Слабость плоти (СИ) - "Мастер_Угвей"

Дальше Сангвиний слышал лишь смех. Столь громкий, что от него закладывали уши, и пробирало всё тело. Этот смех расходился в сознании Ангела, и будто бы прошерствывал всю его жизнь от падения на Ваал до клятвы верности Императору и его походу. Демон будто бы смеялся над каждой ошибкой и победой в жизни Ангела, над каждой его неуверенностью и сомнением.

Сангвиний закрыл глаза и отвёл голову в сторону, после чего попытался улететь от проклятого существа, вот только его смех никуда не уходил. Он также попытался воспользоваться и своим даром предвидения, но и тот сейчас не помогал Примарху — ни в одном из вариантов будущего, он не видел способа спастись. Ни в одном он не видел своих сынов или брата, который мог бы ему сейчас помочь. Лишь бесконечная бездна.

. . .

Ангрон крепко держал своего брата, которого отец также, как и его, решил назвать ангелом. Вот только если в случае с Сангвинием это имело смысл, в случае с Мясником это звучало как настоящая насмешка. Они оба угодили на дикие миры, полные смертельных угроз, однако пока кто-то стал в глазах людей богом и великим королем, другой был вынужден страдать как гладиатор и служить насмешкой для толп. Полубог, упавший с небес и вынужденный сражаться в грязи, пока другой летал среди небес.

Тело Сангвиния было покрыто кровью и сажей, однако его величественный вид не пропадал даже сейчас. Ангрон едва сдерживал желание вырвать его блестящие белые крылья, а потому просто наслаждался страхом и болью брата, который сейчас явно переживал не самые лучшие времена внутри своей головы. Вряд ли вообще что-либо хорошее могло произойти с ним, пока они находились посреди гигантского ритуального круга, напитанного жизнями миллионов принесённых в жертву.

Агрон смотрел на мрачное лицо своего брата, будто бы умолявшего о спасении, и смаковал его, время от времени подпаляя самые яркие из его тёмных ощущений. Двенадцатый сын Императора однажды уже прошёл через ад, пав с небес, так что настало время его брата пройти через тоже самое…

В отличие от большинства, Ангрон всегда ненавидел Сангвиния, причём куда сильнее многих прочих. «Красный Ангел» — это самый презираемый титул, который только могли вручить ему слуги его отца, однако они всё равно сделали это. Уподобили его религиозным сказкам прошлого, а также одному мутанту, которого все принимали куда мягче вестника Никерии. А ведь несмотря на все свои недостатки, Ангрон был сам по себе и гордился этим превыше всего. Но лишь теперь у него появилась возможность гарантировать это, добившись власти, которая и не снилась его отцу. А также силы, которая принесёт его месть.

…Сангвиний лежал на его руках, пока тела его сыновей остывали на земле в нескольких метрах от него. Его брат пусть и являлся сильным пророком, но порождения варпа умели лучше всех защищаться от подобных провидцев. А потому хватило одного навождения, одного удара в спину и одна неожиданной атаки потока чистых спокойствия и умиротворения с использованием всех способностей Ангрона, и Ангел упал на землю, погрузившись в мир снов.

Ну или кошмаров, если верить словам той сущности, которую видел в собственных снах и с которой заключил одну выгодную сделку. Того демона, который дал ему достаточно сил, чтобы одним ударом сразить Ангела и затуманить его взор.

А Ангрон ей верил — сущность другого измерения, которая даже на внешний вид походила как порождение из самых жутких человеческих идей, вряд ли вообще будет пытаться обмануть того, кто уже был готов предать своего отца и сжечь его деспотичную Империю до тла.

Он всей душой желал убить того тирана, который даже не позволил ему умереть вместе со своими братьями, когда они сражались за свою свободу — даже если яркие эмоции причиняли ему вред, Ангрон был готов терпеть мучительную боль ради того, чтобы чувствовать ненависть. Отец забрал его в решающий момент с поля боя и заставил наблюдать за тем, как гибли его люди и боевые товарищи, вместо того, чтобы потратить несколько часов на помощью собственному сыну.

