Скромный метаморф (СИ) - "Жером Фандор"

Сейчас я наблюдал, как между мной и кусками плоти дементора образовывается канал, по которому внутрь меня устремились его магусы. Мои навстречу не последовали. Его магусы влились в меня, в мою сущность, потеснив коренных жителей и я почувствовал, будто меня распирает. Как излишне перекачанный воздухом шарик. Как чувство сжатия, появляющееся, когда пытаешься натянуть одежду, которая тебе слишком мала. Вот только сейчас в роли этой самой одежды выступаю я сам.

— Хаах… Хаах… — я начал тяжело дышать, чувствуя жар.

Вдыхая воздух, я почувствовал рядом с собой некий терпкий запах, который казался мне приятным и вызывал неконтролируемое слюноотделение. Поворачиваюсь в ту сторону. Да, как я и думал, запах шёл от Гарри. Подхожу к нему ближе и опускаюсь рядом с диваном на колени. Запах усилился и я сглотнул, пытаясь сдержать гастрономические порывы. Особенно терпкий запах доносился от лба мальчика. Протянув к нему руки, я зафиксировал его голову, и приблизил открытый рот к области шрама.

— Хаааф… — я сделал глубокий вдох с намерением удовлетворить внезапный неестественный голод, и в своём магическом зрении увидел, как из шрама в мой рот потекла чёрная дымка. Как только она оказалась внутри, я почувствовал вкус тягучей сладости и в то время омерзительной гнили. Последние и позволили вернуть часть рассудка. — Хуууф… — подняв голову вверх делаю выдох, вместе с которым выдыхаю ту тёмную дымку, которая начала стремительно рассеиваться в пространстве.

Ещё раз повторяю процесс вытягивания, борясь с голодом и терпя омерзительные для меня ароматы и вкусы. В этот раз тёмной дымки больше. И ещё раз. Снова и снова… Голод уже начинал сводить с ума. Если бы я не знал, что прошло всего около десяти минут, то подумал бы, что это длится несколько недель.

— Хаааф… — на очередном вдохе и шрама не просто вытекла эта дрянь, а буквально вырвался сгусток черноты, на высокой скорости влетев мне в рот. — Кха-кха-кха! — я отшатнулся и начал кашлять, выпуская из себя эту дрянь.

И кажется, там были темноватые магусы, которые я видел в Гарри. Те самые, сконцентрированные в районе лба. Кинув на мальчика взгляд магических глаз (они уже начинают неслабо побаливать. И это даже к счастью, неестественная боль отрезвляла и помогала бороться с таким же неестественным голодом), заметил, что в районе лба больше нет никакого образования из тёмных магусов.

— Кажется, получилось… — пробормотал я, всё ещё чувствуя гнилостный вкус разложения.

«А теперь изгнать вторженцев. Немедленно!» — с таким мысленным посылом я начал направлять своих магусов, выталкивая из себя тех, что принадлежали дементору.

Эти твари будто клещи вцепились в мою сущность, пожирая производимую мной магию, отказываясь уходить. Процесс выталкивания был болезненным, но понемногу шёл. С первым вытолкнутым «гнилым» магусом дышать стало легче. Меня всё ещё будто бы распирало изнутри, но уже немного меньше, и неестественный голод и гастрономическая тяга к душе моего друга уменьшилась. Стало проще концентрироваться. Дальше стало проще. Я уже отключил магические глаза, так что не видел весь процесс, но более-менее чувствовал чужеродность в себе, к этой чужеродности и направлял своих защитников.

Постепенно, один за другим, все дементорские магусы были изгнаны. Во всём теле чувствовалась боль. При этом к телу она никакого отношения не имела, чтоб его… Но с этим я уж как-нибудь справлюсь, всё не настолько плохо как при памятном неудачном ритуале. Закончив разбираться с собой, я обратил внимание на Гарри, который…

— Твою мать… — с испугом в голосе прошептал я, подскакивая с места и приближаясь к мальчику.

