У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла"

— А селить ты его куда будешь? — скептически интересуется Джинни, и я понимаю, что последние пару реплик произнес вслух.

— Ты, между прочим, сама говорила, что он нам может пригодиться. А поселим его... с Ритой Скитер. Чтоб им обоим было хорошо.

— Знаешь, это перебор. Они все-таки разного пола...

— Ты уверена? — подначиваю я.

— Ну, не то чтобы... но я бы лучше заперла его в кладовке, — мечтательно говорит Джинни.

Ответ придумать я не успеваю: Сьюзен уже стучится в дверь. Единственный воспитанный человек в этом доме, все остальные-то просто так входят, вбегают, влетают... особенно я. Хотя мне-то как раз можно.

— Гарри, — говорит Сьюзен, когда Джинни прикрывает за собой дверь, — а кого, собственно, ты планируешь сделать новым Министром Магии?

...Интересно, она сама понимает, насколько она меня сейчас уела?

— Это как раз самая уязвимая часть моего плана: я пока что просто не знаю, Сьюзен. Все известные мне предыдущие министры вроде бы все были выходцами из Отдела Магического Правопорядка, так что теоретически может подойти отец Рона, его подразделение как раз к этому отделу и относится. Но я не уверен, что он потянет эту должность, а мне хочется такого министра, чтобы можно было его не проверять и не контролировать и быть уверенным, что у него все в порядке.

— Ясно, — кивает Сьюзен, будто ей действительно что-то ясно. — А что ты думаешь о моей тете?

— Об Амелии? Честно говоря, я ее немало вспоминал за эти два дня. Если бы она была жива, была бы идеальной кандидатурой. Я помню ее по заседанию Визенгамота — она одна из немногих была объективна и вменяема, да еще и умудрилась перехватить лидерство у Амбридж, что само по себе сложно. К тому же, она была главой того самого отдела, да ведь?

— Да, ты о ней в самом деле думал, это заметно. А что бы ты мне ответил, Гарри, если бы я тебе сказала, что она жива?

Вот это везет так везет! Быть такого не может, правда же? Чтобы настолько идеальная кандидатура — и на самом деле была жива!

— Ну... по идее, сначала я должен спросить тебя, с чего ты это взяла. Но это я спрошу потом, поскольку уверен, что просто так фантазировать ты бы со мной не стала. Поэтому я бы сказал, что ей срочно надо восстанавливать документы, права и прочее, поскольку она уже два года как числится мертвой и даже похоронена вроде бы. И пока она официально мертва, ничего у нас с ней не получится. Зато потом — все возможно. И все же, Сьюзен, как такое может быть? Я читал об этом деле в магловских газетах, они писали, что тело было найдено в запертой квартире, из чего следует, что тело ее все-таки было, да?

— Тело было, — медленно отвечает Сьюзен. — Только вот магловские эксперты никому не могли его предъявить, потому что не могли установить круг ее общения и родственников, ведь они все из магического мира. А наши эксперты предъявили ее на опознание мне и моим родителям. Ты знаешь, это так называемое тело никто не смог бы опознать. Они, кажется, называют это убийством с особой жестокостью. Но мы тогда согласились, что это тетя Амелия. Это было логично. А спустя пару дней после Победы — буквально перед арестом — я получила письмо, написанное ее почерком. Всего пара строк, мол, все в порядке, я жива. И магическое зеркало. Знаешь такие?

Я киваю, Сьюзен переводит дух и продолжает:

— Ну и вот. В тот день я не смогла выйти на связь по этому зеркалу, с той стороны просто никто не отозвался. А на следующий день меня арестовали и зеркало отобрали как средство связи.

Ну... не так уж прямо везет, как казалось. Но все-таки лучше, чем ничего. Я достаю телефон и начинаю разбираться, где тут набор смс. Звонить Перси почему-то не хочется, проще узнать так.

— Я тебе не очень мешаю? — ядовито говорит Сьюзен.

— А? Извини, я задумался. Хочу узнать, где сейчас твое зеркальце лежит.

— Тогда ладно. А то я было подумала, что ты не заинтересовался моим рассказом.

— Что ты. Такого и быть не могло.

— Тогда удачи тебе и спокойной ночи.

— Угу, — только и говорю я, потому что все мое внимание уже занимает маленькая коробочка с антенной.

21:50 Исходящее сообщение: «Где хранятся вещи, отобранные у арестованных?»