И по какой же причине он бросил его? Потому что Ангрон разочаровал «великого Повелителя человечества». Потому что не смог совершить невозможное и уничтожить всех врагов в одиночку. Не смог сделать то, с чем без проблем бы справились Робаут, Хорус или Сангвиний…

Двенадцатого Примарха уже даже не волновали понятия вроде его собственной жизни или благополучия остального человечества — это всё не важно тому, кто желал лишь отомстить своим врагам, а затем покинуть мир, уйдя на долгожданный покой. Ангрон лучше умрёт, но более не будет ни чьим рабом. Будь он прежней машиной гнева и боли, то, быть может, и продолжил бы свою агонию в попытках забрать с собой побольше душ, но теперь? Обладая чистым разумом, он желал только страдания тем, кто причинил их ему. В первую очередь — тирану, который уничтожил тысячи цивилизаций и поработил миллиарды. Весь Империум был построен на крови и костях падших империй, а потому Ангрон считал, что его месть — это простая реакция вселенной все страдания, причинённые ими.

И вестник из снов уже дал ему первый инструмент для совершения мести — он заключил сделку и научил тому, о чём не позаботился его отец. Дал знания о том, как превратить его способности влиять на чужие эмоции в лучшее оружие из возможных. Но Красный Ангел чувствовал, что вестник скрывал больше знаний и таил силу, которую можно было получить за достойное преподношение — и Ангрон считал, что нашёл лучшее из возможного.

Символ Великого Крестового похода и один из самых любимых сынов его отца — если он падёт первым, падут и остальные. Ну а если выдержит пытку, то станет инструментом, который в нужный момент заберёт с собой других братьев. В обоих случаях, Ангел получит то, что заслужил.

Пусть и не сразу, а один за одним, на протяжении многих лет, пока Ангрон будет по каплям вливать в них нужные эмоции, но его братья восстанут против отца, чтобы свергнуть его диктат. Это была его месть и его главный план, который ударит по самому слабому месту его отца — по его гордыне.

Глава 72. Пути

Машина в несколько десятков метров высотой замертво пала на землю, стоило молниеносной тени пронестись прямо по воздуху и пройти через грудь металлического гиганта. Десятки тысяч тонн стали и адаманта с грохотом ударились на камень и землю, вызвав небольшое землетрясение, которое, однако, вряд ли бы смог ощутить кто-то другой на поле боя, сейчас простиравшегося на сотни километров. Однако даже слепец бы уже заметил десятую павшую титаническую машину, с которым расправлялся безудержный сын Императора, вызволявший свои эмоции наружу.

Внутри машины людей, не согласившихся с диктатом Имперума, больше не было жизни — каждый из воинов, сражавшихся за свой дом, сейчас лежал с оторванной головой и вырванным хребтом. Невидимая простому глазу сила разорвала их на части быстрее, чем кто-либо вообще мог осознать. Еретики погибали от силы, которую никто не мог даже осознать, отчего их страх неизвестного рос с каждой секундой.

Их цивилизация была одним из маяков демократии и прогресса в этом отдалённом участке космоса, где каждый, и человек, и пришелец, были равны между собой. Они были объединены мечтой об общем светлом будущем для всего Млечного пути… До того момента, как не пришёл Примарх с его легионом, что нёс нерушимую волю Повелителя человечества.

Корвус ненавидел себя за то, что творил собственными руками. Он, прозванный Освободителем, презирал собственную сущность за то, что он сам стал клинком тирании, срезавшем ростки свободы по всей галактике. Его дары и блестящий разум использовались не для процветания культуры и помощи нуждающимся, а для бесконечного цикла смертей, которым не было конца.

Его сдерживала клятва, годы назад данная отцу, однако с каждым днём после встречи тех странных крылатых королей-чародеев, он всё больше начинал сомневаться в ней, тяготясь весом своих цепей. Их слова, которые сначала казались простыми насмешками и попытками наставить его против остального Империума, стали той каплей яда, что начал уничтожать его дух и саму веру идеалов Великого Крестового похода.