Джей (СИ) - "Kriu"

А теперь он старый, но все такой же глупый. У него не осталось оправданий для своих ошибок. И Синтия… ее тоже больше нет.

Внезапно птичье тело Марко подхватили, вырывая его из хоровода гнетущих мыслей, и он оказался носом к клюву с поразительно знакомым лицом. И это было настолько неожиданно, что пират онемел, а его клюв глупо отвис.

– Я бы сказал, что тебе не следовало резко двигаться, – спокойно произнес ребенок Синтии. – Но помещать испуганную и раненную птицу на высокий насест было скорее моей ошибкой, – задумчиво пробормотал потерянный и внезапно найденный парень.

После чего поместил охреневшего от таких поворотов судьбы Марко под мышку, другой рукой взял кучу мягких тряпок и переместил их на пол. А потом аккуратно опустил все еще онемевшего Феникса на эту кучу и начал деловито проверять состояние бинтов, в которые был упакован не заметивший этого Марко. И пока его внезапно найденный сын этим занимался, то становился все более и более обеспокоенным.

– Хм… сотрясение? – задумчиво пробормотал ребенок, после чего встал и отошел в сторону открывая взгляду Феникса непритязательную пещеру, обставленную скромным набором вещей.

Марко моргнул и на всякий случай тряхнул головой. Пещера и роющийся в своих вещах парень остались на месте. Ребенок достал что-то из рюкзака и вернулся к импровизированному насесту Феникса. После чего аккуратно поднес к его клюву ореховый батончик. Полностью деморализованный пират омертвело на него уставился.

– На еду реагирует, – пробормотал ребенок, после чего начал водить батончиком из стороны в сторону.

И примерно в этот самый момент Марко наконец осознал, что ребенок делает. Очевидно, его проверяли на сотрясение мозга. А проверяли его потому, что ни одна раненая дикая птица не будет такой спокойной, если замотать ее в бинты и начать тщательно ощупывать. И это значило, что ребенок понятия не имеет, кого он же нашел.

Марко медленно моргнул, после чего схватил кусок батончика и начал задумчиво им хрустеть (ему срочно нужна была еда. Когда он ел в последний раз?).

Итак… какова вероятность, что ребенок просто случайно наткнулся на бессознательную птицу, подобрал ее и начал лечить? Нет, Джоз говорил, что мальчик странно активно помогает людям, но Марко был удивлен скорее степени совпадения. Неужели ребенок специально гулял по берегу после бури? Пират знал всего одного человека, который… и этим человеком была Синтия.

Нет, это глупо. Сколько ему было, когда его похитили? Четыре, пять лет? Он просто не мог повторять за ней. Мальчик был слишком маленьким, чтобы запомнить и усвоить ее привычки… особенно учитывая тот кошмар, который начался в его жизни потом.

В клюв пирата ткнули новым батончиком и тот машинально его схватил.

Он просто видит то, что хочет видеть. Синтия умерла слишком рано, чтобы что-то осталось (и это его вина). Его разум просто вылавливает похожие признаки, чтобы уменьшить боль. Скорее всего, мальчик просто случайно на него наткнулся.

До ушей Марко донесся глухой стук, и тот заметил блюдце с водой. Пират задумчиво на него посмотрел, после чего мысленно пожал плечами и начал пить. Вода – это вода. А жажда – это жажда.

– Возможно, одомашнена, – задумчиво донеслось сверху. – Но перья не обрезаны… экзотический вид. Выставочная? – пробормотал парень, продолжая пристально рассматривать пьющего Марко.

Тот же лихорадочно размышлял, что ему делать. Превратиться в человека сейчас? В его ослабленном и раненном состоянии, парень быстро от него отобьется и сбежит. Остаться в форме птицы и нормально отдохнуть? И что потом? Марко не может провести вечность в птичьей форме… нет, технически он может, но это вряд ли кому-то поможет.

Но если первое, что он сделает при встрече с… со своим сыном, это обманет его, то это будет не очень хорошим первым впечатлением. Хотя… учитывая историю жизни парня, у Марко и мальчика итак исчезающе мало шансов наладить хоть какие-то отношения. И безопасность ребенка куда важнее, чем призрачная возможность произвести хорошее первое впечатление.