21:52 Входящее сообщение: «Смотря чьи»

21:53 Исходящее сообщение: «Сьюзен Боунс»

21:55 Входящее сообщение: «Завтра узнаю»

21:56 Исходящее сообщение: «Спасибо. Тогда дай знать»

Все? Можно спать? Или еще кто-то жаждет со мной побеседовать?

...бывают бессонные ночи

Кажется, поток желающих со мной поговорить наконец иссяк, что неудивительно, не так уж много в доме народу. Я уже думаю было сбежать в спальню, пока дают (даже если там Рон, и даже если он вдруг храпит, сегодня мне это не помешает, я уверен!), но выйдя в коридор неожиданно понимаю, что из кухни веет чем-то сдобным и корицей.

Я, конечно, иду на запах и обнаруживаю на кухне Джинни (кто бы сомневался). Она сидит по-турецки прямо на полу и смотрит в духовку через дверцу, зачарованную на прозрачность.

— Теперь я знаю, почему мама всегда готовила столько еды, что всем нам хватало и еще оставалось, — мрачно говорит она, не отрываясь от своего созерцания. Я сажусь рядом и тоже начинаю смотреть. В духовке в круглой форме колыхается тесто. Кажется, оно недовольно своим положением и хочет на волю. До края формы ему осталось совсем чуть-чуть.

— И почему же?

— От скуки. И от нервов. Ты бегаешь где-то, все время занят чем-то важным и снова пытаешься нас всех спасти, а я ничем не могу быть полезной, даже если у меня есть палочка. Я даже аппарировать не умею. Могу только сидеть дома и стараться тебя не доставать.

— Джинни, ладно тебе. Вот увидишь, скоро все наладится. И спасать никого не надо будет, и я буду меньше бегать где-то. Ну, или бегать будем мы все, это тоже вариант. Смотри, сколько у нас тут народу, разве тут может быть скучно?

— А еще мне страшно, — монотонно продолжает она. — Вдруг нам всем снова придется воевать. Вдруг кого-нибудь убьют. Вдруг кого-то снова будут мучить. Мы все видели уже достаточно таких вещей. Достаточно, чтобы бояться.

Мне вспоминается Невилл с его лихорадочной жаждой действия и железобетонной уверенностью, что Ханна еще одной войны не выдержит. Наверняка он считал, что и сам не выдержит. Просто позаботиться о Ханне казалось важнее. Я чуть не говорю вслух «ты прямо как Невилл». Но вовремя останавливаюсь. Потому что понимаю: она не «как Невилл». Она действительно такая же. Ведь это она вместе с Невиллом и Луной была лидером школьного сопротивления — и продолжала им быть до Пасхальных каникул, даже когда Луны с ними уже не было. И хотя основной удар и основные наказания Невилл наверняка старался принять на себя, неизвестно, сколько шрамов я на ней обнаружу, если присмотрюсь.

У меня в голове тут же появляется множество бестактных вопросов, вроде: сидела ли Джинни спокойно на Магловедении в исполнении Кэрроу или тоже выступала, как Невилл? Почему у Невилла, Симуса и у многих других учеников Хогвартса, которых я видел в день битвы, на лицах красуются шрамы, а у девушек нет, и значит ли это, что их не наказывали, или дело только в том, что Пожиратели просто не хотели портить внешность чистокровных невест шрамами? Сколько непростительных получила Джинни за время своей учебы, учитывая что уж на пару-тройку отработок за столько месяцев она не могла не нарваться, но на самом деле их должно было быть куда больше двух-трех? И сколько времени потребуется, чтобы она смогла это все пережить, и Невилл смог бы пережить, и Луна смогла бы пережить и это, и плен, а я перестал обо всем этом думать?

Вместо того, чтобы сказать все это вслух, я просто беру ее за руку. И чувствую, а потом вижу три аккуратных длинных шрама, пересекающих ее левую ладонь с внутренней стороны. Мы сидим на холодном полу кухни, два придурка, и смотрим в духовку. Тесто тем временем прекращает попытки выбраться из предначертанной ему формы и становится все больше похоже на еду, а запах, очевидно, достигает второго этажа, потому что на кухне почти одновременно появляются Рон, Гермиона, Невилл и Луна. Джинни открывает духовку и начинает тыкать пирог какой-то палочкой, садистка, чтобы узнать, готов он или нет. Как будто он ей скажет. А потом мы просто сидим молча и пьем чай.