Слабость плоти (СИ) - "Мастер_Угвей"

Несмотря на то, что Вотанн были достойным противником, готовым стоять до последнего за свою страну, однако порой даже самого сильного желания умереть во имя победы недостаточно. Ни величайшие умы среди кинов, ни их лучшие тактические ИИ, не могли сравниться с вычислительной мощью разума Примарха — существа специально созданного Повелителем человечества для управления целыми армиями и уничтожения врагов в массовых масштабах. А учитывая то, что на моей стороне было численное и качественное преимущество в плане техники и людей, все старания нелюдей превращались из героических подвигов в простейшую бойню.

И пусть подобные мысли и походили на признак чрезмерной самооценки, однако я считал их простым фактом — мы с братьями куда ближе к разумному супероружию, чем к простым людям, а потому любые наши преимущества объективны и являются результатом долгой работы отца. Отрицать наши преимущества, значит бороться с объективной реальностью. Наше небольшое число являлось нашей главной слабостью, вот только сейчас, когда уже практически всё объединившееся человечество шло за нами, эта проблема переставала иметь значение.

Лиги Вотанн могли бы победить нас, попытавшись задавить числом, но, к их сожалению, войны в космической пустоте работали не так, как на земле, и при обнаружении вторжения врага, не всегда имелась возможность сразу же нанести ответный удар. Варп нестабилен, и даже если центральные миры кинов уже знают о нашем нападении, прежде чем они дойдут до нас, могут пройти настоящие месяца и даже годы.

Особенно учитывая то, что их метод путешествия в варпе пусть и был связан с меньшими рисками, но также являлся куда медленнее. В этом была своя печальная ирония — причина, по которой они смогли построить столь большую империю, выросшую во время Тёмной ночи, и стала тем, что их в конце их погубило.

Решающую роль сыграла последнее нововведение Магнуса, усилия которого по массовому обучению людей-псайкеров с каждым годом приносили всё больше пользы. Единственный разумный чародей в галактике, одновременно имевший время и способный обучать более-менее стабильных псайкеров бета и альфа уровня, выдал нам несколько десятков этих живых воплощений психической мощи, которых мы использовали для безжалостного очищения секторов нелюдей и рабов изуверского интеллекта.

Правда, сверхмощные чародеи не создавали океаны пламени и не сбрасывали горы на головы врагов — нет, мы использовали их куда более тонким и эффективным образом. Создавая ковены из одного могущественного чародея, и нескольких десятков послабее, но обладавших большим контролем над своими возможностями, в итоге с их помощью мы создавали локальные штормы психической силы, будоражившие Океан душ в конкретных системах и субсекторах.

У Вотанн не было ответа на подобное. Их технология преодоления скорости света и общения меж системами строилась на путешествии по самой кромке Эмпиреи вокруг психического маяка в лице тех самых Ядер предков, которым они же поклонялись. Однако после наших действий вся вселенная с их точки зрения стала безумным водоворотом красок, в котором не было разницы между путём до догорающего мира и чёрной дыры. А машины боялись неизвестности.

У Вотанн не было могущественных псайкеров или астропатов, которые обладали вековым опытом странствия даже в самой глубокой Бездне, отчего наше преимущество в плане психических наук делало войну нечестной, но зато продуктивной и малокровной. С нашей стороны, разумеется.

Их Ядра являлись могущественными псайкерами-телепатами, однако их было меньше нескольких десятков на весь центр галактики И, что ещё хуже для них, эти сборища оцифрованных личностей слишком боялись сами сгинуть в этой буре, отчего не решались отправиться к нам и встретить наши орудия лично. Записанные мной крики их умирающего Ядра стали превосходным психологическим оружием для ИИ, которое ранее даже не размышляло о том, что может погибнуть.

Подобное устрашение и психологическое давление — это пока что единственная на данным момент полезная стратегия, предложенная Кёрзом, которую мой легион взял на вооружение.

