Блядь, он так сильно хотел кончить, что запрокинул голову на спинку и просто почувствовал, как Курт осторожно покачивается, постепенно становясь все более смелым, более уверенным, выжимая из Блейна все соки. Дома не заботило, что он шумел, что потенциально его могли услышать родители и семья Курта, его мир сфокусировался на Курте, Курте, Курте и идеальной, влажной, теплой пещере его рта.
Курт должен был быть потрясен тем, как сильно ему это нравилось; тяжесть Блейна на языке, его вкус, которым он не мог насытиться, но саб не мог обнаружить в себе даже того, что его это заботило. Он толкался бедрами в диван, в одном такте с покачиваниями своей головы, потираясь о столь необходимый рельеф своим собственным ноющим членом, но, как он очень скоро узнал в ходе их сексуальных исследований, удовольствие Блейна заводило его больше, чем что-либо другое, с чем он сталкивался.
Восторг Блейна приводил в восторг и его, и это было так просто.
Таким образом, сказать, что Курт был близок к тому, чтобы кончить в собственные штаны, значило сильно преуменьшить, он чувствовал, что пружина плотно натянута и готова в любой момент подпрыгнуть, но он хотел, чтобы Блейн кончил первым, поэтому саб удвоил свои усилия. Уяснив все, что, по-видимому, любил Блейн, и что вызывало самые сильные реакции, он нещадно этим воспользовался. Как, например, плотно прижать язык к вене на нижней части его члена, когда он останавливался. Или покружить языком вокруг головки. Он знал, что был неуклюжим и неопытным, но Блейн, кажется, считал, что его энтузиазма было более чем достаточно, когда он слушал его и смотрел на него, и это делало Курта невероятно счастливым.
В этот момент его саб начал принимать больше, глубже, быстрее и мокрее, и пальцы ног Блейна поджались в его обуви.
- Так хорошо, ты так хорош в этом, - стонал он, следя жарким напряженным взглядом за каждым его движением и расчесывая своими пальцами волосы саба. – Мой хороший мальчик. Созданный для моего члена.
Курт ощущал эти слова, словно ласку на своей коже, и он мурлыкал от одобрения Дома.
Желудок Блейна до боли сжался от этой вибрации, подтолкнув его на самый край, прежде чем Курт спустился вниз и поцеловал головку его члена. Дом видел перед своим взором белые пятна, находясь так близко, но он все еще пребывал в божественных муках и не мог оторвать взгляда от этого распутного создания между его раздвинутых бедер, которое высунуло свой язык и погрузило его в щелку в погоне за его вкусом, прежде чем снова спрятать его обратно, и это было тем, от чего Блейн достиг предела в своих ощущениях и фантазиях.
- Курт, - выдавил он, пытаясь его предупредить, но саб не отстранился и не выпустил его, он хотел, он хотел всего, что Блейн должен был ему дать, и это опрокинуло Дома за грань, и он кончил так сильно, как еще не бывало на этой планете, когда это ощущение обрушилось на него.
Он услышал, как Курт захныкал, почувствовав это будто бы за милю отсюда, и когда он вернулся обратно, его мальчик рухнул между его бедер, окрасившись розовым цветом, взмокший и вдохновленный. Он опирался на его бедра прямо рядом с его иссякшим членом, с закрытыми глазами и выражением эйфории на лице, когда саб перевел дыхание.
Блейн с запозданием понял, что его кулак до сих пор сильно сжимал волосы Курта, и он разжал его, с любовью приглаживая мягкие прядки.
- Прекрасный? – нежно позвал он, наблюдая, как эти глаза, которые он обожал, затрепетали и снова открылись. – А вот и ты, - улыбнулся он ошеломляющей реальности, которая только что с ним приключилась, и Дом ухмыльнулся шире, источая удовлетворение собственной кожей.
Курт улыбнулся, покрываясь еще более глубоким оттенком красного, когда почувствовал взгляд, который был на него направлен, и уткнулся лицом в кожу Блейна, чтобы очаровательно спрятаться там.
Блейн тихо рассмеялся.
- Эй, нет, иди сюда, - уговаривал он, сумев расположить их обоих на диване. Блейн избавился от своей обуви, носков и джинсов, на которых висели его трусы, прижавшись к Курту в его легких брюках, спереди которых было пятно, как следствие того, что он тоже кончил. Блейн был немного разочарован тем, что не может ответить взаимностью, на самом деле сильно разочарован, но он знал, что достаточно скоро получит шанс обернуть губы вокруг Курта, так что он оставил все как есть, позволяя им греться в приятных воспоминаниях, поэтому Блейн мог осыпать Курта поцелуями и похвалой за то, что было так удивительно.
- Значит, это было хорошо? – спросил Курт, как только расположился посреди дивана, сплетаясь ногами со своим Домом.
Блейн преодолел крошечную дистанцию, которая их разделяла, и подарил сабу сильный и уверенный поцелуй, выплескивая каждую унцию любви, которую он ощущал, сильно ударяя языком внутри его рта, чтобы распробовать собственную вязкость на языке Курта. Это было опьяняюще и грязно, но ему только лишь хотелось больше, и так будет всегда.
- Это было идеально. Ты идеален.
И я люблю тебя.
Он не сказал так вслух, но надеялся, что этого не требовалось произносить. Дом надеялся, что в ближайшее время он сможет дать голос этим трем безмолвным словам, но сейчас их это устраивало.
Улыбка Курта робко засияла ему в ответ, и саб обвел рукой грудь Блейна.
- Да?
- Это был лучший подарок, который я когда-либо получал, прекрасный, - искренне признался он.
- Минет? – спросил Курт, выгнув бровь, заставляя Блейна расхохотаться.
- Нет! Хотя это было довольно великоле…
Курт ущипнул его за сосок, и Блейн вскрикнул, борясь с ним до тех пор, пока тот не отпустил Дома, очутившись под ним и ухмыляясь ему во весь рот, выглядя при этом, как и всегда, потрясающе.
- Ты доверился мне настолько, чтобы встать передо мной на колени, и это… Курт, я даже не могу выразить это словами, прекрасный. Это…это честь, что ты стал для меня на колени, Курт. Честь удостоиться этого права.
- Я доверяю тебе во всем, действительно доверяю, - просто ответил Курт, но еще более простым ответом было «Я тебя люблю».
Блейн смотрел на него в течение безмолвного мгновения, и Курт был уверен, что мог прочитать эти слова в его коже, в его глазах, и когда Дом наклонился и снова его поцеловал, это ощущалось, как ответ. Это чувствовалось словно «Я люблю тебя тоже».
И на данный момент этого было достаточно… это было идеально.
========== Ослабить путы. Часть 5. ==========
- Скучаешь по нему? – спросила Лилиан, обнимая сына сзади и устраивая свой подбородок у него на шее. Сейчас он был столь высоким, худым и сильным, таким непохожим на маленького белокурого ребенка, которого она всюду брала с собой. Этот маленький мальчик был живым и шумным, он всегда к чему-нибудь стремился; будь то залезание на журнальный столик и распевание песен во всю силу его маленьких легких или разрисовывание стен мелками, утверждая, что он создает искусство.
Он был полон вопросов и грез о своем будущем и о Доме, который у него появится, чтобы сказать, что его картины были красивыми, и что он здорово танцевал.
