Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest"
— Ты просто ребенок, — отрезала она. — Делая её игрушкой из своей инфантильной прихоти, ты просто уничтожаешь все, что между вами могло быть. Игрушки имеют обыкновение ломаться, Драко, а ты в двух шагах от того, чтобы сделать её своей вещью. Человека нельзя присвоить. Может, Люциус был прав, когда говорил, что власть и деньги решают многое, но сердце Гермионы тебе никогда не купить такими дешевыми и никчемными выходками, как приверженность к Пожирателям в надежде на власть.
— Она моя, — твердо, но почти испуганно.
— Может, глаза, — Нарцисса прищурилась, приближаясь к сыну. — Губы, пальцы, тело. Они твои, потому что ты забрал у неё волю. Но её мысли и чувства не присвоить, как ни старайся. Это все могло быть твоим, если бы ты не сдался, не опустил руки и не пошел по той дороге, которая показалась тебе легче. Только вот этот путь ведет во тьму, и там тебе Гермиону не найти. Отпусти её.
— Нет, — Драко отвернулся. — Нет, черт возьми, нет! Слишком много уже сделано. Дороги назад нет, и… Будь что будет. Ничего страшного, если мне не достанется её любовь. Вполне хватит глаз, губ и рук.
— Не надоело лгать себе? — Нарцисса обреченно закрыла глаза и обессиленно опустилась в кресло. — Ты ведь не сможешь жить без неё.
— Она будет со мной. Вечно.
— Поверил в сказки Протеуса о том, что Гермиона станет сосудом для Силы?
В комнате застыла мертвая тишина. Драко медленно повернулся к матери, в его глазах застыл ужас. Что-то внутри, долго сдерживаемое, наконец прорвалось сквозь обман и ударило по вискам. Малфой догадывался о том, что Протеус врет ему через каждое слово, но пытался до конца не верить в это. Закрывать глаза и прятаться от правды было куда легче, чем бороться с реальностью.
— О чем ты?
— Темная магия никого не оставляет в живых, — тихо произнесла Нарцисса и повернулась к сыну.
— Откуда ты знаешь? — одними губами, на границе слухового восприятия.
— Я не знаю, — тут же ответила Нарцисса. — Но догадаться не сложно.
— Нет, не может быть, — Драко помотал головой. — Протеус дал непреложный обет…
— Что не тронет мисс Грейнджер? Ему и не придется. Ты сам принесешь её в жертву на алтаре, потому что уже поклялся в том, что завершишь обряд. Силе нужно живое тело и мертвая душа, а Гермиона — последнее, что побуждает тебя к жизни. Логично, что последней жертвой является оставшаяся в тебе частичка живого.
— Я не верю.
— Собрался прятаться от правды? Как это по-мужски!
— Ты лжешь.
— Снейп обучил тебя легилименции. Можешь вторгнуться в мой разум, если не веришь.
— Нет, — Малфой пятился до тех пор, пока его спина не наткнулась на стену. Холод камня был несравним с тем, что разлился внутри Драко. Ложь, которой он так долго успокаивал себя, впилась острыми иглами в тело, пробуждая стыд, злость, страх и боль.
— Лорд Малфой? — дверь приоткрылась, и на пороге появилась высокая фигура Протеуса. Нарцисса даже не повернулась в его сторону, но Драко, очнувшись от транса, рванул в сторону выхода и вылетел из комнаты, задев плечом стоящего в проходе Пожирателя.
— С дороги, — прошипел он.
— Что вы ему сказали? — поинтересовался Протеус, когда тяжелые шаги Драко стихли.
— Многовато пьет, — безэмоционально прошелестела Нарцисса. Она чувствовала себя абсолютно опустошенной.
— Ханжа, — хмыкнул Пожиратель и захлопнул за собой дверь.
***
Гермиона сидела в тишине, обхватив плечи ладонями. Стеклянный взгляд был устремлен в сторону окна, и в пронизанной холодом темноте никто не смог бы различить, что на самом деле она не ощущает пространства. Время вокруг сгорбленной фигуры замерло в ужасе, а свет и вовсе словно боялся проникать в комнату. На стенах лежали тяжелые тени.
К тому времени, когда конечности стало покалывать, Гермиона подумала, что сошла с ума, потому что в голове стояло лишь одно его слово: «послезавтра». Паника давно переросла в ужас смирения. Из поместья нельзя было выбраться. Драко держал её палочку у себя, комната запиралась охранными заклинаниями, окна было не открыть и не разбить. Даже такое оружие, как простые слова, было недоступно. Теодор больше не мог ей ничем помочь. Все эти факты вкупе приводили лишь к одному выводу: Гермиона была бессильна и уязвима, как никогда раньше. У неё оставалось лишь её упрямство и гордость, но чего она могла добиться, демонстрируя Малфою свой протест? Он не собирался пересматривать своих решений. Раздражение сменялось гневом, а он — отчаянием и оцепенением ужаса.
