— Да, именно такую реакцию я и ожидала, — спокойно подтвердила блондинка, но в её голосе всё же звучал скрытый оттенок напряжения. Она перевела взгляд на юношу, опустившего голову, и чуть наклонилась вперёд. — Эрик, ты меня слышишь?
— Слышу, — отозвался он тихо, бесстрастно, будто говорил не сам, а лишь отголосок его сущности.
Элинализ слегка нахмурилась, скользнув взглядом по его глазам, которые, хоть и были открыты, смотрели куда-то сквозь неё, будто застыли на границе между мирами.
— Ты знаешь, кто я? — задала она следующий вопрос, чуть наклонив голову набок.
— Моя подруга Элинализ, которая любит трахаться с мужиками, — последовал неожиданный и резкий ответ.
Элинализ лишь тяжело вздохнула, прикрыв глаза на мгновение, а затем вновь взглянула на юношу.
— Как некультурно, но в целом верно, — спокойно проговорила она, хотя в уголках её губ дрогнула лёгкая усмешка. — Кто стоит рядом со мной?
— Гислен. Тоже моя подруга, которая любит поесть, поспать и подраться, — столь же бесстрастно отозвался Эрик.
Зверолюдка фыркнула, её хвост нервно дёрнулся в воздухе, но она сдержалась от комментариев, лишь скрестив руки на груди.
— Ты помнишь, как оказался здесь и почему сидишь в таком положении? — продолжала Элинализ, её голос оставался ровным, почти медитативным.
— Память потерял от взрыва в пещере. Обратились к тебе за помощью, как к опытной женщине с подобной проблемой, — размеренно проговорил Эрик, словно цитировал давно заученный текст.
Элинализ коротко кивнула, её глаза на миг задержались на одном из амулетов, который чуть ярче вспыхнул при его ответе. Она коснулась его пальцами, будто проверяя настройку, а затем подняла взгляд.
— Ты помнишь последние четыре года? — её голос прозвучал чуть мягче, но с ноткой настойчивости.
Эрик замолчал. Его лицо едва заметно исказилось, словно он пытался сосредоточиться. Секунды тянулись мучительно долго, прежде чем он наконец ответил:
— Только какими-то отрывками, которые связаны с вами. Хаотично. Сложно ухватиться за что-то конкретное…
Элинализ нахмурилась, её пальцы машинально поправили очередной амулет. Свет в комнате казался приглушённым, и звуки, казалось, глохли в этой странной атмосфере.
— Хм, с нами… — пробормотала она, больше для себя, и тут же задала новый вопрос: — Тогда скажи, как ты относишься к нам, опираясь на прошлое последних четырёх лет? Можешь ответить на этот вопрос?
Эрик вновь задержался с ответом.
Его брови нахмурились, а губы едва заметно шевельнулись, будто он пытался подобрать слова. Когда он заговорил, его голос звучал медленнее, чуть глубже, чем раньше:
— Я дорожу нашей дружбой. Но держу сильную обиду на вас обоих, хотя не показываю…
Гислен резко подняла голову, её глаза расширились от удивления, а уши встали торчком.
— Обида? — переспросила она, её голос звучал с ноткой недоумения.
— За что? — тут же подхватила Элинализ, её тон стал более настойчивым.
— Вы обе воспользовались мной, но… я не помню, — ответил Эрик, медленно, будто выдавливая слова из себя. — Чувствую эмоции и скрытую обиду, но причин не помню. Но вас так и не простил.
Элинализ и Гислен переглянулись. Между ними повисло тяжёлое молчание, которое нарушалось лишь лёгкими мерцаниями амулетов и звуком дыхания.
— Горячие источники? — тихо спросила Гислен, её хвост нервно опустился вниз, почти касаясь пола.
— Похоже, что именно то, — кивнула эльфийка, её голос звучал устало. Она отвела взгляд, словно стараясь спрятать какую-то эмоцию. — Других моментов, где мы обе могли бы «воспользоваться» Эриком, я не припомню. Хм, какой же он всё-таки ранимый оказался… ведь тогда он вовсе не выглядел печальным, а скорей даже наоборот.
— Не напоминай, — шикнула Гислен, раздражённо махнув хвостом. — Лучше займись делом и не теряй время. Ты сама говорила про десять минут.
