- Как что? Из-здеваться надо мной…насмехаться…унизить меня? – голос блондина сорвался на последнем слове, но каждую фразу Ник ощущал, словно удар ножом в живот, и он не мог больше терпеть, ему ненавистна была даже мысль, чтобы совершать подобные поступки по отношению к кому-либо.
Он должен был заставить его увидеть.
- Как сказать тебе, что я от тебя без ума! - чуть не выкрикнул Ник, и тишина, которая на них свалилась, сдавила его плечи своей тяжестью, в то время как красивый блондин смотрел на него с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами.
- Ч-что? – задохнулся он, и Ник закрыл глаза от этого робкого голоса, стараясь держать себя в узде, когда он резко провел рукой по волосам и лицу.
- Боже, в моих мечтах это происходило намного лучше. Хорошо…У меня есть к тебе предложение, - осторожно начал разговор Дом, и блондин ничего не ответил, мило наклонив голову, но в его глубоких карих глазах было опасение и проницательность.
- Ты подумаешь над тем, чтобы дать мне возможность поговорить с тобой и объяснить, что здесь происходило со…мной…и всем этим? - сказал он, поднимая чашки с молящим выражением глаз.
Он смотрел, как на лице блондина мелькают тени, когда он смотрел на него с удивлением и безграничной робостью, которая разбивала ему сердце.
- М-может быть…я не знаю, - заикался саб, качая сам себе головой, как будто он даже сам не был уверен в собственных ответах.
- Смотри…пожалуйста…я прошу десять минут. И мы можем сделать это здесь, у твоего порога, если ты хочешь. Просто…пожалуйста, позволь мне объяснить, и тогда тебе никогда больше не придется говорить со мной, - предложил он, всей душой молясь, чтобы не допустить этого.
Саб смотрел на него в течение нескольких длительных, напряженных, насыщенных мгновений, и Ник пытался держаться так открыто, как только мог на это пристальное внимание, надеясь, что блондин мог обнаружить в его лице что-то, что будет ему нужно.
- Хорошо, я…я думаю, ты можешь…гм… войти, - сказал он с широко раскрытыми глазами, как будто его удивили собственные слова, когда он отошел в сторону, чтобы позволить ему широко распахнуть дверь.
- Мы не должны…мы можем остаться за пределами твоего личного пространства… последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе дискомфорт…и, наверное, я должен был сделать это сразу, но… - он улыбнулся и взял пустые чашки в левую руку, освобождая правую. – Я - Ник. Ник Дюваль.
Блондин посмотрел на свою руку, а затем обратно на его лицо, потом снова на несколько мгновений опустил взгляд, прежде чем нерешительно протянуть руку, едва ухватившись за его ладонь, чтобы обменяться рукопожатием.
- Джефф Стерлинг, - застенчиво представился он, когда их кожа соприкоснулась, и более того, он позволил Нику обернуть пальцы вокруг своих собственных, которые по-настоящему задрожали, прежде чем он вырвал руку, прижимая ее обратно к груди, словно его обожгло единственное прикосновение. И хотя это заставило Ника возжелать отделать Дома, который сделал его таким, потому что легкое соприкосновение вскипятило его кровь. Ощущения гладкой как шелк кожи Джеффа и незамутненного, живого взаимодействия между ними во время контакта, который длился долю секунды, было достаточно, чтобы его сердце и голова парили в облаках на протяжении нескольких дней, потому что он, наконец, узнал имя этого ангела, хотя он мог поклясться, что где-то слышал его раньше…
Джефф убедился, что их отделяют друг от друга несколько больших шагов и что дверь осталась открытой, прежде чем он жестом показал Нику, чтобы он начинал, обнимая руками собственную тонкую фигурку и укачивая себя, словно в колыбели, когда его тело немного сгорбилось, совершая нервные перемещения.
