Скромный метаморф (СИ) - "Жером Фандор"

Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Льюис Лавгуд».

Зал взорвался криками и рукоплесканиями едва ли не всех учеников Хогвартса. Большинство вскочило на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу меня. Аплодисменты не смолкали долго. На лицах всех будущих судей (за исключением Дамблдора) читалось явное недоумение и, не побоюсь этого слова, гнев. Но все ждали пока зал угомонится, и когда это свершилось, раздался холодный голос Каркарова:

— Как это понимать, Дамблдор? Почему имя этого ребёнка оказалось в Кубке? - мадам Максим и Барти поддержали этот вопрос своими взглядами. Бэгмен смотрел на всё с интересом.

— Хм… Думаю, Льюис ответит нам на этот вопрос. Я прав, мой мальчик? - обратился ко мне директор, поправив очки на переносице.

— Конечно, - спокойно кивнул я, мягко улыбнувшись. - Но прежде… Профессор Снейп, у вас чисто так случайно нет с собой Сыворотки Правды? - невозмутимо спросил я, стараясь игнорировать Сириуса, который весело ухмылялся и показывал мне большой палец.

— … - Северус сверлил меня пристальным взглядом, после чего подошёл в Альбусу и язвительным голосом заговорил. - А я говорил вам, Альбус. Я вас предупреждал, что нужно усилить ограждающие чары, иначе Лавгуд пролезет в список участников, потому как достойнее него в этой школе нет никого среди учеников! Я вам это говорил? Говорил! Что вы мне тогда ответили?

— Хаах… - беспомощно вздохнул директор, не пытаясь прервать тираду профессора зельеварения. - Ну кто мог подумать, что всё действительно так выйдет?

— Вы! - воскликнул зельевар. - Вы прекрасно знаете, что творил этот… Волшебник… - кажется, он хотел сказать что-то другое. - В прошлом году он на глазах у половины школы сожрал дементора. Заживо, - на этих словах все иностранные гости поперхнулись воздухом, начав смотреть на меня как на сумасшедшего. - В позапрошлом году он поиздевался над Слизерином, обучив весь Гриффиндор парселтангу, - продолжал он.

— Обучив…? - непонимающе пробормотала мадам Максим.

— Парселтангу…? - тем же тоном произнёс Каркаров.

— Не весь, - вставил я своё слово, поправляя Снейпа. Ведь некоторые тогда отказались учиться, либо влом было, либо просто не хотелось.

— Молчать, Лавгуд! - рявкнул в мою сторону Северус.

— Да, сэр… - смиренно произнёс я, даже слегка вздрогнув от плескавшихся в его глазах эмоций.

— А ещё раньше, когда он был на первом курсе… - продолжил Снейп, вновь повернувшись к директору, взирающему на мир всё с той же безмятежностью. - Он сотворил то, что ученики в итоге прозвали Тем-О-Чём-Нельзя-Говорить! - непонимание во взглядах всех гостей, в этот раз не только иностранцев, но и Бэгмена с Краучем - есть. - Каждый год, раз за разом он что-то творит. И вы серьёзно хотите сказать, что не ожидали чего-то подобного?

На Большой зал опустилась тишина. Тишина, которую прервал я:

— Так у вас есть с собой Сыворотка Правды, профессор Снейп?

— Чисто случайно… - иронично протянул Северус, переведя на меня взгляд. - Я взял с собой сюда Сыворотку Правды, - с этими словами он вытащил из кармана мантии флакон с зельем.

С помощью пипетки, которую он также мне протянул, я капнул на язык три капли Сыворотки, после чего заговорил:

— Да, это действительно я кинул своё имя в Кубок. Я сделал это ночью, немного задержавшись после ужина.

— Как ты это сделал? - хмуро спросил Каркаров, опередив остальных.

— Легко! - с гордой улыбкой заявил я. - Я просто взломал ограждающие чары.

— Невозможно! - несколько истерично крикнул директор Дурмстранга. - Как бы вы ни были хороши, молодой человек, вашего уровня явно недостаточно, чтобы преодолеть чары Дамблдора!

— Профессор Дамблдор, несомненно, величайший волшебник современности. И я должен поблагодарить его за оставленную лазейку для тех, кто обладает навыками, но не подходит по возрасту. Конечно, я не сравнюсь с нашим директором как волшебник, но для ограждения Кубка использовались чары на уровне отличника выпускника. Пусть эти чары накладывал директор, но всё же такое мне вполне по силам, - проговорил я, пожав плечами.

— Ча’гы были в по’гядке, когда мы п’гишли, - высказалась мадам Максим, явно впечатлённая, но пока глядящая на меня с сомнением.

— Пусть я и не так искусен, как профессор Дамблдор, но такие чары мне вполне по силам. Я ведь уже сказал это. Взломал, закинул бумажку, восстановил, отправился спать. Это всё, что я сделал, - проговорил я, пожимая плечами.

— А я говорил вам… - снова прошипел в сторону Дамблдора Снейп.

— Северус, я понял вашу позицию, - одним взглядом Альбус заставил зельевара замолчать. - И я учту это на будущее. Что ж, надеюсь, больше ни у кого нет вопросов к мистеру Лавгуду?

— … - молчание и хмурые взгляды.

— Превосходно! - сказал Альбус, обращаясь теперь ко всем присутствующим. - Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пер­гамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная па­уза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

Гарри сидел как громом пораженный. Преподаватели и ученики (а также Крауч и Бэгмен) - все устремили на него изумлённые взгляды. Никаких аплодисментов, только непонимающе переговаривающиеся между собой ученики.

Прежде чем Каркаров взорвётся гневной тирадой, а он, судя по виду, это и собирался сделать, я снова капнул на язык три капли Сыворотки Правды и сказал:

— Я не причастен к попаданию имени Гарри Поттера в Кубок ни прямо, ни косвенно, - сказал это, я посмотрел на Гарри и продолжил. - Гарри, иди сюда, в флаконе ещё предостаточно сыворотки.

Гарри слегка успокоился и встал, решительно направившись к нам. После моих слов успокоился не только он, но и все остальные, пусть и не полностью, и не стали судить сразу, дожидаясь результатов использования Сыворотки.

— Три капли, - сказал я парню, на что он кивнул, беря флакон, пипетку, и капая те самые три капли на язык.

— Я… Я не причастен к тому, что моё имя попало в Кубок ни прямо, ни косвенно, - слегка волнуясь, повторил он мои слова. - Я никого об этом не просил и не знаю кто мог бы это сделать, кроме Льюиса. Но поскольку Льюис уже сказал своё слово, других вариантов у меня нет.

После слов Гарри напряжение в Большом зале спало, сменившись на непонимание. Взрослые хмурились, видимо уже начиная гадать, кто же совершил такую подставу.

— Гарри, Льюис, вам в ту дверь, - без улыбки произнёс директор, указывая в нужную сторону.

Мы двинулись вдоль стола. Как я и думал, имя Гарри действительно попало в Кубок. То, что сторона противника действует в рамках ожидаемого, немного успокаивает, пусть совсем недавно те же рамки, но немного другие, были разломаны в труху. По итогу общая суть осталась той же, что и в оригинале, но дьявол, как обычно, кроется в деталях.

Вот я, наконец, отворил дверь и мы очутились в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь.

Лица на портретах повернулись к нам. Сморщен­ная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми уса­ми и что-то зашептала ему на ухо.

Виктор Крам и Флёр Делакур стояли у камина. Крам, ссутулив­шись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к ка­минной полке, а Флёр, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к нам с Гарри, приветливо улыбаясь.