Элинализ лишь коротко кивнула. Она перевела взгляд на амулеты, которые слегка мерцали на груди юноши, и вновь начала проверять их состояние, чтобы подготовиться к следующей фазе процедуры.
* * *
Тем временем в сознании
Лес вокруг был завораживающе суров и могуч.
Высокие сосны с тёмными, раскидистыми кронами вздымались над нами, их стволы, влажные от капель дождя, отливали мрачной бронзой в сгущающихся сумерках. Порывистый осенний ветер шумел в верхушках деревьев, пробегая волной по листве, и запах сырости, прелой хвои, и земли был таким насыщенным, что казалось, будто он заполняет лёгкие и проникает в самую кровь. Берег реки, по которому мы бежали, был широкой полосой влажного песка, здесь и там покрытого мелкими камнями и сухими ветками, придающими этой пустынной дорожке дикость и первобытность.
Я слышал, как у меня за спиной шуршит гравий под ногами, как частое и тяжёлое дыхание смешивается с гулом воды и шелестом листвы. Талханд, несмотря на свои габариты и короткие ноги, бежал с небывалой для гнома лёгкостью, сохраняя уверенный ритм и опережая меня на несколько шагов. Он, как и я, был раздет по пояс, и его широкая спина, покрытая рябью мышц, словно повторяла силу и твёрдость камня. Пот блестел на его коже, и длинная рыжая борода, разметавшаяся в стороны, ловила капли дождя, придавая ему ещё более суровый и дикий вид.
Вдруг Талханд обернулся, его взгляд блеснул с задорным вызовом:
— Эй, парень! — его голос прорезал шум леса, как раскат грома. — Чувствуешь это? Земля у тебя под ногами, вода вдоль берега — это не просто грязь и камни! Это сама сила природы, и она с нами! Не дай усталости взять верх, природа дарит нам энергию!
Я кивнул, пытаясь глубже вдохнуть, чувствуя, как холодный воздух обжигает лёгкие и будто бы отгоняет накопившуюся усталость. Ветер усиливался, тучи на небе стали ещё темнее, и вскоре первые капли дождя упали на наши плечи, холодные и освежающие, как пощечина, пробуждающая даже уставшего путника. Но мы продолжали бежать, словно этот лес, этот берег — часть какого-то древнего обряда, в который мы были погружены, часть испытания для нас, для того, чтобы прочувствовать силу своего тела и духа.
— Не останавливайся! — вновь подбодрил меня Талханд, когда мы приблизились к концу песчаной полосы. — Настоящий мужчина черпает свою силу здесь, среди земли и воды! Хочешь быть сильным — будь как природа! Выносливым, упорным, бесстрашным! — он говорил громко, его голос был полон уважения к окружающему миру, будто сам лес вдохновлял его на эти слова.
Наконец мы достигли каменного берега у большого озера, куда впадала река. Вода была тёмной, отражая пасмурное небо и высокие утёсы, возвышающиеся вокруг. Мы поднялись на один из этих валунов, стоявший над водой, как природный трон, и, раздвинув руки в стороны, замерли на мгновение, позволяя ветру обдувать наши потные тела, пока капли дождя падали на лицо и плечи, освежая разгорячённую кожу.
Талханд, стоя на вершине камня, глубоко вдохнул и на миг закрыл глаза, словно чтобы полностью впитать это место, эту силу. Затем он открыл глаза и, глядя на меня, сказал уже тише, с благоговейным тоном, почти как наставление:
— Это место… это воздух и камень вокруг нас… Всё это наполнено силой, что древнее нас обоих, — он говорил, и его голос звучал торжественно, как если бы мы были частью какого-то обряда. — Открой своё сердце, Эрик. Позволь этому месту проникнуть внутрь, чтобы его сила стала твоей. Природа дарит нам больше, чем мы можем осознать, так что впитай её, прими её. Мужчина не просто воин или маг, он часть мира, часть этой мощи.
Мы стояли на камне, раскинув руки, словно хотели вобрать в себя каждый порыв ветра, каждый запах и шум леса, каждый удар сердца, соединяя его с первобытной энергией земли. Ветер, река, лес — всё это словно пробуждало что-то древнее внутри меня, что-то первозданное и дикое. Я понял, что, несмотря на все трудности, именно такие моменты делают жизнь настоящей.