Его сильно трясло, он метался из стороны в сторону и сильно потел. Его будто бы лихорадило. Чёрт, чёрт, чёрт! Так не должно быть! Не должно ведь?! Так, успокойся Льюис, активируй магические глаза (плевать на боль, нужно хоть что-то выяснить), возьми в руки палочку и начинай решать проблему…

— Ничего…? — ошеломлённо пробормотал я, не увидев в магическом зрении никаких аномалий.

***

Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Гарри был не вполне уверен, что он сам здесь есть.

Прошло довольно много времени — а может быть, никакого времени не проходило, — и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определённо лежит на чём-то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.

Придя к этому выводу, Гарри почти тут же осознал и тот факт, что он лежит обнажённым. Поскольку он был уверен, что никого больше здесь нет, это его почти не смутило, но слегка заинтриговало. Он спросил себя, не сохранилось ли у него и зрение, раз есть осязание. Открывая глаза, он понял, что они по прежнему при нем.

Он лежал в светлом тумане — правда, подобного тумана он никогда прежде не видел. Пространство вокруг не было затянуто облачной дымкой. Скорее, облачная дымка ещё не оформилась в пространство. Поверхность, на которой он лежал, казалась белой, ни холодной, ни теплой — просто нечто плоское, пустое, на чём можно находиться.

Гарри сел. Он ощупал себя. Тело его было, похоже, невредимо. И тут сквозь окружающую бесформенность донёсся звук: тихие, глухие удары, как будто что-то хлопало, билось, корчилось. Звук был жалобный, но какой-то слегка непристойный. У Гарри возникло неприятное чувство, будто он подслушивает что-то тайное, стыдное.

Ему вдруг захотелось оказаться одетым. Не успел он пожелать этого, как рядом с ним появилась одежда. Он взял её и надел. Одежда была мягкая, чистая и теплая. Поразительно, как это она появилась в тот самый миг, когда он подумал о ней…

Гарри встал и огляделся. Он ведь совсем недавно был в Выручай-Комнате с Льюисом, так что случилось? Мальчик помнил, что выпил снотворное зелье и лёг на диван, а потом оказался здесь. Это осознанное сновидение? Но таких у него никогда не было…

Чем дольше он приглядывался, тем больше видел. Высоко вверху поблёскивал на Солнце большой стеклянный купол. Может быть, это дворец? Всё было тихо и спокойно, не считая этого стука и шебуршания где-то совсем рядом, в тумане…

Гарри медленно обернулся. Окружающее пространство, казалось, обретает форму у него на глазах. Просторное помещение, светлое и чистое, зал, намного превосходящий размерами Большой зал Хогвартса, с прозрачным стеклянным куполом вместо крыши. И совсем пустое. Он был здесь совсем один, кроме…

Гарри отшатнулся. Теперь он увидел источник шума. На полу сжалось в комок существо, похожее на маленького голого ребенка, но с грубой, шершавой, как будто ободранной кожей; дрожа, оно лежало под стулом, куда его затолкали, как ненужную вещь, чтобы убрать с глаз долой, и тяжело дышало.

Гарри боялся его. Существо было маленькое, хрупкое, израненное, и всё же Гарри не хотелось подходить к нему ближе. Тем не менее он стал медленно двигаться к стулу, готовый отскочить в любую секунду. Вскоре он мог бы уже протянуть руку и дотронуться до ужасного создания, однако не было сил заставить себя сделать это. Он чувствовал себя трусом. Существо нуждалось в утешении, но Гарри испытывал непреодолимое отвращение.

— Ты не можешь ему помочь.

Он резко обернулся. К нему подходила незнакомая женщина. Красивая, с белоснежной кожей, чернильно-чёрным волосами, такого же цвета глазами, прекрасными, как драгоценные камни. На ней было простое, но в то же время элегантное чёрное платье.

— Эм… Здравствуйте, меня зовут Гарри, — неуверенно представился мальчик, решив соблюдать вежливость несмотря на непонимание ситуации.

— Здравствуй, Гарри, — мягко улыбнулась незнакомка, подходя ближе. — Можешь звать меня Смерть, — сказала она, встав рядом с ним.

У мальчика в груди замерло сердце.

— Значит… Значит, я уже умер? — с непониманием и начинающей нарастать паникой спросил он. Появилось сожаление, что он больше не увидится с друзьями, с Сириусом…