У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла"

— А к чему такая спешка? — все так же тихо осведомляюсь я.

— Я с Роном поспорила, — фыркает она куда-то мне в шею. — Что он три дня не сможет нас застать за поцелуями.

— Ах вот оно что! Тогда и правда надо поторопиться.

— Джинни! — раздается вопль Рона буквально через минуту. — Чаю сделаешь?

— Да, сейчас! — вопит она в ответ и отскакивает от меня, как взбесившийся бладжер. — Иди, имитируй свое прибытие, — это она уже мне. Ну прямо шпионские страсти.

— На что хоть поспорили-то?

— Выиграю — узнаешь, — гордо отвечает она и делает вид, что очень увлечена наполнением чайника. Выпендрежница. Но ей и это идет.

А я иду в гостиную. Вручаю конфеты Гермионе, телефоны выгружаю на стол (Рон тут же берет один из них и начинает так невозмутимо с ним возиться, как будто каждый год покупал себе по телефону, а я думаю, что надо мне будет тоже посмотреть гермионину памятку) и напоследок демонстрирую газету со своим портретом.

— Представляете, как мы их достали? Я вон уже в магловской газете. Вы не очень обижаетесь, что вас там пока нет?

— Как-нибудь переживем, — отвечает Рон, не отвлекаясь от телефона. — Ты сам-то переживешь?

— Да я вообще горд, — усмехаюсь я. — Я теперь ну просто в точности как Сириус!

Рон отрывается от телефона и смотрит на меня изумленно. У Гермионы глаза такие же. Я не сразу понимаю, чему они удивляются. А потом доходит. О Сириусе я никогда не шутил, поэтому они не понимают, что я имею в виду. Я даже старался лишний раз не вспоминать его вслух, слишком уж это было больно. Но то ли что-то во мне изменилось, то ли просто прошло достаточно времени, чтобы чувство потери притупилось, но при воспоминании о нем я чувствую не боль, а веселый злой азарт, тот самый, который я чувствовал в нем, но почти не видел во всей красе. И чувства вины за его гибель не то чтобы совсем нет, но оно уже меньше мешает. Мне даже хочется в какой-то момент стать таким, каким я его вижу, неостановимым, неукротимым, рисковым, чтобы по краю ходить и наслаждаться этим... но по краю я, пожалуй, ходить не буду. От меня все-таки сейчас люди зависят. Много. Целых трое. И еще Рита, но она жук.

— Так. На случай, если кто-то не понял: это была просто шутка. Да, раньше я об этом не шутил, и да, мне по-прежнему его не хватает. Но я пожалуй уже достиг того состояния, когда биться в истерике от воспоминания не буду, хотя мне и самому это удивительно пока. Я просто вспомнил, как он тоже побывал в магловском розыске — и между прочим, так и не попался, а поскольку я попадаться тоже не собираюсь, мы с ним в некотором роде коллеги.

— Вообще-то, можно было остановиться на словах «это была шутка», — хмыкает Рон после небольшой паузы. Ну да, согласен, переборщил. Просто самому хотелось разобраться, что это такое было.

— Гарри, — говорит Гермиона, — я так рада, что ты...

— А уж я-то как рада! — восклицает невесть когда подкравшаяся Скитер. — «Гарри Поттер отрекается от памяти Сириуса Блэка» Прекрасный заголовок, по-моему. Я пошлю это в пятничный «Пророк», пожалуй... эм... то есть... я могу послать это в «Пророк»?

— Разумеется, Рита, — сладко улыбается Гермиона. — Года через два. В качестве отрывка из вашей книги. А от нашего сотрудничества нам нужно совсем другое.

Рита разочарованно вздыхает и без единого возражения идет наверх. Наверное, искать лазейку в обете. Или просто с обыском по комнатам пройтись.

— Кто в курсе, у нас все комнаты нормально запираются? А то что-то мне не хочется, чтобы Рита по нашим спальням шастала. Мало ли что найдет и не вернет.

— А кто в доме хозяин-то? — невинно осведомляется Гермиона.

— У хозяина нет времени, он вечно куда-то бегает. То за деньгами, то за журналистками, то за телефонами и газетами... то вот сейчас еще должен за нашими товарищами по несчастью бежать, наверное. А я, между прочим, за сегодня съел только печенье авторства Джинни и чашку чая выпил с утра.

— Ну так сиди обедай, кто тебя гонит-то? — говорит Джинни, как раз заходящая в комнату с чайником и чашками. — И между прочим, чего ты тогда за телефонами сорвался голодный?

К тому времени, как я собираюсь ответить, Джинни уже вылетает из комнаты, потом прилетает обратно с подносом, заполненным какими-то мисочками — остатки их обеда, как я понимаю.

Спустя полчаса и тысячу благодарностей я чувствую себя настолько человеком, что вспоминаю, что собирался еще зайти в Нору и передать телефон для Перси. И что мы еще сегодня кого-то вытаскивать хотели. А время скоро шесть вечера. Мне разорваться, что ли?..