Лишь когда в комнате совсем стемнело, а на стенах загорелись свечи, Гермиона отмерла от транса и поднялась на еле гнущихся ногах. Медленно пройдя до трюмо, она взглянула в зеркало. На неё смотрела побледневшая худощавая девушка с темными кругами под глазами и посеревшим взглядом. Шею покрывали багровые засосы — трофеи прошлой ночи. К счастью, Драко скрыл их перед тем, как они посетили церемонию, но в комнате отметины вернулись на прежнее место. Гермиона казалась себе грязной и уставшей. Спустив халат с плеч, она обнаружила бледный синяк на остром плече. В памяти вспыхнул недавний контакт, и обжигающие прикосновения, которые удалось вспомнить, принесли с собой ощущение низости. Безразлично осмотрев свое тело на присутствие еще каких-либо отметин, Гермиона снова накинула халат, но завязывать так и не стала. Широкий шелковый пояс обвился вокруг запястья.
Гермиона еще раз окинула себя взглядом в зеркале. Она искренне не понимала, что в ней находил Малфой теперь. Себе она казалось отвратительной, угловатой и убогой. Но Драко, видимо, было все равно. Он был одержим — это точно. И Гермиона не представляла, что ей делать с потоком чувств, которые он изливал на неё каждый вечер. Почти каждый раз все повторялось по одной и той же схеме: сначала он пытался расслабить её, ласкал руками и губами, шептал какие-то глупости, которые Гермиона старательно не запоминала. Но безразличие надоедало Драко почти сразу, и он принимался выводить её из себя едкими фразами, гадкими насмешками, а после — когда понимал, что все это бессмысленно — грубо исследовал руками её тело, надеясь на сопротивление хотя бы в этом случае. Пару раз Гермиона поддавалась на провокации, но потом словно свыклась, и это перестало иметь значение. Она искренне надеялась, что Драко надоест её безмолвие, и он снимет «силенцио», но эти мечты таковыми и оставались. В упрямстве ему не было равных.
Она знала, что Малфой вернется пьяный в дребезги и опять начнет к ней приставать, если, конечно, будет способен нормально двигаться. Сегодня он был подавлен намного больше, чем обычно — видимо, происходящее с каждым днем угнетало его все сильнее. Это можно было легко понять по настойчивым взглядам и долгим ночным монологам в пустоту. Драко было одиноко, но более того — страшно. Обычно он просыпался раньше. Может быть и вовсе не спал — Гермиона не знала. Но однажды она открыла глаза и обнаружила, что Драко, прижав голову к её животу и обхватив талию руками, дремал. Его дыхание было слишком тревожным, а ресницы трепетали. В тот момент Гермиона подумала о том, что было бы, если бы она проснулась с ним вот так в обычном мире. Она представила, что за окном — воскресное утро в магическом Лондоне, и весь день в их распоряжении. Нет Пожирателей, былых травм и страстей, есть лишь утро — светлое, тихое и ясное. Гермиона и сейчас отчетливо ощущала тоску, которую принесли подобные размышления. В остальные дни Драко просыпался раньше, и еще ни разу не обходилось без утреннего поединка. Сначала Гермиона пыталась драться, а потом поняла, что это только раззадоривает его. Изображать безразличие было трудно, но она научилась. И Малфой страдал.
Сидя в четырех стенах, она плохо представляла то, что происходило среди Пожирателей. Драко не говорил об этом, а спросить его было невозможно. Однако даже той информации, которую до неё донесла миссис Малфой, оказалось достаточно. Сначала возникла мысль о том, что все действительно кончено — стоило лишь услышать о её роли в плане Пожирателей. Но за истерикой следовали часы долгих размышлений, и Гермиона решила, что успеет что-то придумать. В конце концов, даже Малфой мог изменить свое решение или попросту снять «силенцио». Время определяло исход, и девушка уговорила себя не паниковать. Но услышанное от Драко этим вечером просто столкнуло надежду с той хлипкой опоры, которую до сих пор удавалось удерживать. Около получаса Гермиона пыталась убедить себя в том, что слова Малфоя — блеф, еще около часа она принимала то, что, скорее всего, это была правда. Дальше следовало оцепенение, перемежающееся с жалкими попытками найти выход. Гермиона еще раз прошлась по комнате, еще раз попыталась отпереть дверь невербальной магией, еще раз убедилась в том, что запирающее заклинание было ей неизвестно. Она еще раз бросила в окно тяжелую статуэтку, еще раз прощупала стены на предмет тайных рычагов. Как-то раз Грейнджер читала книгу о старых поместьях. В ней говорилась о десятках тайных ходов, но обнаружить подобные в доме Паркинсонов не удалось. Каждая попытка найти выход сводилась чаще к принятию безвыходности, но иногда голову посещали просто бредовые идеи. Больше своего заключения Гермиона боялась лишь того, что может стать частью обряда, с помощью которого Пожиратели обретут свою смертельную власть. Мысли об этом заставляли задыхаться и драть кожу, чтобы хоть как-то прийти в себя от ужаса. Одной из самых бредовых, но самых близких к реальности идей было склонить Малфоя к близости. В таком случае чары просто убили бы их, и все было бы кончено. Эта идея какое-то время казалась самой рациональной, но вскоре Гермиона поняла: она не сможет убить Драко. Это бы снова был обман, уловка, блеф. Ко всему прочему, вряд ли Малфой мог купиться на подобное.
Похожие книги на "Подвалы твоего сердца (СИ)", "hazy forest"
"hazy forest" читать все книги автора по порядку
"hazy forest" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.