Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me"

— Если ты помыться, то я сейчас… — затараторила Гермиона, на что Малфой снисходительно усмехнулся и задержал кончик языка на разбитой нижней губе, с весельем наблюдая за её растерянностью.

Ох, не в душ он собрался, не в душ… Драко приблизился к ней и запустил большие пальцы за пояс своих брюк с явным намерением их снять. Грейнджер потянула его за штаны вверх, не давая спустить.

— Прекрати! Оденься немедленно!

Она очень надеялась, что их сейчас не было слышно в общей комнате, как потом смотреть остальным в глаза? Афишировать, что между ней и Малфоем что-то происходило, Гермиона совсем не хотела.

— М-м-м, хочешь снять сама? — Драко положил ладони ей на бёдра и погладил их поверх ткани.

— Нет! — Гермиона дрожащими пальцами попыталась попасть крошечной пуговицей на поясе его брюк в петельку. Малфой прижался к её шее горячими губами и слегка прикусил кожу. Она глубоко вздохнула, будто бы кто-то резко перекрыл весь кислород в комнате и, кажется, вслух простонала. Ей бы очень хотелось, чтобы он этого не заметил, но Драко прикусил мочку уха, явно уловив её реакцию.

— Снимай давай свою одежду, — жарко шепнул он ей на ушко и потянул за края свитера. Гермиона испуганно отшатнулась к стене и прижалась спиной к холодному кафелю. В ванной было слишком мало места. Их разделяло не больше двух шагов.

— Нас услышат! — она попыталась найти новый аргумент.

Малфой приблизился и прижал её своим телом к стене, властно подтянув пальцами за подбородок. От этого его жеста по телу пробежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. Он казался сейчас таким сильным и уверенным, словно заявлял права на то, что ему и так принадлежало. И больше всего ей хотелось ему поддаться! Раствориться в нём, передать контроль, почувствовать вкус кожи, скользнуть пальцами по животу, порочно прижаться губами к его соску и сжать зубами, так, как он до этого покусывал её шею… Она стиснула руку в кулак, запрещая себе этот порыв.

Малфой цокнул языком, не одобряя подобную скованность.

— Грейнджер, просто иди сюда, — он склонился и скользнул языком по её губам, Гермиона с трудом вырвалась и отвернула лицо, подставив ему под поцелуй щеку. Вся её кожа горела, а в ушах стоял голос Тео:

«А теперь скрой это… Скрой…»

Драко медленно, со вкусом поцеловал её подбородок, скулу, вновь прикусил мочку уха.

— Малфой, это так не происходит… — промычала она сквозь сомкнутые губы и упёрлась двумя руками ему в грудь, отталкивая от себя, но ни на шаг сдвинуть его не удалось. Какой же он тяжёлый!

— Это именно так и происходит. Двое хотят друг друга, занимаются сексом и живут дальше, — голос Драко звучал завораживающе. Гермиона ослабила руки и прикрыла глаза, позволив себе на секундочку прочувствовать, как Малфой спустился влажными поцелуями по шее. На крохотное мгновенье. Её кожа отзывалась жарким удовольствием, и он определённо знал, какой эффект на неё оказывает. Его руки настойчиво скользнули под свитер, по рёбрам, вверх к груди, и Гермиона поняла, что ещё немного и остановиться они уже не смогут.

— Ты рассуждаешь, как шлюха из борделя! — в отчаянной попытке прекратить это специально выбрала самое крепкое выражение из своего арсенала. И, на удивление, оно сработало.

Малфой остановился и сделал медленный шаг назад, заглядывая ей в глаза.

— Я шлюха? — Драко как-то брезгливо и недовольно скривил рот. — Ты так это воспринимаешь?

Гермиона подумала, что здесь и сейчас явно назревал новый конфликт, словно огромный мыльный пузырь, который переливается всеми цветами радугами и вот-вот лопнет, но остановить неизбежное было уже нельзя.

— А ты как всё это видишь? — пользуясь передышкой, Грейнджер одёрнула свитер и закинула волосы на плечи, максимально от него закрываясь.

Малфой нахмурился, вновь взглянул ей в глаза, сжал губы, будто бы не хотел ничего говорить, но, помедлив пару мгновений, совершенно серьёзно произнёс:

— Я, блядь, похоже, влюблён в тебя, Грейнджер.

Бах!

Сердце перестало стучать. Их мыльный пузырь лопнул. Она забыла, как дышать. Просто ошарашенно смотрела на него и молчала.