Марко оторвался от блюдечка с водой, задумчиво кивнул и принял довольно безумное и вызванное бессонницей, общей усталостью и стрессом решение. С этого момента командир первой дивизии Белоуса будет бедной, раненной птичкой, которой очень нужен грамотный уход и всяческая помощь.

О, да. Ведь в прошлый раз это так хорошо сработало. Ему кажется, или в этой ситуации есть что-то знакомое?

Около Марко появился очередной батончик со злаками и тот начал уверенно им хрустеть. Чем быстрее он восстановит силы, тем быстрее перестанет быть бедной раненной птичкой и сможет доставить ребенка в безопасное место.

Сын Синтии еле заметно улыбнулся и аккуратно погладил Марко по голове.

– Я никогда не читал о таком виде, но в тебе есть что-то знакомое, – задумчиво сказал мальчик, после чего замолчал на некоторое время. – Пока ты не выздоровеешь, я буду звать тебя Чичи, – наконец сказал он.

И тут пират полностью замер и молча уставился в мучительно знакомые голубые глаза молодого парня.

– Ты очень странная птица, – задумчиво сказала молодая светловолосая девушка. – Я буду звать тебя Чичи.

Марко медленно опустил кусок батончика на пол, спрятал голову под крыло и сделал вид, что совершенно внезапно резко решил поспать. Если парень был удивлен внезапным странным поведением птицы, то ничего не сказал по этому поводу. Он просто подобрал кусок батончика, тихо встал и ушел в другую часть пещеры, заниматься тем… чем он там занимался, пока Марко не проснулся.

Это тоже просто совпадение, или она говорила о нем, а мальчик это запомнил? Марко не знал, что хуже. Что ребенок Синтии совершенно не запомнил женщину, давшую ему жизнь… или, что он помнил о ней, пока те ублюдки превращали его жизнь в Ад.

«Бедная, раненная птичка» сжалась в неудобный комочек и изо всех сил постаралась уснуть. Ему нужны были силы… и совершенно не нужны лишние мысли.

***

Марко молча наблюдал за летающими по округе людьми, одетыми в форму Дозора. В данный момент «бедная, больная птичка» сидела на ветке ближайшего дерева и молча наблюдала, как молодой парень с каким-то равнодушием во взгляде пинает пришедших по его душу Дозорных.

За время распинывания окружающих парня служащих закона, Марко понял несколько вещей. Первое – его первоначальный план повременить с захватом мальчика оказался куда благоразумнее, чем он думал. Ребенок был… очень силен. Нет, пирату сообщили, что мальчик был самым сильным из жертв того мерзкого места, но быть более сильным, чем агенты СР9 (которые были откровенно не на уровне командиров дивизий, как бы не пыжился этот самый СР) и быть сильным… это две очень большие разницы. Парень даже обладал неплохо развитой Волей Вооружения, что агентам было в принципе не свойственно!

В итоге, Феникс болезненно ясно осознал, что даже если бы Марко был здоров и полон сил, то не смог бы захватить мальчика. И нет… командир первого отряда пиратов Белоуса все еще был сильнее парня. Но была большая разница между сражением и сравнительно безболезненным захватом. Второе было в разы сложнее первого, а Марко не хотел причинять боль ребенку Синтии. И это означало, что ситуация сильно усложнилась.

Вторым фактом, который осознал Феникс, было то что тренированный как профессиональный убийца мальчик до сих пор никого не убил. Дозорные разлетались как выпущенный из ракеты фейерверк, но ни один удар парня не целился в жизненно важные точки. Очевидно, ребенок Синтии сознательно избегал убийства этих людей (хоть и калечил их так тщательно, что они еще не скоро встанут на ноги).

И третьим фактом было само наличие этих правительственных ублюдков поблизости от его сына! Учитывая, как хорошо прятался парень и то, сколько трудов потребовалось пиратам Белоуса, чтобы напасть не его след, количество этих уродов просто потрясало воображение. Принимая во внимание скуку в глазах ребенка, а также тот факт, что через пару недель от исчезновения он, казалось, перестал прятаться и начал бродить по деревням, становилось очевидным, что это происходит не в первый раз. А значит, у Дозорных был какой-то метод находить мальчика.