателем. Ну, одним словом, занялся промывкой песка, но из-за этого разыгрался его ревматизм, и он слег. Теперь он лежит пластом, и двигается у него только палец, которым он нажимает на спуск, да его челюсти, когда он есть.

Один человек промывал песок в этом ручье и нашел здесь золото. Он рассказал об этом нам, я оставила отцу записку, а сама рванула сюда.

— И вы пешком проделали весь путь?

— Нет, сэр. Я приехала на муле, это быстроногий мул и, подобно мне, не подпускает к себе чужаков. И еще у меня есть собака, наполовину медведь.

— Вы шутите! Такого не бывает!

— Расскажите это его матери. Впрочем, я думаю, что его папаша-медведь не спрашивал у нее согласия. Говорю вам, моя собака — наполовину медведь.

Мы шли рядом по тропе. Нел бросила на меня любопытный взгляд.

— Вы сказали, что познакомились с одной из сестер Трелони здесь, на Западе. Кто же это был?

— Вы хотите сказать, что сюда переехали не только вы, но и другие сестры? Интересно, сколько сестер Трелони сможет вместить этот штат? Ее звали Доринда.

— О-хо-хо! Нужно будет приглядеться к вам при свете дня, мистер. Если Доринда удостоила вас своим вниманием, значит в вас что-то есть, чего я, может быть, не заметила. Она ведь у нас красавица, эта Доринда.

— Да, мэм, но доверять ей нельзя. В Теннесси мы привыкли считать, что на девушек из семейства Трелони всегда можно положиться. Но только не на Доринду. Я чуть было не погиб из-за нее.

Мы вышли на плоский берег, где Нел соорудила под деревьями шалаш. И конечно же тут был и мул, большой, костлявый миссурийский мул, весивший никак не меньше полутора тысяч фунтов и ужасно злой, так что шутки с ним были плохи.

Послышалось глухое рычание. Да, скажу я вам, Нел была права — если папаша этой собаки и не был медведем, то все равно он был зверем огромных размеров. Собака весила, должно быть, фунтов двести пятьдесят, и к тому же была уродливой и злой. Голова ее по размерам напоминала голову мастиффа, а зубы могли бы напугать и динозавра.

— Не рычи, Неб. Это друг.

— Если бы я им и не был, — заметил я, — мне пришлось бы им стать. Такой огромной собаки я еще не видывал. Да, ничего собачка, — пробормотал я. — Чем же вы его кормите? Он, наверное, съедает в день по теленку.

— Он сам себе добывает пропитание. Может быть, ест людей, я не знаю. Время от времени он исчезает в лесу, а когда возвращается, то всегда облизывается.

— Где вы его откопали?

— Он пристал ко мне сам. Я охотилась на лосей, и этот пес вышел из лесу. Там, в горах, есть место, где скала обрывается вниз больше чем на тысячу футов, я подстрелила там лося, и в эту минуту появился этот зверь. Он улегся на землю и положил голову на лапы. Я подумала, что это медведь, и бросила ему кусок мяса. Так он со мной и остался.

— И в городе тоже? Да от него же разбегутся все лошади!

— Однако Джекоб его не боится. Они хорошо ладят.

Джекобом, как я понял, звали мула.

— Ну, — сказал я, вставая, — мои товарищи, наверно, думают, что я напился или стал добычей диких кабанов. Пойду-ка я к себе, а вы обещайте, что придете к нам в гости. Мы побудем здесь еще пару деньков… И остерегайтесь тех людей, о которых я вам говорил. С ними лучше не иметь дела. Таких, как они, вы бы ни за что не пригласили на вечеринку или на бал.