На самом деле её изнутри колотила паника. Она просто не знала, что ему сказать. Для этого бы требовалось осознать и разобрать все чувства, сжигающие изнутри, даже те, в которых ей самой себе признаваться не хотелось. Проанализировать их совместные перспективы, которых она не видела…

Если спать, прижавшись щекой к его животу, казалось недостаточно опасной линией, то сказанные им слова точно были той самой чертой. Захотелось беспомощно расплакаться. Зачем он это сказал? Они же могли дальше продолжать проводить время вместе и не озвучивать это никакими словами. Не сказано вслух — значит, этого пока не случилось, а он просто взял и всё испортил! Снова. Малфой опять всё испортил! Или, может, виновата во всём именно сама Гермиона? Это ведь она вчера целовала Нотта. И стоило это того? Сиюминутный порыв, который вырос в непреодолимую преграду из колючей проволоки между ней и человеком, который только что сказал, что влюблён в неё.

Влюблён… А она? Даже если к Малфою у неё, возможно, была симпатия, то что с этим теперь делать? Честно признаться во вчерашнем и сделать ему больно, зато снять груз лжи со своих плеч? Эгоистично, глупо и мелко.

Врать? Сохранить его спокойствие, промолчать и сделать вид, что ничего между ней и Тео не случалось? Смотреть изо дня в день Малфою в глаза, улыбаться и каждый миг знать, что ты врёшь? Её совесть ломала кости в щепки и танцевала на натянутых, воспалённых кишках. Гермиона буквально чувствовала, как от неё самой пахнет гнилью. Так нельзя! Просто не может ему врать. Она печально покачала головой.

— Я и Нотт… — Гермиона тяжело вздохнула, набираясь смелости. — Мы поцеловались вчера…

Эти слова она выпалила быстро, словно прыгая с обрыва в пропасть, и, не смея взглянуть ему в глаза, вышла, почти выбежала из ванны.

Глухо хлопнула дверь.

Драко следом за ней не пошёл.

В комнате никого не было, кроме Тео, стоявшего у холодильника и задумчиво смотрящего внутрь. Гермиона встала у него за спиной. Хотелось кричать, хотелось сорваться хоть на ком-то, и она в полной мере злилась на него тоже. Поэтому Грейнджер неподвижно застыла напротив, гневно дыша, прожигая его спину взглядом и ожидая хоть малейшего повода, чтобы зацепиться. Но тот, словно бесчувственный чурбан, не спешил оборачиваться, так и продолжая разглядывать содержимое холодильника. Это длилось одно мгновение, другое…

— Где Грег? — наконец не выдержала Гермиона. — Нам надо открыть эту чертову шкатулку и уже закончить со всем этим!

Она не смогла сдержать истеричные нотки в голосе, да и плевать, пусть Нотт думает, что угодно. Кожа горела от ощущения собственного позора и вины перед Драко. Ей нужно просто закончить с этим, чтобы потом передать их группу Оливеру или Невиллу и никогда больше никого из них не видеть…

Тео недоумённо взглянул на неё через плечо.

— Внизу у Бруно, а ты всегда сидишь по часу в ванне? — недовольно начал было он, но моментально переключился на другую мысль и лукаво улыбнулся, так что на щеках образовались две ямочки. — Грейнджер, ты умеешь готовить?

Только его улыбочек ей сейчас не хватало! Она смерила Теодора недовольным взглядом. Тёмные кудри лежали непослушными волнами, пижама была вся смята, и выглядел он почему-то таким беспомощным, словно уличный котёнок. Гермиона скрипнула зубами — этот чистокровный даже завтрак себе приготовить не может?

Продолжая злиться, она заглянула в холодильник, который оказался идеально чистым, особенно для мужской квартиры. У Рона и Гарри, если б они жили одни, она наверняка бы нашла трёхнедельный суп и сыр с пушистой плесенью, а здесь всё блестело и сверкало. Ни грязи, ни еды. Только на верхней полке сиротливо стояло несколько яиц. Это их он так долго рассматривал? Гермиона уже хотела гневно захлопнуть дверцу, но внезапно взгляд зацепился за что-то странное на боковой полке. Чёрное, длинное древко волшебной палочки. Гермиона изумлённо подняла брови. В холодильнике, серьёзно? Они что, лучше места для хранения не нашли? К ещё большему удивлению, присмотревшись, она узнала в ней палочку Долохова, которую той ночью забрал из поместья Малфой.