Нам в путешествии помогали мои новые станции связи, которые устанавливались на покорённых мирах, в самых защищённых местах и крепостях, куда врагу просто так не добраться. Даже не говоря об общей коммуникации и координировании сил, которые они на порядок упрощали, стабильная система связи помогала в пустотных странствиях, так как служили маяками, связь с которыми позволяли прекрасно ориентироваться в космическом пространстве и передвигаться исключительно с помощью Навигатором и света Астрономикона.* Последний сиял достаточно сильно, чтобы пробиваться даже через нашу относительно хилую бурю, и одного этого факта хватало, чтобы поднимать боевой дух наших солдат.

В этом и была вся трагедия Вотанн — они были достаточно сильны, чтобы покорять мелкие империи ксеносов и сокрушать единичные миры, но при этом недостаточно рискованны и едины, чтобы ударить по нам, когда у них имелся шанс. Их машины, безусловно, сильны и могущественны, но в то же время созданы из миллиона умерших индивидов, не готовых уходить в мир иной, а потому и не собирающихся рисковать даже ради выживания собственных рабов в лице своих потомков.

Теперь же, имея противника, который превосходит их как качественно, так и количественно, никакой стойкости и самоотверженности кинов не хватало для победы. Их цивилизация была обречена на падение, и ничто уже не могло это изменить, как бы они не старались.

Как часто любили произносить Некронтир в своих летописях: «колесо истории сделало свой оборот, и пока одна империя начала своё падение, другая двинулась вверх».

. . .

— … И как нам говорили волхвы, дворец Его был построен на самой вершине мира. Хотя, это был не столько дворец, сколько великолепная золотая корона, которая возвышалась над высочайшими горами на всей планете. Ошеломляющий и внушающий благоговение символ и недвусмысленное доказательство того, что Он достиг невозможного. Того, как Он объединил враждующие племена, вероисповедания и фракции этой планеты после столетий войны. Как Он принес мир своему виду и поднял его из бездны. Как поместил их на их законное место выше всего остального во вселенной…

Расположившись в лагере, разбитом посреди пустошей недавно очищенного от ксеносов мира, Дуран устало слушал молодого паренька, который сейчас сидел у костра и с придыханием рассказывал истории о том, как на их дикой планетке воспринимают возвышение Императора, чтобы хотя бы духом отдохнуть после устроенной бойни. Очередной, но явно не последней. Их битвы вообще никогда не кончались, сколько бы они не сражались.

Сам мужчина уже даже не думал о том, через что он прошёл за более чем век войны. Сколько планет он уже посетил за свою жизнь? Сотни? Тысячи? Сколько уже слышал этих и других историй на других мирах от подобных парней и девушек, готовых умереть за Имперскую истину и Повелителя человечества в частности? Слишком много, чтобы уже запоминать их имена или лица.

Дуран ещё помнил, как будучи мальчишкой желал посетить звёзды и увидеть самые дикие цивилизации, которые нельзя было бы даже сравнить с его небольшим домом внутри Башен, но теперь на место огня исследования и желания двигаться вперёд, пришла усталость. Благодаря аугментации, заменившими после встречи с механическими скелетами более трети тела, а также технологии продления жизни, он всё ещё был на своём физическом пике, однако в тоже время он уже просто устал воевать, и желал уже наконец-то обрести покой, да завести семью. Вот только, к его и Кирах сожалению, в их будущем была только война…

Холодный металл его силовой брони, о которую он сейчас оперелся, слегка обжигал непокрытую шею и даже спину, однако Дуран и не думал уходить от вещи, с которой так сблизился за все десятилетия. Возможно, единственная машина, о которой он будет скучать, если покинет армию.

Три метра металла в высоту и два в ширину, которые стали для него самой близкой к дому вещью. Серая, отдалённо напоминающая силуэт самих Астартес в их «терминаторской броне», «Уравнитель» был лучшим оружием, который только мог попасть во владения простого человека. Внутри этой брони Дуран мог забыть о собственных проблемах и угрозах погибнуть на каждом шагу. Внутри неё он становился одним из лучших воинов Десятого легиона, для которого всегда имелась битва.