Ник ничего не желал так сильно, как преодолеть расстояние между ними и успокаивать его, заменив руки Джеффа на свои собственные, потому что он просто знал, что они прекрасно туда впишутся. Он хотел поцеловать и приласкать его, унося прочь все напряжение, которое он чувствовал. На самом деле это было больше, чем желание; это напоминало ожесточенную атаку внутри него, с которой он упорно боролся. Не было ни единого шанса, что Джефф сейчас хорошо к этому отнесется, и поэтому он сделал глубокий вдох и попытался источать настолько спокойные феромоны, насколько было в его силах, зная, что он выделял их в усиленном режиме в присутствии этого саба, прежде чем он его вспугнул.
- Хорошо, во-первых, я хочу, чтобы ты совершенно ясно понимал, что горячий шоколад и записки полностью, на сто процентов предназначались тебе, а также полностью, на сто процентов ни в коей мере не являлись какой-либо формой шутки, - медленно и лаконично произнес он, просто чтобы быть уверенным, что недоразумений больше не будет. Он не мог вынести вида страдания и огорчения на прекрасном лице блондина, которое было предназначено для улыбок и счастья, он просто это знал.
- Но почему же ты захотел адресовать их мне? – тихо спросил Джефф, нахмурив брови под платиновым изгибом челки, когда он с сомнением смотрел на него, по-прежнему не покупаясь на его слова.
Ник сглотнул и понял, что говорить прямо и честно будет, вероятно, наилучшим способом подойти к этому делу.
- Гм, хорошо, - невесело рассмеялся он, в волнении потирая челюсть, когда пытался уложить слова в голове в нечто связное. – Ты… - он взглянул в это прекрасное лицо, и его мужество выплыло откуда-то на поверхность. Он ведь уже когда-то говорил об этом, правильно? – Ты мне нравишься.
- Нравлюсь тебе, - повторил Джефф, и эти слова были чуждыми для его языка.
- Да, ты и правда, правда, правда нравишься мне, Джефф, - подчеркнул Ник, обожающий то, каким образом имя блондина скатывалось с его языка и потому что Джефф заслуживал знать, как его ценят и восхищаются, даже если он выставил себя идиотом.
- Ты даже не знаешь меня, - тихо сказал он. Его руки тряслись, а голова шла кругом от слов, которые вышли изо рта Дома.
- Я хотел бы получить возможность познакомиться с тобой. Вот почему я посылал тебе эти глупые записки, которые произвели впечатляющий обратный эффект…
- Они не были глупыми, но почему ты это делаешь, я просто…я просто не могу…понять, - Джефф тихо оборвал его, и сердце Ника зашлось у него в груди, и он невольно сделал шаг вперед.
Глаза Джеффа расширились, и он вскинул руку в защитном жесте, словно умоляя его остановиться. Ник немедленно это выполнил, чувствуя себя ужасно от того, что он так сильно его обеспокоил.
- Как я уже говорил, ты мне нравишься. Я увидел тебя в коридоре пару недель назад и просто не мог отвести от тебя глаз. Ты был…ты был таким милым, когда стоял там полностью смущенный, и я просто…я просто вдохновился и позволил тебе стать единственным, о чем я мог думать. Таким образом…чашки… - он усмехнулся своей неловкости и посмотрел на саба, который начал пятиться еще во время его монолога, качая головой и прижимая руку к груди, с глазами, наполненными непролитыми слезами.
- Я…не стою этого, - наконец сказал Джефф, глаза которого еще больше повлажнели, а длинные ресницы засверкали, словно алмазы, когда ловили влагу, и сердце Ника разбилось при виде него, такого красивого и волшебного… но не знающего об этом и поэтому убежденного, что он никуда не годится.
Боже…Он хотел убить того, другого Дома! Он никогда в жизни не чувствовал такого гнева, его доминирующая сторона кричала о возмездии за саба, на которого он утвердил права, как на своего собственного при помощи слов или без них. Но затем эти права точно так же закричали ему о том, чтобы заботиться о Джеффе, забрать дрожащего блондина к себе домой, искупать его в любви, заботе и ласке так, чтобы он никогда больше не чувствовал себя бесполезным или недостойным.
