Потерянный интерес (ЛП) - "mochi_san"

Но ничего не происходит. Зеницу слишком напряжен, ему страшно даже пошевелиться. Он готов перестать дышать, лишь бы не раздражать бывшего Столпа. Когда же он нанесет удар? Его молчание — это такая уловка? Зеницу слишком напуган, чтобы думать об этом!

Тук… тук…

Подождите.

Прижав правое ухо к груди Узуя, Зеницу начинает замечать изменение его звука. Горечь, которую он испытывал раньше, утихает, но теперь его сердце звучит смесью стольких переплетенных отрицательных эмоций, что у юноши начинает кружиться голова.

«Что тебя так злит?» — спрашивает Зеницу Тенгена, осторожно приподнимая голову и разглядывая лицо мужчины. «Я слышу, что тебе плохо, но не могу уловить ни одной четкой эмоции. Это пугает».

Тело под ним напрягается. Зеницу прикусывает язык. Идиот! Нельзя задавать людям такие неуместные вопросы! Как он менее чем за пять минут успел облажаться дважды? Прежде чем он успевает пробормотать извинения, Узуй высвобождает руку, а его пальцы смыкаются на загривке юкаты Зеницу. Не говоря ни слова, Тенген поднимает его и кладет на футон, а сам садится рядом. Зеницу вздрагивает от боли в лодыжке, но молчит и с ожиданием смотрит на Узуя, раздувая ноздри. Он боится, что сейчас последует удар, но мужчина лишь поднимает голову и смотрит на него. Зеницу ловит себя на мысли, что краснеющий подбородок бывшего Столпа выглядит забавно. Возможно, он даже посмеялся бы над ним, если бы не был так близок к смерти.

«А кто это у нас теперь вторгается в мою личную жизнь?» — спрашивает Тенген.

Зеницу начинает защищаться: «Ты первый начал это, ты, тупица с перекачанными мозгами! — он изо всех сил старается не обращать внимания на угрожающий взгляд, направленный на него, — Я ничего не могу с этим поделать! Я родился таким! Ты не меньше меня знаешь, как тяжело заглушить звуки вокруг себя!»

Парень отводит глаза и дает выход скопившимся эмоциям. «Это все, о чем я иногда мечтаю, — говорит он, постепенно успокаиваясь, — Я не только должен слышать жуткие, отвратительные ноты, которые издают демоны, но еще мне приходится мириться с… другими звуками. Я ненавижу их».

Узуй вопросительно приподнимает бровь: «Как в тот день в Квартале красных фонарей? Ты такой ребенок. К этому привыкаешь…»

«НЕТ, НЕ С НИМИ! — Зеницу взрывается, прикрыв ладонями глаза, — Я имею в виду и эти звуки тоже, но не только их! Перестань так на меня смотреть! Те звуки не относятся к категории просто чувственных желаний, это более интимное, ноты привязанности и непреодолимой тоски…»

«Звуки любви?»

Зеницу убирает руки и поворачивает голову набок, не в силах встретиться взглядом с Тенгеном. «Я… я не хочу признаваться в этом, особенно тебе, но да. Иногда мне хочется отказаться от своего чуткого слуха, лишь бы перестать слышать эти звуки. Я знаю, это жалко. Давай, смейся».

Он чувствует, что Узуй смотрит на него, и ему это совсем не нравится. Его щеки снова начинают пылать. Зеницу не может подобрать слов, иначе он рассказал бы Тенгену, что не хочет больше ненавидеть этот прекрасный звук. Он не причиняет никакого вреда, а всего лишь выражает то, насколько люди ценны друг для друга. Это ведь только проблема Зеницу, что никто не хочет его любить. Танджиро и Иноске — его самые близкие друзья, и он никогда не сделал бы ничего, чтобы поставить под угрозу их отношения, он никогда не попытался бы встать между ними. Стремиться разрушить связь двух влюбленных — лишь подлые и эгоистичные люди способны на это. Те, чья жизнь наполнена завистью, ничего не получают взамен, они проводят остаток своей жизни, желая всего и оставаясь ни с чем. Это страшно… И Зеницу не хочет так закончить.

Краем глаза он замечает движение Узуя и внутренне сжимается, не зная, чего ожидать. Он определенно заслужил сегодня хорошей взбучки.

Вместо этого на его голову ложится рука. Это не устрашающий жест, и Зеницу не испытывает желания поскорее сбросить чужую ладонь, потому что она всего лишь легонько гладит его по голове. Мальчик замирает, широко распахнув глаза, пока Узуй нежно перебирает его волосы. Дедушка был последним мужчиной, кто гладил его по голове, но это было совсем не так… нет, погодите, что вообще происходит прямо сейчас?