— Мне надо отдать Перси телефон. Гермиона, надеюсь, памятка у тебя не в единственном экземпляре?

— Разумеется, не в единственном. Держи. Это более подробная, для Перси. Рону-то я половину на словах объяснила.

— Рон, не смотри на меня волком. Я помню, что нам еще много кого надо спасать. Думаю, что можно использовать все ту же отработанную технологию с Кричером... Кричер! Ты ненадолго поступаешь в распоряжение мистера Уизли и мисс Грейнджер. Слушайся их. На всякий случай уточняю, что это приказ.

— Кричер понял. Кричер будет слушаться гря... кхм... того, кого приказал хозяин.

— Посылаете Кричера по адресам — вот вам листочек, не потеряйте — и он приводит вам того, кого надо. Только напомните ему, чтобы дал людям время подумать и собраться. И вообще внятно изложил ситуацию: куда, к кому и зачем придется идти. Вдруг кому-то кажется, что сидеть под арестом проще? Зачем они нам тут? Все, инструктируйте, а я пойду. Если что — телефон я вроде бы включил, звоните.

В Нору я прибываю (через окно кухни, разумеется) аккурат к семейному ужину, очень узким для семьи Уизли составом: Артур, Молли, Перси. Ну да, как же я сам не сообразил: Рон и Джинни у меня, Билл в Ракушке, Чарли в Румынии, Джордж под арестом — Перси только и остается ходить сюда на ужины. Иначе Артур и Молли останутся совсем одни, а я-то еще вчера думал, что у них тут людно. Совсем не учел последних событий. Жуть какая.

Перси-то говорит мне (и родителям заодно), что все дело в том, что сам он не любит тратить время на готовку и предпочтет посидеть над бумагами... но в общем-то даже я ему не верю.

Ну и правильно, он и должен здесь быть, после прошлых-то лет.

— Ты не представляешь, что вчера творилось в министерстве, — шепотом пересказывает он мне, когда мы поднимаемся в его бывшую комнату. — Ранкорн рвал и метал, особенно когда ему сообщили про происшествие в Мунго. Тут же созвал пресс-конференцию, ты читал его интервью? Ну вот. Ваш розыск у маглов организовал — вернее, пока что только твой, но на днях Рон, Гермиона и Джинни в газетах тоже появятся. Зачем-то охрану министерства усилил. Хотел еще тюремную охрану увеличить, но людей просто не хватает.

— Так это замечательно, что не хватает, — улыбаюсь я. — А на усиление охраны тех, кто под домашним арестом, у него людей хватило?

— Да, теперь их охраняют по три человека вместо одного. Ну и антиаппарационные чары везде обновили. Но насколько я понимаю, в прошлые разы вас ни охрана, ни чары не смутили. Спрашивать не буду, на всякий случай. Чем меньше я буду знать про ваши планы, тем мне будет спокойней.

— Рад, что ты верно оцениваешь ситуацию. Если Ранкорн вдруг предпримет что-нибудь еще для моей поимки или просто против здравого смысла — свяжись со мной. Звони или пиши сообщение.

Я отдаю Перси телефон и памятку, напоминаю, что неплохо бы накинуть на телефон чары отвода глаз, и с сожалением прощаюсь. Можно было бы, теоретически, остаться на ужин, но во-первых, я сыт, а во-вторых, надо бы, действительно, к Лавгуду заскочить, раз уж я оказался неподалеку. Должен же кто-то печатать ритины откровения, и что-то я сомневаюсь, что «Пророк» будет этим заниматься.

А потом надо срочно домой, проконтролировать, кого там ребята без меня в дом понатащат.

Но когда я подошел к дому Лавгудов, я сразу понял, что там никого нет и, вероятно, не было с того самого дня, как мы втроем аппарировали оттуда. Окна одного из этажей башни выбиты — вероятно, из-за взрыва рога взрывопотама; луна, висевшая над башней в наш прошлый визит, исчезла; дверь открыта... нет, на самом деле, это все могло быть вполне нормально для Лавгудов. Выбитого окна Ксенофилиус мог просто не заметить, луну убрать для замены на что-нибудь более концептуальное, а дверь... ну может быть, он вышел просто. Но я почему-то просто почувствовал, что дом пуст. А пыль, грязь и следы дождя, попадавшего в дом через открытую дверь, убедили меня в этом надежнее обыска. Сунуться в дом я не рискнул, решил, что стоит сначала расспросить Луну о том, что случилось с Ксенофилиусом после нашего побега. Мерлин, а я ведь ни разу не подумал о том, что ему может достаться за бесполезный вызов... надеюсь, он хотя бы остался жив. По крайней мере, «Пророк» о нем ничего не писал, а ведь в первые дни после победы вышел большой список жертв Упивающихся.