- Как ты собираешься его назвать? – спросил блондин.
- Я не куплю его! – твердо заявил саб, но затем взглянул в эти огромные глаза, которые кричали; назови меня, усынови меня, люби меня.
Нечестно.
- Ну, я думаю, он выглядит как… Снежинка.
Курт прижал кролика ближе к себе в ответ на это оскорбительное предложение.
- Он не хаски.
- Я не вижу, чтобы ты что-нибудь придумывал, - ответил Джефф.
Курт хмыкнул и осторожно поднес драгоценного пушистика к лицу, удерживая его покрепче на тот случай, если он будет брыкаться или извиваться. Но малыш был абсолютно доволен тем, что его держали на руках и просто свесил задние лапки.
- Как тебя зовут, ангел? – ворковал с ним Курт, мотая головой, как будто это могло вытрясти из нее идею.
Однако, когда Джефф закашлялся, хотя больше походило на то, что он задыхался, это привлекло его внимание. Курт поднес кролика у груди и, посмотрев на своего друга, заметил его красные щеки.
- Что случилось?
Джефф собирался выкрутиться, но… он хотел поговорить об этом с Куртом. Он был его лучшим другом, единственным человеком в мире, который знал его лучше всех остальных.
- Ник… он меня так называет.
Курт улыбнулся. Нет. Он засиял широкой и восторженной улыбкой, а его голос дразнящее зазвенел.
- Он правда так тебя называет?
- Заткнись, - надулся Джефф, сожалея о своем решении предоставить другу материал для поддразниваний.
- Ну Джееефф… - по-детски заскулил Курт.
- Куууурт! – в том же тоне заныл в ответ блондин, но на его лице появилась неконтролируемая улыбка.
- Он думает, что мы об этом не знали, - серьезным тоном прошептал Курт кролику. Кролик дернул носом и ушами в знак согласия.
Джефф посмеялся над ними и провел пальцами по своей челке, чтобы скрыть тот факт, что он все еще улыбался.
- Ты – худший.
- Но ты все равно меня любишь, - пропел Курт.
- Мм, - прогудел блондин, потакая другу, но они оба знали, что это правда.
- А ты, - обратился к кролику Курт детским голоском. – Ты собираешься заставить Папу полюбить Папочку?
Кролик немного подпрыгнул.
- А, маленький купидон?
Последовало еще одно одновременное подергивание носом и ухом, которое саб воспринял как «да».
На лице Джеффа понемногу начало формироваться угрюмое выражение, потому что за этим смешным голосом крылось что-то еще, что-то гораздо более серьезное.
- Блейн не говорил, что любит тебя?
Он выпалил эту фразу, прежде чем смог остановить ее.
Курт застыл, а его глаза затмила вспышка глубокой боли и страха, которую заметил Джефф.
- Нет, он этого не говорил, - в конце концов, признался его друг холодным и отстраненным голосом, но Джефф знал его очень хорошо, чтобы купиться на это.
И это сбило Джеффа с толку, потому что даже он-циничный, испуганный, измученный человек, которым он стал - мог видеть, что Блейн поклонялся земле, по которой ступал его лучший друг. Никто не любил кого-то больше, чем Блейн Курта. Это шло против логики.
- Даже когда ты ему это говоришь?
Он должен был проверить.
Курт облизнул губы и посмотрел на двух других дремлющих кроликов, свернувшихся вместе в углу, которые были совершенно довольны тем, что просто спали днями напролет.
- Я тоже не говорил ему этого.
Эта фраза ударила по больному. И вслед за ней последовал страх.
- Я не сказал Нику, - почти неслышно признался он. – Он говорит мне об этом все время, а я просто… ничего не говорю.
- Милый, - посочувствовал Курт. – Ты скажешь, когда будешь готов. Тебе не обязательно этого делать, если ты пока еще не испытываешь таких чувств.
- Но я не знаю, какие именно чувства испытываю, - разволновался Джефф, поднимая колени и обвивая их руками в защитном жесте. - Ник заставляет меня чувствовать… больше. Больше всего того, что я когда-либо ощущал, но я не знаю, что это такое. Я понятия не имею, так ли ощущается любовь, и это меня пугает, - закончил он тихим голосом.
- Меня тоже это пугает, - кивнул Курт, поглаживая крошечного купидончика и успокаиваясь от маленьких вдохов, которые он издавал, и легких прикосновений его бакенбард вдоль запястья саба во время того, как кролик к ним прижимался. – Но по другой причине, чем у тебя. Я думаю, что каждый ощущает это по-своему. Не думаю, что это было бы любовью, если бы так легко давалось. Но тебе не нужно беспокоиться о Нике. Он не ждет, что ты скажешь ему это в ответ на его признания, он просто хочет, чтобы ты знал, что он тебя любит.
Джефф впитал эти слова, чувствуя уютнее и спокойнее, как и всегда, когда Курт садился и ломал его привычный уклад вещей. Со стороны Курта не было никаких осуждений, давления или ожиданий, поэтому Джеффу было легче выталкивать свои чувства и находить стабильную почву под ногами.
- Почему ты боишься? Блейн любит тебя, Курт, я знаю, что так оно и есть, - с уверенностью сказал ему Джефф.
Глаза Курта стали немного влажными от боли и разочарования.
- Но почему он этого не говорит?
У Джеффа действительно не было ответа. Блейн был настолько уверенным в себе и общительным. Он говорил практически все, что было у него на уме, безо всяческого фильтра. Так почему же он не сказал Курту эти три слова?
- И я не могу сказать это первым, - покачал головой Курт. - У нас другая ситуация, чем у вас. А что, если он этого не чувствует? Должна же быть причина, почему он еще этого не сделал, правда? Что, если дела обстоят именно так?
- Курт, нет, - сказал Джефф, потрясенный словами, которые произносил его друг, не желая их слушать, потому что саб знал, что это неправда.
- Что, если у него есть другие мысли насчет нас? - наконец спросил Курт: статьи, которые дал ему Брэд, мелькнули у него перед глазами, жестокие, дерзкие слова, признающие его никуда не годным, фатальной ошибкой, и саб просто не мог не задаться вопросом, правда ли это.
Это высказывание звенело между ними, словно гонг. Громкий, нахальный и раскатистый. Джефф ахнул и обхватил руку Курта, которая опустилась к боку, в то время как второй рукой саб прижимал кролика к груди.
- Мне кажется, что ты напуган, а еще существуют вещи, которые заставляют тебя сомневаться в Блейне. Но я также думаю, что если ты успокоишься и заглянешь глубоко внутрь себя, то обнаружишь, что доверяешь ему и осознаешь, что ты навсегда принадлежишь ему, - сказал Джефф, и Курт сморгнул одинокую слезу, когда его захлестнули волны тепла.
Потому что, да, стоило ему копнуть достаточно глубоко, он всегда обнаруживал твердую убежденность в том, что всегда будет принадлежать Блейну.
- Как у вас идут дела? – в этот самый момент раздался веселый голос помощницы, и Курт взял себя в руки, запрятав всю неуверенность в коробочку, которую поместил в самой дальней части разума и сердца, покрыв их тонким серебряным слоем надежды, которая жила глубоко внутри него.