«Так вот оно что, да?» — тихо произносит Узуй. Зеницу вздрагивает от тона его голоса, настолько понимающим и искренним он кажется. «Прости меня за то, что заставил тебя раскрыть свой секрет».

«…»

«Я больше не буду спрашивать тебя о Танджиро. Если честно, я не совсем понимаю, что между вами произошло, но должно быть это было ужасно. Неужели он смог отвергнуть тебя?»

Зеницу резко поворачивает голову и впивается в Тенгена взглядом, а бывший Столб озадаченно моргает, не сразу понимая, что он сказал. «Ой, я же обещал, что не буду спрашивать. Сожалею».

«Да, тебе лучше извиниться», — говорит Зеницу, сдерживая слезы. Извиниться за то, что заставил меня вспомнить о том, чего я не могу иметь.

Но теперь юноша не может заставить себя злиться на Узуя. Он никогда не просил ласки, несмотря на отчаянную нужду в ней. Даже Танджиро всегда успокаивал его лишь словами. Все, о чем мечтал Зеницу — это объятия или любой человеческий контакт.

Узуй оставляет его волосы. «Ты плачешь? Нытик».

Зеницу отвечает: «ЗАТКНИСЬ!»

***

Хотя они и договорились больше не поднимать эту щекотливую тему, Зеницу чувствует, что хотел бы знать, что именно он говорил во сне. Он пытается вспомнить, что же видел тогда, когда якобы звал Танджиро, но не может.

Он должен вспомнить. В тот день он явно сказал или сделал что-то крайне плохое, потому что после этого звук Узуя исчез. Грубоватый, но обещающий заботу звук, с которым билось его сердце, сменил бесстрастный гул.

***

Зеницу жил в семье Узуя гораздо дольше, чем ему бы хотелось. Когда у него нормализовалась температура, он отказался оставаться в комнате, в которой его держали эти несколько дней. К счастью, доктор, который лечил его, был достаточно любезен, чтобы выполнить обещание и прислать на гору костыли. Зеницу мечтал вернуться в Поместье бабочек, но был рад и тому, что теперь он мог самостоятельно передвигаться по особняку.

Сума, Макио и Хинацуру часто навещали его. Они привязались к мальчику, и после того, как смущение Зеницу растаяло, он чувствовал себя с ними более комфортно. Несмотря на то, что он был влюблен в Танджиро, красивые девушки всегда были слабостью Зеницу. Но жены Узуя были настолько великолепны, что парень едва мог смотреть им в глаза, и его лицо вспыхивало, если они подходили слишком близко. Юноша был уверен, что рядом с такими красавицами сам он выглядит как засохший персик.

Порой он бесстыдно изображал приступ слабости и оживлялся, когда они окружали его, касаясь своими мягкими телами, от чего у него на самом деле начинала кружиться голова. Зеницу никогда раньше не привлекал столько женского внимания, так что это чувство было для него вызывающе новым. Хотя Узуй и хмурился от отвращения, видя его таким довольным.

Зеницу был бы более уверен в себе, если бы девушкам не приходилось ухаживать за ним, пока он не мог двигаться самостоятельно. Например, на следующий день после эпизода с Узуем лихорадка, наконец, отступила, и Зеницу смог осмотреться и заметил, что одет в юкату кремового цвета, которая идеально подходит ему по размеру. Он нервно поднял эту тему, когда все три жены Узуя были в его комнате, меняя постельное белье и раскладывая по шкафам какие-то вещи.

«Еще раз спасибо, что нашли для меня одежду, — пробормотал он со смущенной улыбкой, — Правда из-за высокой температуры я даже не помню, как переодевался».

Девушки обменялись озадаченными взглядами. «А ты этого и не делал», — осторожно сказала Хинацуру.

Лицо Зеницу окаменело. «Как так?»

«Мы с девочками сами переодели тебя», — радостно сообщила ему Сума, явно не замечая тут никакой проблемы. Хинацуру прикрыла улыбку рукой. «Ты же едва мог пошевелиться».

Он чуть не задохнулся: «ЧТО?»

«Ты был настолько слаб, что у нас не было выбора, — встала на защиту подруги Макио, — Тенген велел не трогать тебя, но это было бы слишком жестоко. Как можно поправиться, лежа в постели в грязной одежде, правда же, девочки?»